Книга Талисман из Рэдволла - Брайан Джейкс

Он вышел из дюн и зашагал по твердому береговому песку, укатанному морскими волнами. Можно было оставить след. Он уже уверился в том, что шли они вдоль берега. Скоро, должно быть, покажется дым от лагерных костров. К полудню Грувен устал, выдохся. Вернувшись в дюны, он нашел уголок поукромнее и безмятежно заснул.

Выспаться вволю, однако, не удалось. Разбудил его грубый пинок в бок. Кто-то бесцеремонно выдрал из-за пояса меч. Ужас сковал лапы и перехватил горло, пришлось напрячь все оставшиеся силы, чтобы огрызнуться:

— Что такое? Кто такие?

Крупная ласка-самка еще раз пнула его и, не удостоив ответом, приказала:

— Заткнись и поднимай свою задницу.

Среди задержавших его Грувен узнал крысу Веррула. Татуировка на его морде изменилась. На знакомый узор легли зеленые волнистые линии, а на каждой щеке красовался желтый кружок. Грувен облегченно вздохнул:

— Веррул, приятель, что тут происходит? Мы же с тобой одной стаи, оба Юсказанн!

Веррул дернул веревку, которой обмотали лапы Грувена. Не глядя на бывшего вождя, он проворчал:

— Нет больше никаких Юсказанн. Мы все вошли в Юскабор. Живей, пошевеливайся!

Ласка, которую звали Грузла, больно ткнула Грувена в спину:

— Ты, видно, глухой. Я больше повторять не буду. Заткнись, или прирежу. Говорить будешь у вождя.

Уже к вечеру изможденного Грувена довели до нового лагеря. Он сразу заметил, что палаток примерно вчетверо больше, чем на прежней стоянке. Народу, стало быть, около трех сотен. Встречались знакомые лица, все с новой татуировкой, как у Веррула. Число лис сильно возросло. Грузла остановилась перед большой палаткой, разрисованной разноцветными фигурами. Она сшибла Грувена с ног, ткнув его мордой в песок.

— Следите, чтоб не дергался.

Она исчезла в палатке и вскоре вернулась. Еще через некоторое время входной полог палатки откинулся, и вышли трое. Грувен сразу узнал Гриссу. Еще одна такая же сухая старая лисица явно была ясновидящей. Плащ, кости, сумка, ожерелья… Грувен скользнул по жрицам взглядом и уставился на третьего. Крупный лис с неуловимым выражением физиономии и жесткими золотыми глазами убийцы возглавлял группу и возглавлял стаю. Это Грувен понял сразу, несмотря на простое одеяние лиса. На нем была короткая черная плащ-накидка, на бедрах болталась юбка-килт, тоже черного цвета. Юбку придерживал пояс, скрепленный цепью, на поясе сабля. Роган Бор мельком глянул на Грувена и повернул голову к Гриссе:

— Это преемник Сони Рата?

— Да, о вождь, — с почтительным поклоном подтвердила Грисса. — Это горностай Грувен Занн, поклявшийся убить Тагеранга.

— Развязать, вернуть оружие, — бросил вождь, ни к кому не обращаясь.

Грузла мгновенно бросилась к Грувену, заторопились и трое стоявших рядом с ним. Все здесь знали свое место и знали, что и когда делать.

Грувен понял, что сразу его не убьют. Значит, надо укреплять свои позиции. Без изрядной доли блефа это невозможно. Очевидно, Роган Бор решил, что перед ним воин. И Грувен мужественно сузил глаза, расправил плечи и встал, опершись на меч. Рта он, однако, не раскрывал. Инстинкт самосохранения подсказал ему, что с Роганом Бором шутки плохи. Золотистый лис оглядел Грувена с головы до пят:

— Сын Антигры?

— Д-да, — почему-то запнувшись, ответил Грувен.

Лапа Рогана Бора покоилась на рукояти сабли.

— Я Роган Бор Юскабор, вождь южных берегов. Я присоединил Юсказанн к своей стае, к Юскабору. Антигра, твоя мать, взбунтовалась против меня. Я убил ее.

Грувену стало неуютно от равнодушного тона, которым продолжал речь Роган Бор.

— Хочешь ли ты, Грувен Занн, отомстить за смерть матери? Меч при тебе, ты свободен. Ты можешь вызвать меня на поединок здесь и сейчас.

Нервы Грувена натянулись до предела. Он понимал, что, подняв меч, сразу превратится в покойника. Но безумная надежда стать хоть когда-нибудь вождем стаи придавала решительности. И он выкинул козырную карту, надеясь произвести впечатление на лиса-воина.

— Меня зовут теперь Грувен Занн Тагеранг. Восемь воинов покинули со мной лагерь. Вернулся я один. И я убил Тагеранга.

Роган повернулся к своей жрице:

— Эрма, что скажешь об этом?

— Ничего, повелитель. Я не вижу признаков смерти Тагеранга.

Горящие золотые глаза сверлили теперь Гриссу.

— А ты?

— Ничего, о вождь, — потупилась Грисса. — Знамения молчат об этом. Кто знает…

— Я знаю! — выкрикнул Грувен. — Я знаю, потому что я теперь Тагеранг. Я убил его и принял его имя.

Грисса чувствовала себя между двух огней. Она была почти уверена, что Грувен врет. Почти. А вдруг… Но на чьей стороне сила, она видела ясно.

— Грувен Занн, ты поклялся принести в лагерь голову Тагеранга. Где она? — спросила Грисса.

Грувен усмехнулся. Ответ на этот вопрос он много раз репетировал.

— Погода жаркая. Сколько можно по такой жаре таскать с собой дохлятину? Я донес ее до старого лагеря, но там пришлось выкинуть.

В порыве справедливого возмущения Грувен повернулся к Рогану Бору.

— Слово воина Юска! Я убил Тагеранга этим мечом.

Золотые глаза спокойно смотрят на Грувена. Физиономия вождя ничего не выражает. Лапа все еще на рукояти сабли.

— Слышу, Грувен Занн. Но не слышу ответа на первый вопрос: вызываешь ли ты меня на поединок, чтобы отомстить за смерть матери и занять место вождя?

Чтобы сохранить голову и шансы на место вождя, приходилось соображать быстро.

— Мы оба могучие воины, — откликнулся Грувен. — Стая ничего не выиграет, если лишится одного из нас. Когда вы все поймете, что я Тагеранг, стая примет решение.

Роган Бор повернулся к Грузле:

— Возьми шестерых, поставь Грувену палатку. Кормить, охранять.

Уже отвернувшись, чтобы уходить, бросил Грувену:

— Приглашаю завтра к завтраку, Грувен Занн. Там и побеседуем.

Грувен сидел в своей палатке и жевал жареную птицу, запивая ячменным вином. Пища высшего качества! Кто он, почетный гость или пленник? Почетный караул у его палатки или тюремные надзиратели?

Роган Бор задал работу своим жрицам. Он наблюдал, как они мечут кости, жгут в костре перья, перебирают четки. Спокойно ждал, спокойно выслушал сообщения.

— Ничего нового, повелитель. Сплошной туман.

— Да, о вождь, но время обнажит истину.

Золотистый лис не возражал.

— Время покажет, верно, но терпеть этого лицемера здесь… Он наверняка затеет заговор за моей спиной. Если он убил Тагеранга, почему он не вызвал меня? Я убил его мать, занял его место. Если бы я был на его месте, он бы уже кормил морских рыб. Ладно. Свободны. Я сам подумаю.