Книга Дозорный Отряд - Брайан Джейкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все подняли головы. Небо светлело, и на горизонте уже плескались огненно-алые краски, предвещавшие появление солнца. Бледные облака озарялись по краям неземным светом. Тихое очарование восхода было внезапно прервано появлением Таунока, который приземлился поблизости и буднично констатировал:
— По количеству тел убитых противников и числу добрых зверей, оставшихся в живых, я могу сделать вывод, что бой выигран.
Майор вытер саблю пучком травы:
— Да, мы победили.
Таунок кивнул большой головой:
— Хорошо. Полечу, оповещу жителей аббатства Рэдволл. Не желаете ли добавить еще что-нибудь для передачи им?
Тамелло Де Формелло Кочка вытер глаза тыльной стороной ладони:
— Скажи им… скажи им, что мы возвращаемся домой!
Из записей белки Краклин, летописицы аббатства Рэдволл в Стране Цветущих Мхов:
«Залечить раны после войны — дело не быстрое. Война закончилась четыре сезона назад, но воспоминания все еще свежи.
Когда Госпожу Креггу доставили в аббатство, мы все очень сильно за нее боялись. Она мало ела и почти не говорила, просто лежала в изоляторе, и голова ее вся была замотана бинтами. Валери Валериана и сестра Фиалка Полевка уже тогда поняли, что Крегга не сможет видеть, даже когда бинты снимут, — Великая Госпожа ослепла.
С тех пор она. лишь сидела у камина, тихая и погруженная в себя. Трудно было даже представить, что это та самая барсучиха, которую сжигал огонь ярости. Но потом все чудом изменилось. Однажды маленький Руссано потерялся и заполз именно в тот зал, где отдыхала Госпожа. Когда мы вошли, он уже сидел у нее на, коленях, и оба были совершенно счастливы. С тех пор они неразлучны. Крегга. воспитывает Руссано и вкладывает в него всю душу и опыт. Волей-неволей вспомнишь слова Мартина, Воителя:
Барсучья прозорливость вам поможет.
Но глаз барсучий видеть уж не сможет.
Седой боец во мраке отдохнет,
А юный — солнцем над горой взойдет!
После сражения всех погибших похоронили под горой Барсучий Нос, а на вершине ее установили знамя с ярко-красной буквой «Р» — символом Рэдволла. А на камнях кроты выбили стихотворение, написанное Валери:
«Спите в ночи и в сиянии дня,
Вас не забудем мы, в сердце храня.
Спите зимою под вьюгою снежной,
Спите весною под травкою нежной.
Бы полегли, не щадя живота.
Память о вас да, пребудет чиста.
Вас оставляя в холодных могилах,
Горько не плакать сердце не в силах».
Я бы хотела, чтобы наш маленький Руссано никогда не взрослел, но разве это возможно? Конечно, однажды он вырастет и взойдет солнцем над горой Саламандастрон. Даже сейчас он словно излучает уверенность, силу и свет. Недаром все зовут его Руссано Светлый.
Совята тоже подросли и действительно сами севе выбрали имена. Их зовут Орехоклюв. Орехокоготъ и Орехокрыл в память о первом слове — «орех», — которое они научились говорить. Все они очень хорошие, хоть порой и непослушные, ну да они еще малыши.
А я, знаете ли, назначена Главным Хранителем Орденов. Те сокровища, которые мы принесли из Котира, были переплавлены на военные награды и ордена. На каждом надпись: «За победу у горы Барсучий Нос». Все участники сражения очень гордятся ими, но, так как носить их каждый день на работу неудобно, хранятся они все у меня.
«А на какую работу?» — спросите вы. Ну как же! А строительство южной стены? Майор Ловкач Леволап сказал, что Дозорный Отряд не уйдет до тех пор, пока не будет уверен, что аббатство снова в безопасности. Так же поступили и Лог-а-Лог, и командор, и Гургун с их отрядами. Теперь все звери дружно помогают нам заново отстроить стену.
А Таммо и Валери скоро поженятся! Таунок уже слетал в Лагерь Кочка с приглашениями на свадьбу. Мудрая Дум очень гордится сыном, и даже полковник простил его и признал, что сын — истинно бесстрашный заяц Дозорного Отряда. Настоятельница Пижма приготовила Валери в подарок браслет с драгоценными камнями, добытыми в лабиринте Котира. Думаю, он ей очень пойдет, хотя она и так самое красивое существо, какое я когда-либо видела. Кроме того, она прекрасный врач и знает о ранах больше, чем все мы (только сестре Фиалке не передавайте мои слова).
Лапа Таммо так и не зажила окончательно — слишком глубоким было ранение. Но он только посмеивается и говорит, что никогда не мечтал стать Скороходом. Правда., хромота его едва заметна.
Когда Руссано вырастет и покинет нас, аббатство не останется без барсука. Госпожа Крегга решила провести с нами остаток дней. Малыши ее просто обожают. А она так трогательно-нежна с ними, если бы вы только видели!
Гургун переложил основные права и обязанности главы семьи на старшего сына, а сам принял на себя обязанности Хранителя запасов, потому что Порция устала их исполнять. Думаю, его интерес к запасам вызван главным образом любовью к октябрьскому элю и секрету его изготовления.
А теперь позвольте прерваться, я обещала помочь Пончику и Молнии в подготовке осеннего пира. Ну и урожай был в этом году, скажу я вам! Вот уж наготовим всего! В аббатстве всегда любят немного подкрепиться после трудной работы. А вы, если будете поблизости, заходите! Мы всегда рады гостям».
Много сезонов прошло с тех пор, как майор Ловкач Леволап в последний раз видел гору Саламандастрон. Одернув красный парадный мундир и пригладив посеребренные временем усы, он приложил лапу «козырьком» к шраму над бровью, вглядываясь в крепость на дальнем западном берегу.
— Старушка совсем не изменилась! Да… — сказал он, обращаясь к капитану Тамелло Де Формелло и его жене госпоже Валери. Те стояли рядом и тоже напряженно вглядывались в серо-бурую громаду.
— Итак, вот ты какой, Саламандастрон! — завороженно произнес Таммо. — Ты даже прекраснее, чем тебя описывают.
— Ты еще не видел его изнутри! Там он еще лучше! — И Валери склонила голову ему на плечо.
Их встречала делегация во главе со старым полковником Ясноглазом, который опирался на плечо капитана Гарнизона Чивы. Глядя на него, Таммо вспомнил своего отца: те же усы, тот же монокль на шнурочке.
Ясноглаз и майор обнялись.
— Сколько лет, сколько зим!
— Да, не один сезон прошел с нашей последней встречи! А как зовут этого молодца?
— Тамелло Де Формелло Кочка, господин! — выпалил Таммо.
— Не кричите так, молодой человек. Я еще не оглох. По крайней мере, не совсем оглох, — рассмеялся Ясноглаз. — Вы женились на Валери, насколько я понимаю? Что ж, одобряю выбор. Я знал вашего отца, юноша. Бесстрашный заяц. А мать — такая же красавица, как ваша молодая жена.
Делая обход вернувшегося войска, полковник неожиданно встретился глазами с чьим-то молодым, горящим и необычайно светлым взглядом. В нем было больше мудрости и ясности бытия, чем он мог бы накопить за две жизни. Полковник приостановился:
