Книга Эмоциональный террор. Как манипуляторы играют на ваших чувствах - Изабель Назаре-Ага

Наконец, наступает последний день работы — тщательное редактирование. Надин уже мечтает о свободе, которая вот-вот к ней вернется. После целого года работы она может позволить себе самостоятельно распоряжаться своими выходными и своей жизнью. Но Элен явно над ней издевалась.

— Надин, нужно пересмотреть первую часть курсовой (триста двадцать четыре страницы). Ты пропустила еще несколько букв с. (3)

— Хорошо, я это исправлю, буквы с — это не так сложно.

Она начинает перечитывать текст и внезапно понимает, что некоторые переделки касаются не пропущенных букв, а скорее целых фраз. (4) Возможно, этого потребовал ее научный руководитель, но суть просьбы была вовсе не такой, как представила ее Элен. Надин злится:

— В конце концов, ты подтасовала факты! Ты мне солгала: ты сказала, что это по моей вине не хватает букв; а тут я обнаруживаю, что надо переписывать целые фразы. Хотя ты мне говорила, что первую часть больше трогать не надо — потому что мы переделывали ее уже два раза!

— Нет, это потому, что ты плохо печатаешь, я не заметила всех ошибок. (4)

Надин рыдает от ярости.

Бесконечные нападки и требования Элен создают для Надин сложные и изнуряющие условия. (5) Эта история имеет что-то общее с марафонцем, которому к каждым ста метрам, которые он пробежал, добавляли несколько километров. В тексте не было ошибок в буквах. Это ложный предлог, чтобы заставить переделать первую часть: нужно, чтобы Надин переписала триста двадцать четыре страницы! Несмотря на слабость, Надин соглашается:

— Хорошо, но тогда нам снова нужно обсудить стоимость работы. Либо мы ее обсудим, либо я отдаю тебе дискету, и можешь обратиться к кому-нибудь другому.

— Нет, я согласна, ты очень хорошо работаешь. (Хотя минуту назад Элен утверждала, что Надин плохо печатает и делает ошибки.)

Таким образом, Элен начинает вести себя совершенно иным образом. Столкнувшись с колебаниями Надин, она решает использовать лесть. Она хвалит ее профессионализм, безотказность и стремление к совершенству. Она добавляет, что помочь ей может только Надин и что доверяет она только ей. (6) Надин не находит, что на это ответить. Эмоциональное истощение приводит к тому, что она опять начинает рыдать. Она признается Элен, что на кону ее психическое здоровье, напоминает ей, что она посвятила этой работе все свои выходные за жалкое вознаграждение. Надин больше так не может, она уже некоторое время ощущает себя на краю нервной депрессии.

Элен прерывает ее:

— Меня не проймешь подобными рассуждениями. Я знаю, что ты профессионал, и мне нужно дойти до конца. (7)

— Хорошо, я все доделаю, но нам нужно обсудить стоимость.

— Нет! Мы же договорились о пяти тысячах франков. Это пять тысяч франков. Ты понимаешь, что я всего лишь студентка? Я не могу заплатить тебе больше. (8)

— Ты не уважаешь меня. Ты постоянно выказываешь мне свое презрение, достаточно. Я постоянно доделываю и переделываю, а ты мне даже не платишь за это, так что меня это больше не интересует. Я не мазохистка!

— Ну хорошо! Если ты ставишь такие условия, я заплачу тебе сто франков, но позже. (Единственное предложение оплатить дополнительную работу, которая все никак не заканчивается.)

— Мне этого недостаточно. Я хочу, чтобы сначала ты выдала мне чек, потому что я тебе не верю, — подвела итог Надин.

Надин комментирует свои ощущения от этого разговора: «Я прекрасно понимала, что она не заплатит мне тысячу франков. Я работала сверх плана три месяца, и она ни разу не согласилась мне заплатить. Я знаю, что она лучше купит свитер на эти деньги, потому что она постоянно покупает себе шикарную одежду. Она презирает меня. Я никогда не сталкивалась с такими людьми. Это невообразимо. Она видит, что я больше не могу. Я не выдержала этих двух часов обсуждений. Она плевала на это. Ее абсолютно не заботило то, что я делала для нее, и мои чувства. Это невообразимо. К сожалению, несмотря на несколько приемов контрманипуляции, которыми я смогла воспользоваться, она все равно поймала меня в ловушку. Я не могла делать то, что нужно было. Я даже не смогла с ней больше спорить. Я должна была отказаться в тот момент, когда она сказала, что хочет, чтобы работу закончила именно я. Я должна была отказаться. Теперь я чувствую себя заключенной. Мое психическое здоровье стало очень хрупким. Я растеряла всех своих знакомых, потому что все выходные посвящала этой работе. Я уже даже подумала, что не стоило соглашаться и на пять тысяч франков. Она убеждена, что я не остановлюсь потому, что для меня это вопрос чести — дойти до конца. Она держит меня именно этим. Она знает, что безотказность — одно из моих достоинств. Я больше не могу с ней общаться, и эти пятьсот франков никак не окупают те страдания, которые я пережила. Она заплатила мне только один-единственный раз, когда я передавала ей дискету. Я хочу быть сильнее, потому что еще никому не удавалось противостоять ей. Возможно, когда-нибудь наши с ней отношения изменятся. Я не знаю. Но я так больше не могу!»

Через какое-то время Надин, наконец, сообщает Элен, что она выходит из игры. Она находит для нее знакомую, согласную заняться ее курсовой работой. (Надин озадачивается проблемами Элен.) Элен звонит Надин, чтобы рассказать ей, что она договорилась с новой знакомой о сумме в тысячу франков. Нужно, чтобы Надин передала ей дискету. На этот раз Надин отказывается и требует вознаграждения, до этого момента она не отдаст дискету.

— Я не заплачу тебе до того момента, пока работа не будет напечатана, — сообщает ей Элен. (9)

— Элен, неужели не очевидно, что я не отдам дискету, пока ты мне не заплатишь?

— Хорошо! Это не так важно. Оставь себе свою дискету. Я заплачу другому человеку. Может, даже заплачу кому-то другому в два раза больше, можешь оставить дискету себе! (10)

— Это неважно, Элен. Для меня самое главное — это мое психическое здоровье и моя свобода, потому что теперь, наконец, я могу делать то, что хочу. (Контрманипуляция.)

На этих словах Элен вешает трубку. Надин, наконец, чувствует себя свободной, даже несмотря на то, что она потеряла пять тысяч франков!

Через десять минут Элен перезванивает. На этот раз она говорит намного более мягким голосом. (11)

— Я подумала. Мы все же интеллигентные люди (12) , не будем ссориться на пустом месте. Я услышала твою последнюю фразу о том, что ты хочешь быть свободна и хочешь отделаться от этой работы. Я поняла, что, ничего не делая, денег не заработать. (13) Поэтому я подумала. Я не хочу отдавать тебе наличные (14), потому что я не доверяю другому человеку, я с ней не знакома (15), поэтому я отдам тебе чек на четыре тысячи двести франков (почему четыре тысячи двести?). Мы встретимся завтра вечером, и ты в обмен на чек отдашь мне дискету. Ты сможешь обналичить чек или же можешь дождаться, пока работа будет закончена, чтобы получить наличные. Для тебя это одно и то же. (16)

Надин соглашается на встречу. Она чувствует себя смущенной. Она больше не хочет общаться с Элен и как-либо заниматься ее курсовой работой. Однако Элен отказывается от услуг новой знакомой и хочет, чтобы Надин снова ею занялась! Надин нужен совет друзей, которые сумели бы распознать манипуляцию в действиях Элен. Они все в один голос утверждают, что Надин снова может впасть в нервную депрессию из-за унижения и презрения, и настаивают на том, чтобы она немедленно прекратила всякое общение с Элен. Надин говорит, что находится в самом центре коварнейшей манипуляции и не знает, как из нее выбраться.