Книга Любовь к красному - Ольга Гусейнова

Четвертый охранник — Свен Ловсет — единственный русоволосый мужчина из нашей охраны. Средней комплекции, с непримечательными чертами лица и серыми глазами, он ничем не выделялся, пропадал, стоило на мгновение потерять его из виду, и так же неожиданно появлялся за спиной, нервируя до дрожи. Надеюсь, он окажется в состоянии довести подобным манером и маньяка.

Нам с Ясминой отвели комнаты на втором этаже, одна напротив другой. Доминик поставил наши сумки возле шкафа, неторопливо обошел помещение, тщательно проверил мебель, сантехнику, буквально заглянув во все щели. Особенно заинтересовался окном. Напоследок еще раз выглянул во двор и тщательно занавесил окно плотной шторкой от солнца. Я умылась в ванной и вышла в коридор, где столкнулась с хмурым Арджаном, выходившим из комнаты Ясмины. Она сразу последовала за ним. И я, с горечью отметив, что мы обе боимся оставаться в одиночестве, даже в доме, где полно народу, высказала, пожалуй, нашу общую с подругой мысль:

— Есть какой-нибудь план на сегодня? На завтра? И вообще, на время этой… охоты?

Мужчины грустно усмехнулись, прекрасно понимая, насколько тяжело постоянно ждать неведомой угрозы, особенно в бездействии. Так и сойти с ума недолго. Они переглянулись, Доминик взял меня за руку и предложил, увлекая на первый этаж:

— Девушки, пойдемте, осмотрим дом вместе. Тут есть интересное место.

Выяснилось, что интересное место — это комната для хранения продуктов в подвале, или «холодная», но с секретным замком. Дверь за нами захлопнулась, при желании ее можно было блокировать изнутри — специально, чтобы в случае необходимости охраняемый объект мог спрятаться и дождаться помощи, если защищать его будет уже некому. Хотя меня смутил тот факт, что и снаружи дверь тоже блокируется. Видимо, на другой случай, если объект и сам не прочь сбежать от охранников.

— В общем, многофункциональное помещение, — подытожил Доминик. — Мало ли что в жизни бывает…

«Мало ли что» морально напрягло, но полки, заставленные различными консервами, упаковками и бутылками с водой, порадовали разнообразием.

— Если дамы не против, — весело и с предвкушением объявил Арджан, — то кухня и еда на вас.

— А охота на вас? — обманчиво мило поинтересовалась Ясмина, разглядывая любимого. — Завидное постоянство: со времен первобытного человека ничего не меняется. Мужчины охотятся, можно сказать, развлекаются, а удел женщины — кастрюля.

— Ясминочка, если хочешь, я сам буду готовить, — мгновенно с энтузиазмом исправился ищейка.

— Лучше я с голоду умру, чем буду давиться тем, что ты умеешь готовить, — мрачно отозвался Доминик.

— Ребята, успокойтесь, думаю, всем будет удобнее, если кухню мы с Ясминой возьмем на себя, — вмешалась я и скосила глаза сначала на подругу, затем — на едва заметно облегченно выдохнувших мужчин. — Но мясо на костре с вас.

— Зря ты так быстро согласилась, святая простота, — заворчала она. — Надо было заставить их упрашивать, набить нам цену, значимости, веса и…

— Рыбка, тебе лишнего веса лучше не надо, — как-то уж слишком испугался Арджан.

Ясмина подозрительно уставилась на явно перегнувшего палку возлюбленного, на ее лице пронеслась целая гамма эмоций, прежде чем она вкрадчиво спросила:

— Душа моя, это ты на чей лишний вес намекаешь?

— Нет-нет, какие намеки, — недоумевал ищейка. Менталистка почти «сдулась», когда он, широко ухмыльнувшись, добавил: — Я как есть, так и говорю.

Через мгновение Ясмина, сверкнув глазами, выглядела как прежде, кажется, напрочь забыв о недавнем страхе и панических мыслях, задетая выпадом в сторону неприкосновенного — своей внешности.

Оставив парочку развлекаться таким странным способом — подкалывать друг друга, — мы с Домиником пошли наверх разбирать сумки.

* * *

Время близилось к вечеру, когда мы с Ясей приготовили сытный ужин и закончили накрывать на стол. На приглашение поесть откликнулись все, кроме Ловсета и Укомби, патрулировавших двор. И если, усевшись за столом, мы искренне считали, что наготовили на полк шелонов, то вскоре убедились, что ошиблись. Лим с Чанати обошли любого голодного туманника — каждый быстро ел за троих. Затем поблагодарили «добрых милых девушек, не давших умереть с голоду» и пошли менять товарищей, оставив остальных обсуждать насущные проблемы, меню завтрака и природные особенности нашего «курорта».

За ужином я невольно отметила приятный момент: Доминик, участвуя в разговоре, даже не задумываясь, положил рядом с моей тарелкой хлеб, о котором я собиралась попросить. Потом, словно мои мысли читал, передвинул ближе соусницу и салат из сладкого перца. Значит, ему хватило нескольких дней, чтобы запомнить мои привычки и предпочтения.

С улыбкой в душе я принимала заботу шелона о себе, тем более приятную, что она не бросалась в глаза, была безотчетной, как дыхание, а не показной. Даже когда, задумавшись, нечаянно уронила вилку, Доминик, продолжая объяснять что-то Арджану, встал и подал мне другую. Подруга, видимо уловив мое любопытство, тоже начала следить за Рессом. Это стало нашим тайным развлечением — подмечать такие, кажется, мелкие, незаметные знаки внимания, из которых складывается отношение в целом.

Нашу игру неожиданно оборвал телефонный звонок. Дашкан, быстро поднявшись, снял трубку и минут пять слушал абонента под нашими напряженными взглядами, отвечая однозначно и коротко. Затем медленно положил трубку, молча подошел к телевизору, включил и, пока регулировал громкость, прокомментировал:

— Тавита там, видно, жилы рвет всему отделу. Они нашли его.

— Нашли? — синхронно выдохнули мы с Ясминой.

— Не самого, собрали всю информацию о нем…

В этот момент раздался хорошо поставленный, чуть резковатый голос диктора, на всю страну объявившего, что сотрудники ВКС обнаружили логово маньяка. Тавита оказался прав, запечатленные мной картинки из детства Любителя Красного помогли найти дом и проследить историю всех его владельцев за пятидесятилетний период. Хотя повезло, их было не так уж и много. Далее найти представителей семьи маньяка и его самого уже не составило проблемы. Репортер надрывался от воодушевления, во всех подробностях рассказывая, кто такой этот серийный убийца, где жил, кем работал и чем дышал.

Артур Мерандо — шестидесятитрехлетний юрист, сильный экзорцист, а по совместительству маньяк. С экрана на мир смотрел солидный, слишком молодо выглядящий для своих лет, даже для туманника, бледнокожий, кареглазый, русоволосый мужчина в темном деловом костюме. Слишком похожий на того, чей образ намертво отпечатался у меня в памяти.

— Зачем же его ели… широкой общественности продемонстрировали? — удивилась Ясмина.

Его не просто «слили», теперь весь Севаш и даже мир знает в лицо маньяка и, конечно, перебирает подробности его жизни, заодно рассуждая на тему: вследствие какого насилия над личностью он превратился в чудовище. Хорошо, что Артур Мерандо никогда не был женат, не имеет детей, а то их бы так же вытряхнули до последней нитки, как фирму, где он работал. Если раньше это было не привлекавшее внимания заведение, оказывающее ритуальные услуги, связанные с похоронами, то теперь вывеску, имена и лица его владельцев и работников не знает только самый ленивый. Жаль только, что маньяка схватить не удалось.