Книга Голубая роза - Яна Темиз

«Сколько работы, и все впустую, – огорчившись за Кемаля, подумала Айше. – А он умеет с детьми разговаривать. Не прикидывается дурачком, как все взрослые обычно. Ну вот, сейчас начнется самое неприятное!» – поняла она, услышав, что София и Кемаль уже уговорили Эрима отправиться в постель.

Как только мальчик ушел, в комнате повисла неприятная тишина. София чувствовала, что полицейский пришел не ради ее младшего сына, и боялась нарушить молчание. Вдруг она ошибается, и вопросы будут совсем не о том, чего она боится? Скорее бы дождаться этих вопросов и ничего не испортить и не сказать невпопад.

– София, – заговорила Айше, – мы пришли, чтобы попросить тебя помочь. Если ты можешь, конечно.

– Но я же никогда не видела этой девушки, – дружелюбно и абсолютно честно сказала София. – Я уже говорила господину Кемалю. А ты что же – участвуешь в расследовании? – хитро улыбнулась она подруге. Айше прочла в ее понимающем взгляде, что София думает: «Молодец, Айше! Используешь потом в детективе. Ловко ты втерлась в доверие к этому полицейскому! Потом настоящее расследование опишешь!»

– Нет, то есть не совсем. Это не из-за романа. Я тебе потом объясню. Так получилось, что я сказала господину Кемалю, что видела эту девушку в нашем подъезде, но оказалось, что это неправда.

– Как неправда? В нашем подъезде? А кого же ты видела? – стала беспорядочно задавать вопросы София.

– Это долго рассказывать. София, я не хочу играть с тобой в прятки и хитрить, – «Вот оно, начинается», – София внутренне напряглась, – но я случайно узнала, что к тебе во вторник должна была прийти какая-то девушка и не пришла. Это правда?

– Правда, – как можно беззаботнее ответила София. – Ты прослушиваешь мои телефонные разговоры? – пошутила она.

– Нет, конечно. Я случайно узнала. Ладно, не буду врать: мне Эрим сказал. Не бойся, я не ясновидящая.

София видела, что они ждут. Ждут ее собственного добровольного рассказа и не спрашивают ничего, потому что все вероятные вопросы ей самой известны не хуже, чем им. Надо начинать, не затягивая паузу.

Вдруг словно луч осветил все запутанные мысли Софии – и она совершенно точно поняла, что и как надо говорить. «Озарение, точно озарение! – думала она потом, когда ее опасные слушатели ушли. – Как это я смогла без подготовки так складно все изобразить?»

– Я как раз об этом и хотела с тобой посоветоваться. Правда, со вчерашнего дня ситуация изменилась, а вчера я просто вся извелась! Сейчас я все по-человечески расскажу, – взглянула она на Кемаля. – Но вряд ли вам это будет интересно. Дело вот в чем. Мой старший сын вообразил себя модельером. Он, видите ли, непризнанный Пьер Карден. Я эти фантазии до поры до времени поощряла: думала – пусть учится, делом занимается. Он стал к нашей Дениз ходить, она на дизайнера учится, я даже думала, что у них роман. А в понедельник звонит мне какая-то девушка и, чуть не плача, говорит, что Бора собирался с ней обручиться, а теперь, мол, передумал. Потому что женится на француженке и уезжает в Париж! Можете себе представить? – она выжидающе посмотрела на Кемаля и Айше.

– Неужели он вам ничего не говорил? – удивился полицейский.

– А мне Эрим сказал, что он в Англию едет, – почти одновременно с ним произнесла Айше. – Ой, знаешь, я сама в Англию еду! На конференцию, мне потом предлагают чуть ли не докторантуру.

– Да что ты? Поздравляю! Я всегда говорила, что ты умница!

– Ты рассказывай про Бора. Обо мне потом поболтаем.

– Да, ладно. О чем я говорила? Так вот: он женится на француженке и едет завоевывать Париж. Его подружка, которая уже считала себя невестой, разумеется, вся в слезах и чуть не в обмороке. Я ее к себе пригласила, чтобы по телефону не утешать: все-таки это не телефонные разговоры.

– Бора мне никогда ничего не говорит о своих делах, – повернулась она к Кемалю, чтобы ответить на его вопрос. Но фразу, которая в устах всех матерей, жен, сестер и бабушек звучит обиженно и недовольно, она произнесла абсолютно спокойно и почти с гордостью. – Они у меня с детства очень самостоятельные. Но дело не в этом. Девушку эту, подружку Бора, я никогда не видела. И, честно говоря, сама боялась, что ваша убитая, может, и она. Я себе чего только не напридумывала вчера: что она по ошибке пришла не в тот дом, они же одинаковые, а там какие-нибудь рабочие из деревни, которые женщин без тюрбана и шаровар не видели… Я же ее во вторник целый день прождала, из дома не выходила.

– Да, мне Эрим все примерно так и рассказал. Он у тебя на редкость сообразительный.

– Продвинутый. Психологи говорят: «продвинутый ребенок». Я же с ним много занимаюсь. А сегодня Бора позвонил и сказал, что все с его подружкой в порядке; он, мол, ей объяснил, что это фиктивный брак, исключительно ради карьеры, что он вернется или ее в Париж вызовет. При этом мой красавец заявил, что женится он на ней или нет, это еще вопрос. Он якобы ничего определенного и не обещал, но девушку утешил. Вот такие дела.

– Что же вы, госпожа София, мне вчера про свои подозрения не рассказали? Мы могли бы проверить подругу вашего сына, и все бы выяснилось.

– Так ведь я не сразу сообразила. Вы мне показали фото, а про убийство не сказали. Я вам честно ответила, что такой девушки не видела, но я не могла предположить, что это моя девушка. Кто ее будет искать и зачем? Тем более с полицией. Вот когда про убийство узнала – задумалась.

– А как вы, кстати, узнали?

– А как все всё всегда узнают? – улыбнулась София. – Беспроволочный телеграф. Ваши полицейские огородили дом, ходят, ищут – думаете, в соседних домах ничего не узнают? Лично мне Берна, наша аптекарша, сказала. А кто ей – не помню, говорила она или нет.

– Понятно. Ну что ж, госпожа София, извините за беспокойство. Уже поздно, мы пойдем, да? – обратился сыщик к Айше.

– Что вы, совсем не поздно. Хотите чаю? – оживилась вскочившая хозяйка.

– Нет, София, спасибо, – поднялась с кресла Айше. – Мы сегодня были в ресторане, потом сидели у меня; не нужно нам чаю. Послушай, а как ее зовут, эту подружку Бора?

София молчала. Впрочем, это продолжалось всего одну или две секунды, а потом она рассмеялась:

– Представляешь, не помню! Когда она звонила, то почти плакала в трубку, я даже не помню, сказала ли она свое имя. А Бора… господи, как же он ее называл? Нет, правда, не помню. Я-то больше интересовалась его французским проектом. Неужели уедет за границу?

– А где же он познакомился с француженкой? По-моему, это не так просто. На курорте, наверно?

– Да нет, какие курорты! Ему не до пляжей: он же работает. Их Дениз познакомила – разве я не сказала? На одной из своих вечеринок.

– Понятно, – снова кивнул Кемаль. – Спасибо вам, госпожа София. Всего доброго.

– Пока, София. Я к тебе завтра забегу, если время будет.

– Хорошо. Всего доброго.

София открыла дверь, и лестничная площадка осветилась небольшой лампой, висевшей в ее полупустой прихожей, а Кемаль, нажав выключатель света на лестнице, оказался перед труднейшим выбором. Больше всего ему хотелось пойти пешком вверх, до квартиры Айше, и чтобы лампочки гасли, когда они окажутся между этажами, и чтобы она держалась за его руку, и чтобы ее напугала еще какая-нибудь ненормальная старуха, и чтобы… Но как проделать это, не показавшись навязчивым и невоспитанным, и к тому же на глазах у Софии, которая, по всей вероятности, ожидает, что он выйдет из подъезда на улицу? Хорошо ли будет, если едва знакомый мужчина отправится после десяти вечера с одинокой молодой женщиной к ней в квартиру – даже если он, в силу своей старомодной порядочности, всего-навсего собирается проводить ее до квартиры? Да и как отпустить ее одну – с нижнего этажа до ее квартиры… мало ли что может случиться.