Книга Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы - Чарльз Брокден Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я с тревогой внимательно наблюдал за ним и, как только почувствовал, что он намерен уйти, сорвался с места, чтобы помешать ему. Удержав его за руку, я спросил:
– Вы ведь знаете меня? Неужели вы забыли того, кто был вам другом в этом недобром мире?
Его взгляд стал более осмысленным, но потом он опустил глаза и уныло побрел к тюфяку, сев туда, где еще мгновение назад сидел я. Мне не оставалось ничего другого, кроме как пристроиться рядом с ним. Ни один из нас не решался нарушить неловкое молчание.
Я хотел осуществить то, ради чего пришел в эту глухомань, и все же не в силах был заставить себя говорить, не знал, как сообщить Клитеро невероятную для него новость. Несколько раз я уже размыкал губы, чтобы произнести первую фразу, и в растерянности не мог подобрать нужные слова. Наконец я неуверенно сказал:
– Мой визит сюда вызван желанием снять груз с души человека, который поделился со мной своими горестями и пробудил в моем сердце глубокое сострадание. Я знаю причину и степень его уныния. Знаю, чем вызваны ужас и раскаяние, причиняющие ему нестерпимую боль. Он считает, что его друг, его благодетельница мертва.
Мои слова произвели сильное впечатление на Клитеро, чей потрясенный вид свидетельствовал, что мне, по крайней мере, удалось завладеть его вниманием.
– Для этой благородной леди ее злой, бессердечный брат был настоящим проклятием, – продолжил я. – Из-за непомерной привязанности к нему она ошибочно верила, что их судьбы неразрывно связаны и они закончат свои дни одновременно, а значит, тот, кто оборвет жизнь брата, фатальным образом будет повинен и в ее смерти.
Слуга благородной леди, которого она приблизила к себе, почитая сыном и другом, защищая собственную жизнь, убил недостойного брата госпожи, в результате чего оказался в плену ложного, но неопровержимого для него убеждения, что он погубил этим и свою благодетельницу.
Чтобы удостовериться, действительно ли сбылось пророчество, он вторгся в ее покои и видел, как, узнав о смерти брата, она упала без чувств к его ногам.
В глазах Клитеро вспыхнула ярость, он резко поднялся с тюфяка и негодующе воскликнул:
– Так вы для этого сюда явились?! Напомнить мне о моей вине, дабы безысходное отчаяние овладело мной с новой силой?
– Нет! – поспешил возразить я. – Меня привело к вам лишь желание устранить роковое заблуждение, из-за которого вы казните себя, полагая, что стали причиной гибели самой дорогой для вас женщины, тогда как я могу поручиться, что она не умерла!
Мне удалось сказать это довольно убедительно, но гневный взгляд Клитеро ничуть не потеплел, более того – к пылающей в его глазах ярости добавилось еще и презрение. Он молчал, и я продолжил:
– Кажется, вы не воспринимаете мои слова всерьез, Призываю на помощь Небеса, дабы развеять ваш скептицизм, убедить вас в правдивости и реальности того, что я говорю. Вы не верите мне? Не верите, что Юфимия Лоример жива, что она вышла замуж за Сарсфилда и счастлива? Что она забыла о смерти своего брата и не таит враждебных чувств к его убийце?
Клитеро посмотрел на меня с холодным презрением.
– Докажите! – потребовал он. – Докажите правдивость ваших утверждений! Поклянитесь, преклонив колена, и пусть поразит вас Господь, если вы солгали! Поклянитесь, что Юфимия Лоример действительно жива и счастлива, что она забыла об Уайетте и не держит на меня зла, сожалея о случившемся. Поклянитесь, что вы видели ее и говорили с ней, что из ее собственных уст получили подтверждение тому, что она готова проявить сочувствие к человеку, направлявшему кинжал ей в сердце, Поклянитесь, что она стала женой Сарсфилда.
Я сложил руки на груди и, подняв глаза к небу, воскликнул:
– Да будет так, как вы хотите! Призываю Всемогущего Творца в свидетели, что Юфимия Лоример жива. Я видел ее, говорил с ней, несколько месяцев мы жили под одной крышей.
Слушая меня, Клитеро дрожал, но скепсис и презрение все еще сквозили в его взгляде.
– Возможно, – сказал он, – вы знаете, где она теперь живет? В каком городе, на какой улице, в каком доме?
– Да, знаю. Она живет в Нью-Йорке, на Бродвее, в доме по соседству с…
– Что ж, хорошо! – с неистовством в голосе отрывисто провозгласил Клитеро – Хорошо! Вы сами подписали себе приговор, не подлежащий обжалованию и пересмотру. Да, беспечный, безрассудный юноша! Меня теперь ничто не остановит. Вы сами указали мне путь, который позволит уличить вас во лжи. Я, не мешкая, отправлюсь по названному адресу, чтобы воочию убедиться в обмане, Если она жива, мои прегрешения останутся в прошлом. Их и так было слишком много. Но если мертва, я заставлю вас поплатиться.
С этими словами он распахнул дверь и спустя мгновение скрылся из виду, оказавшись вне моей досягаемости, Я выбежал на дорогу, озирался по сторонам, звал его снова и снова – все было тщетно. Он умчался со скоростью быстроногого оленя.
Меня охватило смятение, я был в ужасе. Клитеро безумен, на это явственно указывала его бессвязная речь. Ведомый больным рассудком, он принял решение во что бы то ни стало увидеться с Вашей женой. И я дал ему ключ к тому, где ее искать. Чем чревата их встреча? Клитеро маньяк – это правда, которую нельзя игнорировать. Вашей жене трудно сохранять спокойствие даже просто при воспоминании о нем. Что же будет, когда он предстанет перед ней, опустившийся, одичавший и, возможно, движимый столь же чудовищными помыслами, как те, что некогда привели его к ее алькову?
Свои намерения он выразил довольно туманно, И все же тревожные опасения не покидают меня. Он так раскаивался в деяниях, за которые расплачивался душевными муками, так сетовал на злосчастную судьбу, что я, не заметив пугающих свидетельств его безумия, проникся сочувствием к нему, и это привело к таким катастрофическим последствиям.
Уповаю на то, что Всевышний не оставит Вас и поможет предотвратить их встречу! Я же не знаю, как это сделать, Впрочем, всегда остается надежда на чудо, какой бы призрачной она ни казалась.
Не могу смириться с тем, что моя опрометчивая оплошность сотворила это зло. Но разве возможно было предвидеть такую реакцию на благую весть? Я думал, что Клитеро стал жертвой своих ошибочных представлений о благодарности, рабом предрассудков простолюдина, не искорененных образованием, что его ввели в заблуждение фантомы, скрывавшиеся под личиной добродетели и долга. Поэтому я не готов был согласиться с резкостью Ваших высказываний о нем.
Я бесспорно виноват перед Вами и заслуживаю осуждения, однако прошу принять во внимание смягчающие мою вину обстоятельства. Меня переполняли столь сильные чувства, что это не позволило мне трезво оценить ситуацию. Да, я допустил ошибку, но не по злому умыслу, а из сострадания к ближнему.
Эдгар!
Вернувшись домой после утомительного дня, я застал свою жену с письмом в руках, она как раз собиралась его распечатать, но увидела меня и протянула конверт мне.
