Книга Маркиз и маркиза Ангелов - Вера Авалиани

Он, как когда-то его мать, захотел прожить предполагаемую жизнь. Только она представляла жизнь его и брата с сестрой, а он представил их роман с отцом.

Причем, это был документальный фильм – первый в таком роде. Чтобы его инсценировать, Виктор поехал в Москву, чтобы расспрашивать людей о матери и отце, времени съемок. И в поездке встретился со Стасом и Таисьей, а также их дочкой Раисой. Девушка была так похожа на Жизель!

Виктор полюбил ее. Так что их свадьбы состоялись в один с день с Фредом и Соней. Почти все они еще были несовершеннолетними.

И на медовый месяц все молодые, ну и Клод с ними, поехали в Аланью. И вот в один из дней молодожены отправились кататься на досках. Все они успели в Австралии стать заядлыми серфингистами. Да и на каникулах катались тут.

А Клод неторопливо шел по берегу и записывал их вопли восторга. Он был все такой же спортивный, еще более красивый, потому что седина шла ему необычайно. Разворот плеч под синей майкой поражал воображение. Правда, не в тот момент – на берегу он был один. Волны выдались огромными, Клод со своей звукозаписывающей аппаратурой почти прижимался к скале, снимая всех четверых резвящихся на волнах на камеру. Как вдруг он увидел в надвигающейся на него гигантской волне безжизненное лицо со спутанными волосами. Блондинка, похожая на его дочь, мелькнула и исчезла в море!

Он похолодел от ужаса. Но его тело отреагировала быстрее мозга. И сознание застало его уже в воде.

Клод мгновенно, как был, в одежде, ринулся в волну, которая его накрыла с головой и уволокла далеко от берега. Когда он с огромным трудом выбрался на гребень, девушки не было видно.

Клод нырял и нырял за ней, несмотря на гигантские волны.

А Софью выбросило на берег с разбегу и едва не убило об скалу. Ее заметили издали остальные трое родственников. И примчались на помощь.

Ей делали искусственное дыхание по очереди, как и массаж сердца, и в результате Софья пришла в себя. То есть, пришла в нее другая душа, а не Сонина.

А отца дети не сразу спохватились, а когда пришли домой и не застали его там.

А Клод нырял и нырял, пока не сдался. Видно, труп унесло течением, с горечью подумал он. Вот и потерял он жену второй раз.

И тут он заметил, что кольца с изумрудом на руке нет. А ведь Софи велела не снимать его никогда.

И Клод снова погрузился на дно пучины – стал искать кольцо.

Он увидел его на высоком камне. Надел на палец и ринулся вверх во все высветляющуюся бирюзовую высь. Ему казалось, что он плывет внутри своего зеленого глаза и выныривает в синеву глаза Софьи. Это было красиво. Прозрачная зелень превратилась в глубокую синь. Рябь прошла, и ослепило счастье. Это была смерть от гипоксии. Впрочем, труп Клода так и не нашли. Растворился он в море в самом прямом смысле слова.

Ангелы Клода и Софьи смотрели с высоты, как душа Софьи выловила в волнах душу Клода. И как в тело Софьи-младшей вошла, наконец, та душа, которая при предначертанном развитии событий должна была ей достаться, если бы мать не оккупировала тело дочери в момент рождения.

Так что теперь у Фреда его Эдипов комплекс мог больше не развиваться. А то ведь в его гороскопе было написано, что он женится на той, которую будет считать матерью или сестрой.

Кстати, Фред стал-таки генералом. Причем в двадцать два года он стал изобретателем магнитно-лазерного панциря Земли, предназначенного изначально для защиты от метеоритов и комет. Он создавался по сигналу приближения массы и включал перекрестные лазеры. Но военные научились его использовать друг против друга.

Но все это случилось потом. А пока дети искали папу, но нашли только его видеозаписи. И по ним поняли, что он погиб, спасая дочь. Но ее спас ее Ангел-Хранитель.

– И погиб ли он, – вдруг засомневался в достоверности гибели подопечного Ангел Клода, – может, при воспоминании о жене он намеренно перестал дышать?

– Он последние семнадцать лет все делал под воспоминания о ней. Даже сексом занимался только сам с собой – под эротический рэп. Так что все может быть.

– А Софья рванула прочь от тела дочери, как только увидела, что душа Клода всплывает.

– Да, вот уж точно: любая человеческая смерть – отчасти убийство, отчасти – самоубийство. Как и каждая их любовь.

КОНЕЦ РОМАНА