Книга Бомба для графини - Марта Таро

– Попытайтесь найти сами. Человек сам должен искать своё счастье.

– Мысль потрясающей философской глубины, и я полностью с вами согласен, – совершенно серьёзно заявил Платон, но веселые чёртики, мелькнувшие в его глазах, подсказали, как он забавляется.

Его ирония оскорбила Веру. Жених её высмеивал! А не много ли он на себя берёт? Ну, коли так, то и она не станет стесняться:

– Счастье – пока ещё не самое первостепенное среди наших дел, – заметила она с явным сарказмом. – Я хотела бы обсудить условия предстоящего брака. У меня есть некоторые требования к этому союзу. А у вас?

– Я хотел бы сначала услышать ваши, – отозвался Горчаков.

– Хорошо, давайте я начну. Моё самое главное условие: я оставляю себе Солиту, сама управляю имением и распоряжаюсь полученными доходами.

– Я не возражаю при условии, что вы не продадите поместье, а оставите его в наследство одному из наших детей.

Вера поперхнулась. Вот главное и сказано. Князь Горчаков собрался жениться и рассчитывал иметь в этом браке детей. Никакого двусмысленного толкования его поступков не просматривалось. Вера проглотила шершавый ком в горле, собралась с духом и заявила:

– Я принимаю это условие. Имение по моему завещанию получит второй ребёнок после наследника.

– Согласен, – улыбнулся Платон, и его взгляд потеплел.

Он поднял было руку, как будто хотел коснуться лица невесты, но передумал и просто молча смотрел на неё. Вера попыталась вспомнить условия, придуманные совсем недавно, но всё вылетело у неё из головы. Наконец мелькнуло слово «приданое», и она заговорила:

– Вы станете опекуном моих сестёр и постараетесь вернуть наше приданое.

– Согласен, – ответ прозвучал с такой интимной интонацией, что Вера растерялась. Похоже, Горчаков занимался тривиальным обольщением. Она отвернулась к сиреневому кусту и, прячась за цветущими ветками, поинтересовалась:

– Какие условия есть у вас?

– Найдите мне цветок с пятью лепестками.

– Вы шутите?!

Поведение Горчакова выглядело каким-то детским. Куда делся здравомыслящий человек, который рассуждал о выгодах их союза? Тот казался сильным, серьёзным и мудрым, а этот походил на озорного шалопая. И где же искать правду? Даже не пытаясь скрыть удивление, Вера смотрела на Горчакова, но тот молчал. Может, ей следовало оценить шутку и рассмеяться? Но мягкая улыбка Платона никак не подходила остроумцу, решившему поразить собеседника шуткой. Он выглядел серьёзным. Но эта просьба! Как её вообще можно понять?.. Вера переспросила:

– Простите, что?

– Найдите и мне цветок с пятью лепестками. Вы же себе нашли.

– Да, конечно, – засуетилась Вера и кинулась перебирать одну за другой пышные лиловые грозди.

Как назло, все цветочки состояли из четырех лепестков. Она рассматривала одну гроздь за другой, но заветная звёздочка так и не попадалась. Платон стоял рядом, наблюдал, и это ужасно волновало. Когда Вера уже решила, что ей придётся расписаться в своём невезении, среди сотен других вдруг мелькнул крохотный пятилепестковый цветок.

– Вот, нашла, – обрадовалась она, наклоняя цветочную гроздь в сторону жениха, – берите.

– Я не вижу, где он. Сорвите, пожалуйста, сами.

– Да вот, – засмеялась Вера и аккуратно отделила звёздочку с пятью лепестками от остальных.

Теперь крошечный цветочек лиловел на кончике её указательного пальца. Она протянула руку Платону, он взял её ладонь и слизнул заветную звёздочку языком. Его губы охватили Верин палец тёплым кольцом, а язык погладил подушечку. По Вериной руке жидким золотом растекался жар. Всё выглядело почти пристойно, но это «почти» оказалось мостиком в запретную страну, и почему-то вдруг страшно захотелось броситься с головой в опасный омут. Но Вера отняла руку, а её жених отступил и серьёзно поблагодарил:

– Спасибо, Вера Александровна, вы подарили мне счастье!

Эта фраза прозвучала так двусмысленно, что Вера растерялась. Что за игру затеял с ней этот ловелас? Как можно толковать его слова? Нельзя же всерьёз относиться к тому, что единственным условием вступления в брак для него был съеденный цветочек сирени. Вера терпеть не могла положений, когда чего-то не понимала, поэтому сразу вскипела:

– Я уверена, что вы сейчас пошутили, – отчеканила она. – Но я собиралась обсудить важные вопросы и услышать ваши требования к нашему союзу.

– У меня нет требований, есть только просьбы, – успокоил её Платон.

– Ну хорошо. Какие?

– Их немного. Я просил бы вас обвенчаться как можно скорее и переехать в Хвастовичи, так будет безопаснее. И вторая просьба – никуда не выезжать без охраны.

– И это всё? Я думала, что мы будем обсуждать наши взаимоотношения после свадьбы.

– Неужто? И о чём же вы собирались поговорить? – полюбопытствовал Платон.

Беседа скатилась на весьма сомнительную дорожку, но Вера настроилась победить во что бы то ни стало и мгновенно вывернулась:

– Не знаю. Я думала, вы что-нибудь потребуете…

– Я уже всё сказал. Может, мы обсудим теперь дату и место свадьбы?

Вот это да! Вера одержала победу, да к тому же без видимых усилий: её условия приняты, а у неё самой попросили лишь вполне разумных уступок. Теперь можно было и в великодушие поиграть…

– Предлагайте вы, – разрешила она.

– В ближайшее воскресенье в домовой церкви Хвастовичей.

Не слишком ли быстро? Но отступить теперь стало бы проявлением трусости, и Вера с достоинством кивнула:

– Я согласна. В три пополудни, в воскресенье. А теперь пойдёмте в дом, Марфа уже, наверное, бегает между флигелями, пытаясь пригласить меня на ужин.

– Вы уверены, что она не испугается, найдя сразу двоих? – уточнил Горчаков.

– Будет только рада. После нападения она сама не своя: всё твердит, что в доме должен быть мужчина.

– Ваша помощница мудра не по годам, – констатировал Платон. Он вдруг увидел себя со стороны – идущим в тёплых и благоуханных майских сумерках под руку со своей судьбой, и почему-то вдруг наивно поверил, что обязательно будет счастлив.

Юные графини ди Сан-Романо прибыли в Солиту за два часа до венчания. Расцеловав Веру, они сразу же забросали её вопросами:

– Какая будет фата?.. Где платье?.. А украшения?..

Но невесте даже не пришлось отвечать – всем командовала Марфа. Она подвела сестричек к кровати, где на покрывале лежали кружевной шарф и великолепное шёлковое платье цвета лаванды. Его тайком засунула на дно баула старшей сестры упрямица Надин. Поначалу Вера рассердилась на неё за такое самоуправство, но теперь была сестре очень благодарна.

– Ух ты, английское! – восхитилась Полина. – Я знаю такие платья, мама купила себе целых три. Но это ещё красивее, оно сплошь вышито гладью!