Книга Кровавый камень - Карл Эдвард Вагнер

Дрибек нахмурился, обуреваемый вихрем противоречивых мыслей.

— Во-первых, тебя убьют раньше, чем ты доберешься до Арелларти. Во-вторых, Кейн прикончит тебя своими руками, едва увидит. Вспомни: твое вмешательство нарушило его тщательно задуманный план, поэтому Кейн расстался с тобой, мечтая отплатить тебе смертью.

— Я рискну и тем, и другим, — бесстрастно ответила Терес. — Остатки его риллити скорее всего отошли к стенам города, а прочих опасностей болота я постараюсь избежать. Кейн узнает обо мне, едва я шагну на дорогу, и если я буду одна, он наверняка пропустит меня — из любопытства, а может, по другим причинам. И вероятно, он примет меня по тем же другим причинам. Мне кажется, его действия после моего побега диктовала внезапная безумная ярость. Мы многое значили друг для друга… некоторое время. Он это помнит.

— Кейн все еще что-то значит для тебя? — процедил Дрибек, пораженный уколом ревности.

— Не знаю, — пробормотала Терес. — После всех его злодейств просто не знаю. Похоже, и ты восхищался им до сих пор…

Он мысленно согласился с ней, но счел долгом сказать:

— Гервейн пробудит древние воды. Западное море устремится на Кранор-Рилл и поглотит Арелларти. Ты умрешь вместе с его обитателями.

— Магия Гервейн не осилит Гелиотроп, — бросила девушка. — Мне знакома его мощь, потому что я видела Арелларти. Чары колдуньи — ложная надежда и потерянное время. Даже если они не пропали даром. Я все же рискну. Кейн — рычаг нашей победы, а я единственная, кто может убедить его.

«Нельзя позволить моим чувствам одержать верх над мыслями», — решил Дрибек, но вслух сказал:

— Я не могу позволить тебе рисковать.

— А я не прошу у тебя позволения! — вспыхнула Терес. — Я просто сообщаю о моих намерениях, прежде чем действовать! Будь любезен вспомнить, что я не отношусь к твоим капитанам или дворянам. Пусть мой город лежит в развалинах, а от войска осталась самая малость, но сейчас я управляю Брейменом и пользуюсь статусом равного тебе во всем союзника! В этом качестве я и уведомила тебя о моих планах, как диктует вежливость, но мне не требуется твоего позволения!

— Ладно, я согласен, что ты вправе действовать так, как считаешь нужным, — проворчал Дрибек.

— Ты просто считал, что ты мужчина, а я — женщина и мне надлежит с благодарностью подчиняться приказам покровителя! Можешь думать так сколько тебе угодно! Я несу книгу Кейну, а если умру, то умру хозяйкой своих поступков, полагаясь только на свой меч и владеющую им руку!

— Остынь и перестань хорохориться, Терес. Черт побери, я не собираюсь останавливать тебя! Я даже не отрицаю, что твой замысел хорош. Мне просто хотелось, чтобы ты знала, на что идешь. Отправляйся, когда пожелаешь, и — удачи тебе!

Все еще сердитая, Терес схватила книгу и гордо покинула павильон. Уложив том в седельную сумку, она вскочила на коня, по-прежнему не глядя на Дрибека.

— Желаю удачи, Терес! — повторил он, на сей раз искренне. Но она не подала виду, что услышала его слова.

Оступаясь и фыркая, Гвеллинс пересек окружающую дорогу полосу взрыхленной глинистой земли. Терес с тревоги заметила, что вулканический камень покрытия испускает тусклое алое сияние даже при свете дня. Девушка успокаивающе заговорила с жеребцом, лаская его вздрагивающую шею, затем коснулась его боков шпорами. Конь рысью устремился по ведущей в гнилые земли дороге, высекая копытами искры.

Подобно лучу света, дорога вела в глубины Кранор-Рилл. Прямая как стрела, она тянулась на многие мили поверх зловонной трясины, над лабиринтами покрытых растительностью кочек. Даже сейчас у Терес хватило духу любоваться этим шедевром сверхчеловеческой строительной мысли. Она держала меч наготове на случай неожиданной опасности, но не замечала поблизости ничего угрожающего. Над болотом царил странный покой. Ничто не шевелилось вокруг, ни один змей не выполз на дорогу понежиться на солнце, исчезли даже облачка свирепых насекомых. Казалось, будто ядовитые обитатели Кранор-Рилл попрятались в закоулках болота, остерегаясь излучаемого блестящими камнями чуждого Земле зла.

Постепенно гнев девушки остыл, мысли вернулись к лорду Дрибеку. Терес пожалела о прощальной словесной перепалке; правитель Селонари стал ей почти другом, и теперь ее мучило то, что он будет помнить лишь горечь последнего расставания.

Нет! Она не смирится с мыслью о смерти.

Вокруг расстилалось болото — клубящаяся туманами пустошь. Суровая панорама дороги с поглотившим горизонт затхлым туманом подавляла однообразием, и вскоре Терес потеряла ощущение времени и расстояния. Ей казалось, что она движется через бесконечный светящийся туннель в красноватой дымке, за которой в окружающей ее жуткой тишине таились чьи-то угрожающие тени. Ее постоянно преследовал страх перед неизбежной опасностью, он душил ее с каждым ударом копыт коня, подобно петле палача, прячась в закоулках мозга и терзая ядовитыми клыками напряженные струны ее нервов.

Терес увидела повисший над Арелларти нимб света еще до того, как перед ней в сыром тумане поднялись знакомые стены.

Массивные бронзовые ворота были открыты, гигантский обелиск подавлял величиной прислонившуюся к нему со скрещенными на груди руками огромную фигуру. Великан приветствовал девушку бесцеремонной улыбкой, но ей показалось, что его тело было истощено и высушено безымянной кровожадной энергией.

— Ты все же вернулась, волчица, — устало промолвил Кейн.

Некоторое время она молчала, забыв не раз повторенные и обдуманные во время путешествия фразы.

Кейн узнал о ее появлении, едва она направила лошадь на дорогу. Он позволил ей приблизиться со смешанными чувствами. Испытанная им после предательства Терес ярость осталась саднящей раной, память о которой он подавлял воспоминаниями об их дружбе. В мире Кейна ненависть была столь же постоянной силой, как и гонимые ветром пески пустыни. Прожив годы среди перемещающихся дюн, он едва ли замечал меняющие извечный облик пустыни жгучие иссушающие ветры. Кейн редко сталкивался с любовью в своих проклятых странствиях и еще реже мог удержать ее ускользающую тайну в своей руке.

Он желал Терес, этого было достаточно. Но, умея подавить испытываемый к ней гнев, Кейн знал, что девушка могла измениться. Терес уже отреклась от него однажды. А после этого ненависть девушки могла лишь возрасти. Поэтому он с горечью сознавал, что ему неведома причина ее возвращения. Тем не менее воин приветствовал Терес, хотя настойчивый голос Гелиотропа требовал уничтожить ее.

— Я все гадал, вернешься ты или нет, — продолжал Кейн. — Неужели ты наконец приняла мое предложение? Две противостоявшие мне армии уничтожены, и отчаянные заклинания дочерей Шенан не защитят лорда Дрибека этой ночью. Или ты пришла по его просьбе? Дрибек всегда казался мне разумным человеком. Если он поймет всю безнадежность своего положения, я с радостью пойду на переговоры с Селонари. Как видишь, лишь несколько моих жаб вернулись после ночной стычки. Но я изначально замышлял заменить моих гадких слуг армией людей. Это будет выгодно нам обоим, пожелай Дрибек разделить свою участь со мной. Мне претит и далее уничтожать мою будущую собственность.