Книга Дочь бутлегера - Маргарет Марон

— Ты слышала о Перри Бирде? — прогремел из-под густых усов Линси, пока они со Стэнтоном ждали следующих соперников.

— А что с ним?

— Сегодня утром его свалил приступ.

— Что?

— Да. После завтрака вышел стричь газон, наклонился, чтобы завести газонокосилку, и больше не распрямился.

Юристы из Мейкли сообщили подробности про приезд бригады скорой помощи, которая осуществила процедуру реанимации, а затем отвезла Бирда в больницу в Доббс.

— Он поправится?

Юристы пожали плечами.

— Перед тем как ехать сюда, я звонил в больницу, и мне сказали, что его состояние критическое, но стабильное — понятия не имею, что это значит, — громогласным рыком, заменявшим ему нормальный голос, сообщил Линси Томас.

— Интересно, если Бирд будет вынужден подать в отставку, кого назначит вместо него Хардисон? — спросил один из юристов.

— Господи, — ухмыльнулась я, — не хотите же вы предположить, что Гектор Вудлиф наконец получит должность?

Мне напомнили, что губернатор должен будет назначить на освободившееся место демократа, поскольку Перри Бирд избирался от Демократической партии.

Хейвуд и Сет постучали подковами, спрашивая, Линси Томас пришел сюда играть или лясы точить.

— Наверное, мне придется пересмотреть свою редакционную политику, — заметил тот.

Первоначально Линси поддерживал Лютера Паркера, но как только его просветили, что скандальные листовки были делом рук Дена Макклоя, он решил, что впредь «Леджер» воздержится от комментариев по поводу схватки за судейскую мантию.

Кроме того, в Линси было крепко наследие матери, и он не стал публиковать сенсационные обвинения Дена в адрес Майкла Викери. Впрочем, и «Ньюс энд обсервер» также осветил это крайне сдержанно, и у меня появились подозрения, что издателя в частном порядке убедительно попросили поумерить пыл. Предположения Терри о связи обоих убитых с наркоторговлей также не попали в прессу, хотя многим в нашем округе пришло в голову такое же объяснение этих двух насильственных смертей.

Прошло уже две недели с тех пор, как я обнаружила тело Майкла. Разговоры о случившемся потихоньку начинали затихать, и почти для всех участников драмы жизнь вернулась в обычное русло.

Поскольку Викери всегда были стойкими демократами, добросердечная Минни отправила приглашение и им — из уважения к их положению в Коттон-Гроуве, не надеясь увидеть их на пикнике.

— Разумеется, доктор Викери непредсказуем, — добавила она.

И действительно, в прошлое воскресенье доктор Викери играл в гольф, чем вызвал немало вопросительных взглядов. Но миссис Викери до сих пор не появлялась на людях и даже не ходила в церковь. Фейт после похорон осталась у родителей и, по слухам, очень обеспокоена состоянием здоровья матери.

К шести часам вечера гости стали стекаться к кухне, привлеченные восхитительными запахами свинины, зажаренной на древесных углях гикори и приправленной «секретным соусом» нашего папы. Приглашенных было больше двухсот человек, и хотя я старалась внешне это не показывать, меня радовало количество важных персон, принявших скромное приглашение Минни поучаствовать в пикнике «в честь Деборы Нотт, кандидата на место окружного судьи». Впрочем, мне было известно, что в предыдущие выходные кое-кто из этих персон отведал жареной рыбы на вечеринке у Лютера Паркера.

В числе заправил политической жизни штата были Тэд Юр, бывший государственный секретарь, называющий себя «самой старой крысой в демократическом амбаре», в неизменном красном галстуке-бабочке, и Билл Фрайди, бывший председатель попечительского совета университетов штата, которого многие прочили в сенаторы.

У меня состоялся разговор с глазу на глаз с чернокожей судьей из третьего подрайона, которая дала мне несколько хороших советов и предложила без стеснений звонить, если я одержу победу и мне потребуется излить душу по поводу работы судебной системы. У нее подходил к концу первый срок, и в некоторых вопросах ее высказывания звучали очень цинично.

— Я думала, главной проблемой будет цвет кожи. Чепуха! Цвет кожи ничто в сравнении с тем, чтобы быть женщиной среди мужчин.

Когда солнце уже начало клониться к горизонту, появился Грей Тальберт. Он поставил свой черный «порше» прямо у края сада. Я подошла, чтобы поблагодарить его за письмо в редакцию «Леджера».

— Неужели вы стали ярым приверженцем Демократической партии? — спросила я.

— Нет, — улыбнулся Грей.

— В таком случае…

— А почему бы и нет? — протянул он с презрительной усмешкой, от которой у меня по спине высыпали мурашки. — Разве я ошибся? Разве вы не самый достойный кандидат? По крайней мере, так сказал мне ваш отец.

— Вот как? А что насчет вашего отца? — мило проворковала я. — Он ничего не имеет против того, что вы поддерживаете демократов?

Грей равнодушно пожал плечами.

— Наверняка вам известно, что моему папаше наплевать, чем я занимаюсь, лишь бы это не попадало в вечерние выпуски новостей.

Увидев длинные светлые волосы Морган Славин, он отправился знакомиться с ней.

Не знаю, что меня задело больше: то, что Грей написал письмо в газету, задабривая моего отца, или то, что он предпочел мне Морган Славин.

Вскоре Минни прислала одного из сыновей, приглашая меня подойти к крыльцу, где собрались папа, Барри Блэкмен и мои братья с женами. Минни произнесла теплое приветственное обращение, поблагодарила всех влиятельных персон, принявших приглашение, упомянула про единство Демократической партии и передала слово папе. Тот снова поприветствовал всех и выразил надежду, что его простят за предвзятое отношение к одному конкретному кандидату.

Смех.

— Многие из вас были свидетелями, как Дебби гнула свое наперекор всем мужчинам нашей семьи, так что можете не сомневаться: она возьмет любую подачу. У нее есть единственный недостаток: она моя дочь, но с этим ничего не поделаешь. Надеюсь, вы несмотря на это проголосуете за нее.

Смех и рукоплескания.

Затем Минни представила Портера Крича, самую колоритную личность в управлении сельским хозяйством и закадычного друга отца. Крич начал с пары лукавых замечаний относительно того, какое удовольствие ему доставляет выступать в поддержку дочери человека, сделавшего так много для сельского хозяйства штата:

— Дамы и господа, этот человек в одиночку в тридцатых-сороковых годах увеличил сбор кукурузы в нашем округе на двадцать семь процентов. Ну а когда он перестал выращивать кукурузу — по крайней мере, как он сам говорит?

(«Только для того, чтобы кормить коров», — среди всеобщего смеха произнес папа.)

— Перестав возделывать землю, он начал растить замечательных детей, одной из которых является эта молодая дама. Я знаю ее с тех пор, когда она была еще лишь искоркой в глазах Кеззи Нотта и румянцем на щеках Сьюзен Нотт. Она росла у меня на глазах. Не сомневаюсь, малышка Дебби принесет с собой во дворец правосудия ум и справедливость.