Книга Русские были и небылицы - Игорь Кузнецов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смерть колдунов имеет много особенностей. Прежде всего, колдуны заранее знают о смертном часе (за три дня), и, кроме того, все они умирают приблизительно на один манер. Чародеев бьют судороги, и настолько сильные, что они не умирают на лавке или на полатях, а непременно около порога или под печкой. Если над таким колдуном станут читать отходные молитвы, то в полночь он вскакивает и ловит посиневшего от страха чтеца…
Похороны колдунов – вещь далеко не безопасная, и, зарывая их в землю, надо смотреть в оба, чтобы не случилось какой-нибудь беды. Так, на похоронах одного колдуна крестьяне не заметили, как дочь его, слепо повинуясь воле умершего, положила в могилу свежей ржи. Сейчас же после этого грянул гром, нашла грозовая туча с градом, и выбило полевые всходы. С тех пор каждый год в день похорон этого колдуна стало постигать «божье наказание», так что крестьяне наконец решили миром разрыть могилу, вынуть гнилой сноп, и только тогда все успокоилось.
Димитрия Самозванца народная молва обвиняла в чародействе; когда он погиб насильственной смертью, труп его был выставлен на Красной площади и в продолжение трех дней лежал на столе с дудкой, волынкою и маскою – атрибутами окрутников и скоморохов, а затем был погребен в убогом доме за Серпуховскими воротами. Это было в половине мая 1606 года, как нарочно, настали тогда сильные холода, вредные для полей, садов и огородов. Столь поздние холода москвичи приписали самозванцу; они вырыли его труп, сожгли на Котлах и, смешавши пепел с порохом, выстрелили им из пушки.
Говорят, чтобы узнать силу и искусство колдунов, т. е. спознаться и водиться с чертями, нужно снять с шеи крест, положить его в сапог под пяту и ходить так некоторое время, повторяя слова: «Отрекаюсь от Бога и Животворящего Его Креста, отдаю себя в руки дьяволу»; кроме того, нужно отказаться от родных. Верят, что колдунам непременно содействуют дьяволы, которых они видят в лицах.
Потеря знания колдуном составляет некоторого рода секрет. Бывает, что колдун теряет свое знание тогда, когда против его действий пойдет более сильный знахарь или если постараться разбить нос колдуну кулаком, так чтобы вытекла кровь.
Колдуна все боятся, так как он злой человек, водится с нечистым и может навести порчу и разорение, потому стараются жить с ним в ладах. На свадьбах ему выказывают особый почет из боязни, чтобы не испортил молодых. Обыкновенно славою колдуна пользуется хитрый и умный мужик, извлекающий из своего положения известную выгоду и эксплуатирующий своих односельчан, которые боятся расправиться с ним, утешая себя тем, что ему предстоит трудный ответ перед Богом.
Завелись и у нас в Полчаниновке колдуны Христофор Романов и Филат Семенов. Последний, когда в свадебном поезде лошади не трогались с места и становились на дыбы, подошел и крикнул:
– Ей, вы! Я сам тут!
И поезд тронулся во всю прыть.
На другой свадьбе заставил Филат гостей целовать и обнимать сохи (столбы, поддерживающие навесы на дворах).
На сходе хотели его побить за колдовство, – так нос закрывает. Известно, что если колдуну разбить нос до крови, обтереть эту кровь тряпкой и сжечь ее, то колдун не будет уж в силах колдовать.
Едут три свадьбы к венцу. Навстречу мужичок с работником. Работник был самородный колдун, и говорит он хозяину:
– Дядя, аль пошутить над свадьбами?
– Валяй! – отвечает хозяин.
Поднял работник ком земли и бросил за первыми поезжанами. Свадьба остановилась. Поезжане скинули с себя всю одежду и голые стали чесаться спинами.
Тогда хозяин говорит:
– Довольно!
Махнул работник платком: поезжане живо оделись и поехали себе.
То же самое проделал работник и со второй свадьбой.
– Ну, шути и над третьей! – говорит мужик.
– Нет, над этой шутить нельзя! – отвечает работник.
– Почему?
– Да тут едут честные поезжане, впереди них сама Божья Матерь на огненной колеснице, а в первой свадьбе был один колдун, а во второй – два!
И пошел хозяин с работником домой, но только держать его не стал, а по совести расчел да еще магарычику поднес.
Одна баба просила колдуна Луку извести тараканов. Тот вышел вон на двор, отворил двери настежь и воткнул палку в землю.
Все тараканы пошли вон из избы и стали прививаться к колу, и их столько насобиралось, что баба перетрусилась и ради бога закричала отпустить их опять домой, так как этим он унес все ее счастье.
Колдун отпустил и сказал:
– Ты, голубушка, чтобы они не ушли от тебя, кажинной денек делай им заварушку и ставь в голбец!
В деревне Юштозере как-то раз потерялся мальчик, верно, заблудился в лесу. Казалось бы, собраться народу да и идти отыскивать пропавшего. Не тут-то было. Родная мать ребенка отправилась к колдунам верст за 50–70. Обобрали они бедную бабу дочиста и сказали ей за подлинно, что дитя ее – то в руках самого лешего, то летает сорокою или рябчиком, то прыгает зайцем, а сам плачет.
– Был он, – говорят колдуны, – на третьи сутки и в сенях у вас, у родителей, да не слушали вы наших наказов, вот и не нашли своего детища.
Дело это было в деревне Марьинское не более как годов десять тому назад. Жила там вдова с дочкой, и взяла она к дочке в дом [мужа].
Первый год молодые жили очень ладно, и все им завидовали. Ну, конечно, и опризорили их, и стали они друг друга преследовать, и что не стало промеж их никакой слады.
Ну, матка смотрела-смотрела: своя дитя – сердце маткино, жалко дочку. Пришла она к колдуну, он ею и наставил. Вот ночью пришла она на кладбище, и взяла там земли с семи могил, и на этой земле растворила тесто и напекла пирогов, да молодых-то и накормила.
Вот настала ночь. Пришли молодые спать в холодную избу, а матка в жилой избе спала. Вот болит у ей душа о молодых, не может она спать. Встала она, подошла к двери и стала слушать.
И слышит она: уже таково молодые хохочут, таково хохочут, а дочка ейна так и заливается, так и помирает со смеху. Обрадовалась матка.
– Спасибо, – говорит, – колдуну, упять промеж их зачалась любовь, вишь ты, как им весело, как и летося.
