Книга Покорность ей к лицу - Ширли Басби

Она ни на мгновение не усомнилась, что Маркус испытывает к ней глубокую нежность. Не сомневалась она и в том, что ее тело и их любовные утехи доставляют ему невероятное удовольствие, но все-таки не имело смысла притворяться, что их ухаживания и брак нормальны.

Они поженились не потому, что Маркус действительно хотел взять ее в жены, а из-за ряда сложных обстоятельств. Она слабо улыбнулась. Его желание защитить ее подтолкнуло его к тому, что он дерзко объявил Уитли, что они помолвлены, и она поспорила бы на лучшую свою лошадь, что до того ему и в голову не приходило жениться на ней. Она вспомнила, какое у него сделалось лицо, когда той ночью в Мэннинг-Корте он понял, что пути назад нет, и уголки ее губ опустились. Он не выразил глубокого сожаления по этому поводу, но и джигу от радости тоже не танцевал. Она с горечью напомнила себе, что и сама свадьба состоялась не по их воле: слабое здоровье барона сработало не хуже, чем занесенный над головами меч. Опять-таки выбирать Маркусу не пришлось, но по крайней мере, подумала она, он женился на ней без малейшего недовольства.

Она нахмурила брови. Что же подтолкнуло его к этому? Чувство чести и привязанность к лорду Мэннингу? Или более прозаические причины: потребность в сыне, который будет носить его имя? Она улыбнулась. Маркус никогда не выказывал беспокойства по поводу своего наследства и дальнейшей судьбы его состояния и земель. Она отбросила мысль о том, что легкость, с которой он принял помолвку и женитьбу, родилась из потребности в наследнике.

Изабел так глубоко ушла в размышления, что не понимала уже, как далеко заехала, и очень удивилась, когда лошадка внезапно остановилась. Изабел подняла глаза и обнаружила, что перед ней Мэннинг-Корт. К ней уже бежал грум, двери особняка раскрылись, и навстречу ей спешил Диринг с широкой улыбкой на лице.

— О, мадам! Как я рад вас видеть, — поприветствовал он ее. — И я уверен, его милость и леди Мэннинг тоже будут счастливы вашему визиту.

Изабел легко соскочила с лошади, передала поводья груму и взбежала на ступени террасы к Дирингу. Когда они шли к дому, она спросила:

— Знаю, прошло всего несколько дней, но все-таки — как он?

— Великолепно! — Диринг бросил на нее хитрый взгляд. — И простите мне мою смелость, мадам, но похоже, вам замужество тоже идет на пользу.

Изабел рассмеялась:

— О да, Диринг, это так!

Она нашла лорда и леди Мэннинг в маленьком внутреннем дворике позади дома. Площадку окружали розы и пионы и красивые высокие ивы, отбрасывавшие резные тени. В тени одной из этих ив как раз и расположились лорд и леди Мэннинг. Они сидели в железных кованых креслах, на подушках в оттенках зеленого и золотого. Здесь стояли еще кресла и железный стол с остатками легкой трапезы.

При виде Изабел лорд Мэннинг расплылся в широкой улыбке, затем встал и пошел ей навстречу. Он обнял ее за плечи:

— Какой приятный сюрприз! Мыс Кларой только что говорили о вас с Маркусом и думали, как тебе живется в новом доме.

Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку:

— Как видите, у меня все хорошо!

Изабел оглядела его и с удовольствием отметила, что глаза у него живо блестят, да и цвет лица очень хорош. Что еще важнее, легкость, с которой он поднялся и прошел ей навстречу, развеяла тревогу, что болезнь сделала его калекой. Удар не прошел бесследно: когда они подходили к Кларе, Изабел заметила некоторую неуверенность его шага, а когда он обнимал ее за плечи, левая рука оказалась слабее, чем ей хотелось бы, но в целом он шел на поправку полным ходом.

Изабел обняла Клару и поцеловала в нежно благоухающую розой щеку и уселась рядом с ними.

— Хотите чаю, дорогая? — спросила Клара. — Я могу позвать Диринга. Боюсь, тот, что на столе, уже остыл.

Изабел покачала головой:

— Нет, спасибо, все хорошо. — Она перевела взгляд с одного улыбающегося лица на другое. — И мне кажется, что у вас двоих все тоже очень даже хорошо.

Лорд Мэннинг накрыл ладонью пухлую руку Клары:

— Это так. Мы решили, что мой недуг случился к лучшему. Если бы не он, ты до сих пор колебалась бы насчет даты свадьбы, а мы с Кларой изнывали бы друг без друга. Ты уже простила меня за то, что погнал тебя к алтарю?

— Мне не за что вас прощать, — честно ответила Изабел. — Но когда вы в следующий раз чего-то от меня захотите, вы не могли бы выбрать менее драматичный путь достижения цели?

Лорд Мэннинг расхохотался:

— Я скучаю по твоему острому язычку и живости Эдмунда. — Он бросил на Клару виноватый взгляд и поспешно добавил: — Хотя мы с Кларой очень довольны обществом друг друга.

— Это правда. — Клара нежно улыбнулась ему. — Но все станет еще лучше, когда Эдмунд вернется и добавит в нашу жизнь больше красок и перца. — В глазах ее плясали чертики, когда она перевела взгляд на Изабел. — Слишком много покоя и мира нам противопоказано, иначе мы превратимся в две старые развалины. С Эдмундом мы будем бодрее и веселее… а потом, я уверена, вы с Маркусом подарите нам еще внуков, не правда ли, дорогая?

На мгновение Изабел лишилась дара речи. В последнее время столько всего произошло, что она еще ни разу не задумалась о ребенке. Но через год в это время, с волнением осознала Изабел, она, может быть, будет держать на руках своего ребенка, своего и Маркуса. Ее сердце наполнилось радостью, и она воскликнула:

— О, я так на это надеюсь!

Изабел уехала из Мэннинг-Корта только в середине дня. Она выбрала тот же путь, которым приехала. Она не собиралась задерживаться так надолго, но пожилая пара упросила ее остаться с ними на ленч на свежем воздухе, и она не смогла им отказать. Расслабленно улыбаясь, она не торопилась домой и просто наслаждалась теплым деньком и думала о том, каким удивительным путем пошла ее жизнь.

Тайну, окружавшую рождение Эдмунда, она уберегла, и если бы она не любила Маркуса раньше, то непременно стала бы обожать его за то, что он сразу же стал ее союзником в том, чтобы обезопасить Эдмунда. Маркус снял с ее плеч бремя, которое она так долго несла, и о надоевшей ей девственности тоже позаботился. Маркус так… великолепно решает проблемы!

В мозгу ее пронеслись слова Клары о будущих детях, и Изабел размечталась о том, как когда-нибудь понесет и станет матерью, совершенно не замечая окружающего мира. Первый намек об опасности подала ей лошадка: она остановилась посреди узкой тропы и фыркнула.

Изабел, погрузившаяся в грезы о сероглазых и черноволосых мальчиках и девочках, реагировала медленно и не успела ничего понять, когда рядом с ней вдруг возникли двое всадников. Она успела лишь мельком увидеть их лица, наполовину скрытые под платками, когда они выскочили из леса по обе стороны от нее и набросили на нее нетяжелое темное одеяло. Один из них с легкостью снял ее с лошади.

Больше рассерженная, чем напуганная, Изабел попыталась вырваться.

— Отпусти меня, мерзавец! — велела она. Ее новое положение — поперек лошади перед одним из них — делало побег почти невозможным. Руки ее запутались в одеяле, голова болталась с одной стороны от седла, ноги с другой, и сделать она ничего не могла.