Книга Пока не взошла луна - Надя Хашими

Я смотрю на свое отражение в зеркале. Я выгляжу намного старше, чем думала. Прикасаюсь к лицу. Кожа кажется грубой на ощупь. Это почти приятно. Я никогда не была особо нежным созданием. И с каждым днем кожа становилась толще. Я делала такое, на что не считала себя способной даже при помощи мужа. Чем я сильнее, тем больше у нас шансов выжить.

Я слишком надолго оставила детей одних. Но мне нужны такие моменты передышки, чтобы отступить на шаг, собраться, а потом выйти к ним.

Однако время идет, и к моим двоим детям должна вернуться мать. Момент, к которому я готовилась, почти настал.

Салим

40

Через три или четыре дня Роксана снова пришла. Салим отчаянно подыскивал слова для нее. Конец последнего разговора оставил в нем неприятное чувство. Он надеялся, что Роксана не заметила то нехорошее, которое проглянуло тогда в нем.

Вместе с другими волонтерами она, как обычно, раздала еду и воду, а потом направилась к Салиму.

– Сможешь прийти сегодня на детскую площадку? Туда, где вы ночевали с мамой? Сегодня, позже, часов в восемь?

Салим согласился. Он хотел извиниться, но Роксана спешила. Прежде чем он успел что-то еще сказать, она ушла с товарищами.

Салим не хотел пропустить эту встречу. Целый вечер Абдулла и Хасан рассказывали заезженные анекдоты про муллу. Все это он уже слышал тысячу раз. Про муллу и тыкву. Про муллу и одноглазого осла. Афганцы любят потешаться над своим духовенством.

«Подходит парень к реке и видит на том берегу муллу. Кричит ему: “Как мне попасть на тот берег?” А мулла отвечает: “Ты что, дурак? Ты уже на том берегу!”»

Хасан захихикал. Когда он смеялся над шутками, которые мальчишкой слышал в Афганистане, то словно возвращался в давние времена. В этих бородатых анекдотах про муллу была мягкая ностальгия по лучшей жизни. Если бы Салим меньше нервничал, он бы лучше оценил их.

Он покрутил часы вокруг запястья. Судя по цвету неба, время приближалось к семи.

– Друзья, – зевнув, сказал Салим и, опираясь руками о колени, медленно поднялся, – что-то у меня спина совсем одеревенела. – Для пущей убедительности он согнулся и тихонько закряхтел. – Пройдусь-ка я немного.

– А ты точно хочешь пройтись? А то я могу приказать своему шоферу покатать тебя.

Салим выдавил из себя улыбку.

– Как-нибудь в другой раз.

На детской площадке три девочки качались на качелях, наклоняясь и вытягивая ножки вперед, когда качели взлетали, а внизу поджимая их. Двое мальчиков школьного возраста карабкались по деревянной лесенке и мостику. Родители следили за детьми и украдкой искоса поглядывали на Салима.

От его присутствия им становилось не по себе. Наверное, они бы удивились, узнав, что он, в свою очередь, боится их.

Салим сел на одну из дальних скамеек, не приближаясь к ним и глядя в сторону. Он уже подумывал о том, чтобы уйти и вернуться, когда родители отведут детей домой, но, не желая пропустить встречу с Роксаной, не стал рисковать. С ней он снова начал чувствовать себя человеком и дорожил этим. На соседней скамейке лежала газета. Салим сходил за ней и снова сел, делая вид, что греческие буквы о чем-то ему говорят.

Наконец пришла Роксана и молча остановилась перед ним. К тому времени детей на площадке уже не осталось – их увели родители, в последний раз с опаской взглянув на Салима. Роксана, похоже, опоздала. Может быть, она знала, что Салим ждал бы ее хоть целую ночь.

– Салим!

От звука ее голоса он подскочил. Почему возникало ощущение, что встречаться вот так – неправильно? Почему ему становилось так неловко? Время и место создавали атмосферу секретности.

– Возьми. – Она протянула ему сверток, а сама села рядом на скамейку.

– Что это? – спросил он, разворачивая бумагу.

– Кебаб. Моя мама готовит очень вкусный кебаб. Я подумала, что нужно тебя угостить.

Она убрала газету и села поближе. Кебаб еще не остыл. От запаха мясного фарша и специй у Салима рот наполнился слюной.

– Так ты изучил греческий и теперь читаешь?

Даже откусывая мясо, Салим не смог сдержать улыбку. Кебаб таял во рту. Казалось, никогда Салим не ел ничего вкуснее.

– Вкусно?

– М-м-м… Это как будто… Как будто я ем дома. – Салим облизал губы и закрыл глаза. – Спасибо!

Роксана засмеялась.

– На здоровье. Я знала, что тебе понравится. Я хотела поговорить с тобой вот о чем. Как ты думаешь добираться до своих родственников? Есть у тебя соображения по этому поводу?

– Даже не знаю, – вздохнул Салим. Он еще не совсем отошел от испытаний и побоев, пережитых в Измире.

– Я пыталась навести справки, но никто ничего не знает о том, как сделать документы. Думаю, они просто боятся мне рассказывать. Я больше ничем не могу помочь. Мне так жаль!

Салим чувствовал разочарование, но к разочарованиям он уже привык.

– Я верю, что ты пыталась. Ничего страшного. Значит, нужно искать другой способ.

Работа на ферме, жизнь на улице, голод и побои – все это оставило свой след. Его тело не столько взрослело, сколько старело под давлением всего этого. Салим не сомневался, что, глядя на него, Роксана это видит.

– Эла! Я кое-что придумала. Как насчет твоих тети и дяди? Когда ты доберешься до Англии, куда ты пойдешь там? Это большая страна. Если у тебя не будет адреса, ты там потеряешься. А если ты назовешь их имена, может быть, я помогу тебе их разыскать. Я поищу в Интернете. Ничего не могу обещать, но можно хотя бы попытаться.

– Ты поищешь? – переспросил Салим, вытирая губы оберточной бумагой. – Моя тетя живет в Лондоне. В квартире.

Роксана достала из сумочки лист бумаги и ручку.

– Напиши мне их имена. Тети, ее мужа, их детей. Напиши все имена, а я попытаюсь что-нибудь узнать.

– Мою тетю зовут Наджиба. Она мамина сестра. Ее мужа зовут Хамид Хайдари. Он папин кузен. Эти имена я видел на конвертах, которые присылали нам в Афганистан.

– Хорошо, – сказала Роксана, кладя листок в сумочку, – и вот еще что, Салим…

«Что угодно, – подумал он, – просто будь рядом и говори о чем угодно».

Салиму нравилось ее слушать, нравилось смотреть, как двигаются ее губы, как трепещут ресницы, как она откидывает челку с глаз…

– Я знаю, что жить в сквере нелегко…

«В сквере» – так называлась бездомность.

– И я подумала… Я хотела сказать, что если хочешь, то можешь зайти ко мне на выходных и как следует вымыться. Я подумала, что тогда тебе станет легче.

Салим просиял. Он поднял голову и посмотрел на нее. В свете фонаря он увидел, что Роксана покраснела.

– На выходных папы и мамы какое-то время не будет дома. Если хочешь, можешь прийти на часок и вымыться.