Книга Одноклассница.ru - Татьяна Тронина

«А, чем черт не шутит… Полгода один. Пусть будет Лиля…» – безо всякого энтузиазма подумал Тарас. И решил сдаться.

Провел тыльной стороной ладони по ее суховатой щеке. Лиля отозвалась мгновенно – придвинулась и вцепилась поцелуем в его губы.

Шуршание ее блузки, черных обтягивающих брюк из какого-то неприятного, скользкого материала – вроде очень плотного шелка. Белье – естественно, дорогое и вызывающее. О, она шла сюда с дальним прицелом…

Спальня.

Поцелуи, Лилькины томные стоны. Лучше бы молчала… Холодные простыни, и на контрасте – жаркое, точно печка, Лилькино тело. Она ничего, только животик бы чуть-чуть подобрать… Грудь слишком большая – и так колышется, колышется… Кому-то, наверное, нравится. Прозрачная, отчетливо желтоватая кожа – напоминает слегка перезревший виноград.

А Лилька ничего не боится – вон, протянула руку и включила светильник в изголовье. Смотри, мол, какая я шикарная!

– Я так скучала по тебе, Тарасик, так скучала… А ты? Ты вспоминал меня?

– Угу…

Она засмеялась счастливо, положила ему руку на грудь. Тарас увидел перед собой ноготь ее большого пальца. Очень широкий, подпиленный в виде конуса. Очень толстый, словно коготь. Тарас невольно посмотрел на свои руки. Они не были маленькими – обычные мужские руки. Но ноготь у Лильки был ровно в полтора раза больше его ногтя!

Тарас замер.

Оказывается, он не хотел, чтобы его касался кто-то, кроме Вероники. Только Вероника не вызывала в нем отторжения… Только ее он был способен любить – хоть каждый день.

– Тарас? Тарас, да что с тобой? – встревожилась Лиля и обрушила на него двойную порцию ласк.

– Я не могу… Прости.

Она замерла. Помолчала, и в первый раз он был благодарен ей – за эту тишину.

– Ничего, – наконец шепотом ответила она.

– Ты хорошая. Просто… нервы.

– Да, нервы! – выдохнула с облегчением Лиля. – Милый… Это она довела тебя, да?

– Она, – покорно согласился Тарас.

– Вот дрянь… Выпила из тебя все соки! Но ничего, Тарас, мы тебя вылечим. Спасем. Все будет хорошо…

– Давай поспим?

– Давай! – с нежностью произнесла Лиля. – Любимый мой…

«В самом деле, это Вероника во всем виновата. Предала. Лишила меня всего. Я теперь и не мужчина вовсе…»

Утром Лиля захотела повторить попытку, но Тарас мягко отстранил ее. Мог бы просто оттолкнуть ее, но – просто боялся этой пожухлой Барби, острой на язычок. Он ей слово, а она ему в ответ скажет два, да еще каких… С такими, как Лилька Рыжова, лучше не связываться. Себе дороже.

Она сварила кофе.

– Погоди, мне надо сделать один звонок…

Тарас зашел к себе в кабинет. Номер телефона он помнил, хотя прошло двадцать лет…

– Алло, Клим… Да. Я. Хочу встретиться. Я со Свиркиным недавно говорил… Он сказал, что всем стало легче после встречи с тобой – и ему, и тебе… Надо и нам побеседовать по душам, как ты считаешь? Я виноват. Но лучше при встрече… Нет, ей не говори. Я не хочу, чтобы она знала. Не говори ей! Спасибо. Где? На том же месте. Это символично да? В три…

Он нажал на кнопку «отбой», повернулся – показалось, будто в глубине квартиры хлопнула дверь. Лилька подслушивает?

Тарас зашел на кухню.

Лиля сидела как ни в чем не бывало, в его рубашке. Как это мило и как штампованно – надевать после ночи любви рубашку своего мужчины…

– Кофе? Еще горячий…

– Да…

Пока он пил кофе, не чувствуя его вкуса, Лиля провела рукой по его волосам. Она выглядела абсолютно счастливой – словно этой ночью сбылись все ее мечты.

– Лиль, сегодня хоть и суббота… Но мне надо идти. Бизнес, сама понимаешь.

– Конечно, – нежно, покровительственно произнесла она. – Иди.

– Я тебе позвоню. Извини, сам отвезти тебя не могу… Вот тебе на такси.

Он заставил себя поцеловать ее в щеку.

– Какой ты милый… – Она окончательно растаяла. Откинулась назад, случайно смахнула локтем на пол большой кухонный нож, которым Тарас обычно пластовал свои стейки.

– Ничего, я подниму! – наклонился Тарас.

* * *

Лилю Рыжову буквально распирало.

Она должна была срочно поделиться с кем-то своим счастьем. Она примчалась домой и позвонила подряд трем подружкам – рассказала, какую чудесную ночь она провела с мужчиной своей мечты (не раскрывая подробностей, разумеется).

Потом позвонила четвертой своей подруге, доктору, и уже с подробностями, но без имен, пересказала «ночь любви» и попросила просветить насчет импотенции. Подруга сказала, что сейчас все лечится и все это ерунда – тем более что «мужчина, о котором ты рассказываешь, Лилечка, перенес душевную драму».

– Вот именно, душевную драму! – чуть ли не со слезами подхватила Лиля.

Она уже была готова разделить эту драму с Тарасом. Быть матерью и помощницей. Его спасительницей. И ее совершенно не волновало, что в первое время тот, возможно, не в силах будет выполнять супружеские обязанности.

Она хотела получить Тараса, и она его получила. Он был очень мил, предупредителен и явно настроен на продолжение. Обещал позвонить!

Лиля себе места не находила – вот такой у нее был эмоциональный подъем…

Она вспомнила события двадцатилетней давности. Последний звонок. Школьный двор. Фотограф собирается сделать снимок для общего фото. Тарас смотрит на Веронику, а она, Лиля, – на Тараса. Сладкий и гадкий… Гад, конечно. Бросил. Ради Вероники. А теперь снова достался ей, Лиле, изрядно помятый жизнью… Но ничего, Лиля Рыжова спасет Тараса, и он поймет, каким сокровищем пренебрег когда-то…

Интересно, Вероника станет ревновать?

Даже если у женщины новый муж, она не может не вспоминать о старом. Вот бы на Вероникину физиономию посмотреть, когда она узнает, что Тарас и Лиля Рыжова – снова вместе!

А почему бы и не посмотреть?

Лиля немного подумала, а затем набрала номер мобильного Вероники.

– Алло, Ника? Это Лиля… Да-да, Лиля Рыжова! Надо встретиться. Очень срочно. Очень! Где? Ну давай в какой-нибудь кафешке… Где? Отлично.

…В подавляющее большинство московских кафе и ресторанов (если это, конечно, не святое время бизнес-ланча) ходят вовсе не для того, чтобы утолить голод. В заведениях общепита – встречаются. Ну и пьют… Еда где-то на третьем месте по важности.

Вероника предложила Лиле встретиться в «Лукошке» – что само по себе символично. Рядом с бывшей школой! Лиля согласилась, хотя обожала пирожные и все сладкое, на чем «Лукошко» особо не специализировалось. Не есть же она идет в это «Лукошко»… Так, закажет чего-нибудь для виду.