Книга З.Л.О. - Антон Соя

— Ты же неглупый мужик, Следак, хоть и сумасшедший. Как же ты умудрился скатиться на обывательский уровень мышления с его ангелами в виде розовощеких толстеньких малышей с полотен эпохи Возрождения? Хотя даже у них видны маленькие причиндалы. Мифы о бесполости ангелов сродни историям про то, что вампиры боятся чеснока и света, — все это придумали экзальтированные писатели, а потом их выдумки растиражировал Голливуд. Это в сопливых американских фильмах водятся вампиры-вегетарианцы и ангелы-романтики без первичных половых признаков. В жизни, как ты убедился, все сложнее. В том, что гадскому Сатанюге воин света Уриил откусил голову, я ничего странного для себя не вижу. Совместил приятное с полезным. В том, что духовные создания, отправляясь в наш мир, покрываются бутафорской бесчувственной плотью с полным набором человеческих достоинств и недостатков, я знаю давно. С Яной удовольствие Уриил мог получить исключительно эстетическое. Да и вообще, это не наше дело.

— Значит, мы вызвали архангела вместо демона? Случайно, по ошибке?

— Естественно, вы его не вызвали, просто он сам решил прийти, чтобы навести порядок в отравленном Черняевске! Его небесный почерк — зло священным огнем пожег, врага поверг, право на веру людям вернул, посланника-глашатая оставил.

— Это я, что ли, глашатай?

— Ну не я же! Небесные силы вечно нам таких, как ты, посылают — юродивых, чтобы народ зря не баламутить. Вроде как сумасшедший, что с него взять, а весточка, куда надо, дойдет, расшифруется послание. Чем я, собственно, и занимаюсь, Следак! Не будет теперь никакого зла инфернального в Черняевске, и вампиров заезжих не будет, и с Бароном мы твоим разберемся, подкорректируем, так сказать, будущее! Раз нам самого Уриила послали, как же по-другому-то! Эх, жаль, ты их разговора с этим Абигором не запомнил!

— Как я его запомнить мог, если они на своем птичьем трещали? А про расшифровку послания я не понял. Я ж тебе, Аркаша, который день все как есть толкую, а ты меня только мордой об стол! Мол, я псих ненормальный, все, что я рассказываю, — бред несусветный, а теперь вдруг выясняется, что я важный посланник из будущего с весточкой от архангела!

— Ольгерт! Что ж я, по-твоему, каждому шизофренику-мракобесу сразу верить должен? Если б ты мне сразу про Уриила сказал, я б тебе тоже не поверил. А вот так, когда клещами из тебя нужное имя вытащил, — верю.

— Может, для начала смирительную рубашку с меня снимете?

— Прости, Следак! Быстро сказка сказывается, но не быстро дело делается. Я тебе теперь верю, я на твоей стороне. Но бюрократия душит, пойми. Нужно теперь с начальством связываться, согласовывать все, целесообразность доказывать. Проверять все. Факты, вещественные доказательства — у нас все как у всех, и начальство такое же дубовое. Так что если я тебя сейчас развяжу, а ты возьмешь и сбежишь, я ж никому ничего не докажу, и пиндец Черняевску! Так что всем, и тебе в том числе, будет лучше, если ты пока в прежнем статусе останешься. Понимаешь?

— Другого ответа от тебя и не ожидал. А тот, второй я, что в палате с Котом лежит, с ним что будет? Я могу его хотя бы увидеть?

— Хороший вопрос! Конечно же нет. Пространственно-временной континуум нарушать нельзя, понимаешь? Двоих вас не должно существовать одновременно. С этим тоже надо что-то решать! Проблем с тобой до хренища.

— Хотите избавиться от одного из нас? Если от него, то, значит, точно мир измените, а если от меня, значит, все, что я рассказал, вас устраивает. Оставите все как есть, никто про мой рассказ не узнает, а вы время с толком потратите. Начнете заранее обносить кордонами Черняевск и готовиться к дележу наркоимперии. Этот вариант вам больше подходит. Значит, скорее всего, убьете меня.

— Брось, Следак! Все страшное уже позади, хотя в твоем случае уже впереди! Я завтра лечу в Москву. Постараюсь там твое дело решить. Может, скоро к своей подружке, учителке музыки, дрова поедешь рубить! А пока в палату. Эй, ребята, заберите его. Надо же — сам Уриил!

Как только санитары вывели Следака, Седой встал из-за стола, закрыл дверь на ключ и стал мерить шагами комнату. Потом достал из кармана мобильник, но совсем не тот, устаревший, который давал Следаку, а новенький понтовый айфон.

— Привет, ты где? Не сдох еще? Сам такое слово. Можешь говорить? Конечно расколол! Вовремя ты меня дернул. Ну да, все, как я и думал. Не поверишь — Уриил. Да, да, тот самый. Конечно, не они его вызвали. Его прислали зачистку провести и ЗЛО спалить. Но наш Следак, сам того не ведая, не последнюю роль тут сыграл. Попутал карты «восьмерке». Его в эту историю Небеса вписали. Не должен был он в ней участвовать, понимаешь? Ни в одном пророчестве, ни в одном предсказании его нет. Его еще в детстве с того света вернули, чтобы план вампирский развалить. Нет, конечно, он о себе ничего толком не знает. Типичный спасенный. Меченый недоангел, посланник светлой стороны. Слушай, если б он знал свою силу, то не валялся бы здесь. А ты бы в первую очередь за свои садистские методы получил по самое небалуйся.

Нет, у меня не садистские. Просто изощренные. Да, я психиатр, а ты мясник! Пришлось повозиться, а ты как думал. Даже с телефоном фокусы придумывать. Хорошо, я знал, что ему звонить больше некому. Поверил, дурачок, что его в прошлое выкинуло, обрадовался, что может мир изменить. Хватит, уже изменил, млять. Представляешь, сколько теперь голов полетит? Сколько теперь всего развернуть придется? «Восьмерки» больше нет. И мы первые, кто об этом знает. Империя-то их осталась. Представляешь, какая сейчас пойдет борьба за их бизнес? Пахнет третьей мировой и большим переделом мира. Конечно не допустим. С кем? Ах, с этим… Не знаю. В расход, наверное, пока он силы своей не узнал. Как шеф скажет, так и сделаю. Ну ладно, ладно. Напомню про тебя, мясник. Скоро увидимся. Работы будет море. Всех, кто с «восьмеркой» повязан, придется убирать. Придумаем. Этих, конечно, трогать не будем. Повоюем! Ладно, мне с шефом пора связываться. Ну давай, давай.

Седой положил трубку на стол. Потом отошел в темный угол комнаты, сел на корточки лицом к стене и поднял руки вверх. Пару минут он сидел молча и без движения. Только пальцы рук слегка шевелились, как будто Седой настраивал антенны. Настроившись, Седой, не опуская рук, переместился на колени. Аркадий Иванович вжал лицо в угол, и оттуда понеслось глухое гортанное рокотание, прерываемое резкими звуками, похожими на воронье карканье. Седой говорил с кем-то на древнейшем языке, появившемся задолго до первого человеческого слова. Если бы кто-нибудь мог понять его и перевести на русский, получилось бы примерно следующее:

— Повелитель! Вы, как всегда, оказались правы. Это работа архангела. Нет, не начало битвы. Всего лишь напоминание. Восстановление паритета. Маленькая демонстрация силы. Как будто мы забыли о них. Они забирают свое и не остановятся, пока не соберут всю пыльцу. Пчелы небесные! Следак был посланником, нам его оставили как свидетеля. Больше он не нужен. Я прочитал его до конца. Убить его? Почему? Простите, Повелитель. Я глупый червь. А что будет с наследством «восьмерки»? Конечно же, не мне решать. Какую позицию мне занять? Другие марионетки? Так они ничем не управляли? Уже забыл. Все сделаю, все скрою, все подчищу. Как всегда. Я свое дело знаю.