Книга Истребитель снайперов - Иван Стрельцов

Автобус, тяжело переваливаясь на ухабах и выбоинах дороги, наконец дошкандыбал до центрального городского рынка. Здесь жизнь бурлила, рынок голосил на все лады, кудахтали куры, блеяли овцы.

Повесив на плечо рюкзак из старого брезента, Саламбек выбрался из тесного салона автобуса и погрузился в гущу людского моря. Около часа он потолкался среди рядов торговцев и покупателей, заодно смог убедиться, что дом, в подвале которого он еще до второй кампании устроил тайник, пусть основательно разрушенный, но стоит. Значит, и тайник цел. Но сейчас не до него.

Вскоре к базару подъехали два грузовика с солдатами из комендатуры. Машины остановились, часть бойцов выбралась наружу, другая осталась на месте. Появление военных не смутило ни торговцев, ни покупателей. Шла выборочная паспортная проверка, издержки войны…

Кроме молодого блондина сержанта, который сам выбирал тех, у кого следует проверить документы, были еще двое офицеров. Смуглая внешность выдавала в них кавказцев, но они не принимали участия в проверке. Эти двое как раз и интересовали Дайшанова. Предъявив им свой рюкзак с нашитым портретом Че Гевары, что являлось опознавательным знаком для чекистов, он направился в сторону того самого полуразрушенного дома. Местные жители, занятые своими делами и проверкой документов, не обратили на него никакого внимания.

Он вошел в просторную комнату с обгоревшими полами и стенами, покрытыми толстым слоем сажи, через обвалившийся потолок в помещение били косые солнечные лучи. Саламбек сбросил с плеча рюкзак и опустился на корточки, приняв любимую позу ожидания кавказцев.

Вскоре в комнату вошли двое офицеров.

— Салам алейкум, — первым поздоровался Саламбек и мягко улыбнулся, заметив, что кобуры чекистов расстегнуты.

— Алейкум асалам, — ответил на приветствие впереди идущий Нияз Куралов, но руки подавать не стал, а лишь коротко спросил: — Это ты спустился с гор?

— Я, — коротко ответил Саламбек.

— А зачем?

— Глупо воевать, когда знаешь, что никогда не победишь. — Эту фразу он давно заготовил и заучивал, чтобы в самый ответственный момент не забыть. В этих простых словах скрывалась истинная суть психологии вайнахского народа.

— Ну что же, решил выйти из войны, это похвально, — кивнул майор и пристально взглянул на собеседника из-под густых темных бровей. — Давно воюешь?

— Вторая война.

— Убивал?

— Стрелять стрелял, но пленным головы не резал, — не моргнув глазом, соврал Саламбек.

— Значит, придется пойти под суд, — задумчиво произнес майор. Снова оглядел боевика и спросил: — Или рассчитываешь на помилование?

Тот утвердительно кивнул. Теперь разговор должен был вступить в активную фазу. Молодой спутник майора расчехлил фотоаппараты и сфотографировал сперва самого боевика, потом его уже в компании майора. Первый раз для того, чтобы попытаться выяснить, кто же такой гость с гор, другой — в случае измены отправить боевикам, чтобы те могли покарать иуду. После пластической операции Саламбек нисколько не боялся, что его смогут опознать, у федералов не было ни его фотографий, ни отпечатков пальцев. А когда все будет закончено, он ужа будет в списках «мертвых». Единственная зацепка — это Ашот, но пока армянин не продаст его, а дальше…

— Ты в чьем отряде состоишь? — наконец начал деловой разговор Нияз Куралов.

— Вхожу в одну из боевых групп эмира Шамиля, — последовал четкий ответ.

— Одноногого? — Глаза майора вспыхнули алчным огнем. Речь шла об одной из самых одиозных фигур обеих чеченских кампаний. Взять его — значит повесить на грудь Звезду Героя.

— Да, — признался Саламбек. — Но мы его уже давно не видели, он общается с нашим командиром только по рации. Да мы сейчас практически и не воюем, — Саламбек продемонстрировал свои руки без следов порохового нагара. — Отсиживаемся.

— Ну, дорогой, за то, что ты готов сдать свою группу, помилование не полагается. Минимальный, но все равно срок ты получишь, — подвел итог Нияз Куралов.

— А если я сдам Руслана Калгаева?

Пробный шар попал в «десятку». Конечно, это не Шамиль Одноногий, но бандит еще тот, один из самых непримиримых. Воевал даже во времена перемирий, коварный и злобный, не гнушался ничем. Такого нейтрализовать, что бешеного пса убить.

— Говори, — приказал майор.

— Слышал я от нашего командира, на днях Руслан должен напасть на какую-то важную колонну.

Чекисты переглянулись. Вчера вечером действительно был совершен налет на колонну, охранявшую секретную боевую машину. Все сходилось, теперь следовало узнать, куда бандит уползет зализывать раны.

— Ну? — только и смог произнести Нияз.

— В поселке Краснокирпичном его лежбище. Почти в каждом дворе схрон, там и врачи, и склады с оружием, — на одном дыхании выпалил Саламбек.

Это вполне могло оказаться правдой. Небольшой поселок всегда сохранял нейтралитет, его обходили сепаратисты, да и у федеральных войск ни разу не было повода провести зачистку. Неудивительно, что «бешеный» Руслан чувствовал там себя в безопасности.

— Если это окажется правдой, — задумчиво произнес Куралов, не сводя с боевика темно-карих глаз, — считай, что помилование ты заслужил. Сделаем тебе новые документы, уезжай и живи где хочешь в России.

— Не хочу в Россию, — вдруг взбрыкнул Саламбек. — Помогите выехать в Азербайджан. Там у меня живет дядя, уважаемый человек, обещал и меня устроить.

При упоминании дяди Нияз вдруг вспомнил своего родственника и внезапно сообразил, что боевик дает повод для своей эксплуатации. Чего же не воспользоваться такой возможностью?

— Для этого одного Руслана мало. Нужно что-то более весомое.

— Весомое? — с кажущимся недоумением переспросил Саламбек. Все-таки мать-природа не зря дала ему светлую голову, он все смог продумать. И получается, как он и задумывал. Этот шакал Руслан Калгаев позарился на награду банкира Гергадзе, приказал своим людям убить его, Саламбека Дайшанова, теперь пришла его очередь оплатить старый долг. И главное, он сам подвел чекистов к тому, чтобы те вели себя как ручные…

— Весомое? А если я помогу вам уничтожить отряд «Белые колготки»?

Ошеломленные такой неожиданной удачей, чекисты переглянулись.

— Снайперши? — не удержался от вопроса молодой чеченец Асвад.

— Да, — кивнул боевик. — Последнее время они несут значительные потери, и теперь решили нашу группу прикрепить к ним в качестве огневого прикрытия…

Мужчины расстались, весьма довольные друг другом. Первыми ушли чекисты, затем через пролом в стене на другую улицу выбрался Саламбек. Сейчас ему следовало пробираться в Шатой. Командование отдало приказ проучить слишком расщебетавшихся журналистов, и пока он не мог саботировать подобные распоряжения.

Долго хозяйничать на чужой территории никто не позволит, этот закон уличных драк вскоре пришлось вспомнить зондеркоманде майора Москвитина. Диверсионной группе удалось уничтожить два каравана с оружием, пробиравшихся от границы, потом на их пути встретился небольшой отряд моджахедов, уходящих на отдых за границу. Бой был коротким, но жестоким, взрывы нескольких осколочных мин направленного действия смешали отряд в общую массу, потом со всех сторон обрушился шквал огня, завершившийся точечным снайперским отбором, и наконец последовала полная зачистка ножами.