Книга Тень берсерка - Валерий Смирнов

Как бы то ни было, моя надежда благополучно дождаться утренней подачи электроэнергии стала таять активнее решимости правительства отстаивать национальные интересы при выклянчивании очередных кредитов. По этим счетам будут платить наши внуки, и, как бы ни хотелось дожить до тех самых, несомненно, лучших времен расплаты по процентам и получения очередных подачек, мне это, кажется, не грозит. Пришло время оплачивать собственный счет, подписанный самонадеянностью, переоценкой сил и прочими ангельскими — ты прав, Сережа! — чертами собственного характера.

Ба, да тут есть знакомые лица. С одним из них я обошелся почти как с водителем, который пристально рассматривает отражение своей опухшей морды в крохотном зеркальце. Ишь любуется, торчит сам на себе, видимо, я точно определил его пристрастия. И как морда этого пидора в крохотном бабском зеркальце умещается, я же сделал кое-что, лишь бы она распухла вдвое.

Зато у давнего знакомца нет никаких следов от нашего общения в баре «Эльдорадо». А вот и его пузатый напарник, которого я от души угостил лучшим коньяком, успел отлежаться, значит. Да, у местных ребяток имеется веская причина отблагодарить гостя города. Естественно, кроме той, по которой он оказался в этом современном складе Али-Бабы вместе с несколькими липовыми разбойниками. Были бы настоящими — все решилось бы гораздо проще, братва она братва и есть, у нее разговоры короткие, методы соответствующие.

Несмотря на щекотливую, если не сказать сильнее, ситуацию, как человек старой закалки продолжаю прежде думать о родине, а затем о себе. Видимо, сказывается удар о борт «газика», иначе откуда такие мысли? Ну что, господин министр, доигрались, злорадствую, будто не я, а этот высокопоставленный чиновник сидит в сарае, прикрученный к креслу. Трудно работать против людей, знающих ваши примочки, знакомых с методами оперативной работы, обладающих более мощной материальной базой?

В прошлом году пятнадцать процентов ментовского состава сократили, а куда они денутся, подумали? В народное хозяйство, как прежде? Не вышло. Хозяйство это вообще непонятно как еще дышит, безработица, уже не скрытая, вверх поперла быстрее, чем температура тифозного перед окончательной встречей со светлым будущим.

Но это только цветочки, а теперь будут ягодки, да еще какие! Оставшиеся под вашим чутким руководством менты с ног попадают. Интересно, сколько бывших коллег будет противостоять им из тех тридцати процентов состава, которые вы, господин министр, намерены сократить в нынешнем году? Кто в состоянии подсчитать, во что обойдется эта экономия? Или таким образом Министерство внутренних дел искусственно наращивает само себе объем работы? Так некоторые менты и без ваших устремлений сделали выводы самостоятельно, не дожидаясь награды за верность присяге и безупречную службу в виде пресловутого сокращения.

Вот он, один из них, тоже давно знакомый, уже без маски, Васькой зовут. Хоть отставной офицер, а кое-каким галантным манерам мне пришлось его обучать. Чувствую, он ответит взаимностью, пусть пока относится ко мне чересчур вежливо. Даже браслеты снял, руки прихватил так, чтобы поудобнее было и следов от оков не осталось. К тому же Васька был очень недоволен ответом пидора с разбитой мордой на мои соболезнования, заставил его пересесть, искренне сострадая человеку, научившему отставного мента катиться кубарем с лестницы. Наверное, переживал, что водитель продолжит отвечать мне самым достойным образом. Шофер хоть не мент, судя по прическе, но кулаками помахать ему тоже хочется.

А как они нежно отработали меня у «Метелицы»? Впору о совсем дурном подумать. Били надежно и вместе с тем крайне аккуратно, как учили, чтобы следов не оставлять. Но меня-то приволокли сюда не на очередной опрос. Эх, очутиться бы сейчас рядом с Маркушевским, ну какой он, в конце концов, засушенный сперматозоид? Человек с сухощавой фигурой, не более того. Она мне уже нравится куда больше атлетического телосложения Васьки.

И чего это он так пристально уставился на меня? Оценивает ущерб, нанесенный моей чести, достоинству и харе несдержанным водителем. Предупреждать надо, снисходить к шестеркам безответственным: не лупите задержанных по роже, от этого следы бывают. Ну а если невмоготу, так, кроме морды, у захваченного — отставить, задержанного — имеются печень, почки и прочие интимные для кровоподтеков места.

Мне показалось, что в своих рассуждениях я слегка заблуждался, когда Васька продемонстрировал штык от карабина с насаженной вместо фабричной рукояти козьей ножкой. Он нежно провел пальцем по плоскости клинка и задал неожиданный вопрос:

— Знаешь, как это называется?

В отличие от недавнего, мое поведение резко изменилось, соответственно сложившейся ситуации. Вот и пришлось оставить вопрос гостеприимного хозяина шайки без внимания. Его слова мне не понравились до такой степени, что теперь вместо благодарности я мысленно послал проклятие Рябову.

Не дождавшись ответа, Васька чуть ли не назидательным тоном просветил гостя:

— Это называется кровоспуск. Понял, на хера оно сделано?

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Кое-что я начал понимать еще до того, как медведеподобный Васька принялся демонстрировать свой свинорез. Не штык с нелепо смотрящейся козьей ногой, совершенно не гармонирующей с узким клинком, а манера держаться обладателя столь роскошной вещи заинтриговала куда больше. Вот отчего пришлось полюбопытствовать:

— Кровоспуск — оно, конечно... Ясно зачем, в общем. Но это, как его...

После моей цветастой речи на манер местных обитателей Васька прекратил демонстрировать штык и одарил меня взглядом юного натуралиста во время первого свидания с шелкопрядом.

— А ты зачем свою запасную лапу на штык присобачил? — проявляю крайнюю степень любопытства.

— Заткнись, — прошипел предводитель замаскированного исключительно вязаной шерстью на мордах подразделения.

По бешено сверкнувшим при слабом освещении глазам отставного мента стало предельно ясно: у него огромная сила воли. Иначе лететь мне вперемешку с креслом ручной работы: в отличие от ума, природа точно не обидела его еще одной силой. Наверное, не так часто этот тип чувствует себя повелителем, появившимся на свет исключительно для того, чтобы отдавать приказы, а тут снова проявление неуважения к выдающемуся человеку.

Мое поведение вызывало у него недоумение: и чего это кочевряжиться будущему покойнику, когда от него следует ожидать смиренного поведения в качестве отработки за легкую смерть. Представляю, как бы вырос авторитет Васьки в глазах подчиненных, если бы я стал ему активно помогать, канюча и растекаясь в соплях.

— Кстати, о кровоспуске... — нарочито выдерживаю паузу и добавляю обращение: — Дефективный. Только подобные тебе дебилы...

На этом вступительную речь пришлось прекратить по весьма прозаической причине. Ко мне подскочил один из собутыльников по «Эльдорадо», не вынесший столь фамильярного обращения с выдающейся личностью. Несдержанность охранника стала своеобразным толчком к прояснению темных пятен косятинской эпопеи. Васька молниеносным движением перехватил руку толстопузого, несущуюся к моему подбородку, и тот улетел в сторону, сбив на пол несколько жалобно звякнувших ящиков.