Книга Тайны советской репатриации - Юрий Арзамаскин

Вопрос о судьбе солдат и офицеров из негерманских воинских формирований возник у союзников задолго до капитуляции Германии. Союзники были поражены, когда узнали, что среди иностранных добровольцев, служивших в вермахте, больше всего было советских граждан, и не просто граждан, а офицеров и солдат Красной Армии. Как сообщала британская армейская разведка 17 июня 1944 г., среди вражеских военнопленных, взятых в ходе высадки в Нормандии на всём протяжении фронта от Нидерландов до Пиренеев, около 10% составляли «русские добровольцы»{417}.

Проблема советских военнопленных, служивших в вермахте и захваченных союзными войсками, приобрела настолько острый характер, что стала предметом обсуждения на высшем уровне в ходе Ялтинской конференции. 11 февраля 1945 г. на Юсуповской даче союзники подписали секретные двусторонние соглашения советско-английские (В.М. Молотов и А. Идеи) и советско-американские (генерал-лейтенант А.А. Грызлов и военный атташе при посольстве США в Москве генерал-майор Д. Дин){418}. Суть соглашений сводилась к следующему:

«Все советские граждане, освобождённые союзными войсками, будут сразу же после их освобождения отделены от немецких военнопленных и помещены отдельно от них… Эти советские граждане немедленно будут сосредоточены в определённых пунктах и лагерях, куда немедленно будут допущены советские представители репатриационных властей… В интересах внутреннего управления и дисциплины эти советские граждане будут объединены в отряды и группы, которые будут подчиняться советским законам… Уполномоченные британские (соответственно — американские. — Ю.А.) представители будут способствовать, по мере своих возможностей и с учётом имеющихся в их распоряжении транспортных средств, скорейшей отправке… граждан в Советский Союз»{419}.

В опубликованном в тот же день коммюнике, а также в соглашениях «Большой тройки» и в приложениях к ним ни слова не говорилось о дифференцированном подходе к советским военнопленным, служившим в вермахте и захваченным в плен с оружием в руках, и к тем, которые содержались в немецких лагерях и были освобождены союзными войсками[188]. И.В. Сталину было крайне неприятно признавать наличие изменников среди советских военнопленных, тогда как среди англичан и американских солдат и офицеров, которые одновременно передавались союзникам советскими властями, подобная категория людей отсутствовала.

Так возникла «правовая основа» репатриации «добровольцев» восточных формирований. С моральной и общечеловеческой точек зрения подписанные союзниками соглашения, обрекшие на страдания и гибель миллионы людей, невозможно оправдать, но объяснить их действия, наверное, можно: этот шаг был продиктован искренним стремлением защитить и вернуть на родину тех граждан США и Великобритании, которые оказались в советских зонах.

Столкнувшись с необходимостью осуществления насильственной выдачи советских граждан, что юридически не предусматривалось Ялтинскими соглашениями, Запад формально мог хотя бы замедлить или временно приостановить репрессии. На деле политические и военные представители Великобритании, США и Франции «перевыполнили» взятые на себя «обязательства», выдав не только фактических граждан СССР, но и множество тех, кого Советский Союз особо не ожидал видеть в своих оккупационных зонах.

С этой точки зрения эмоциональность, горечь высказываний генерал-майора В.Г. Науменко, назвавшего эту катастрофу великим предательством{420}, более чем понятны и оправданны. «Именно предательством всех Божеских и человеческих законов, хвалебно декларируемых демократических прав и свобод, наконец, вчерашних союзников явилась англо-американская политика в Европе в 1945–1947 гг.»{421}, — отмечает К.М. Александров.

Проблема насильственных репатриаций нашла отражение, в трудах лорда Н. Бетелла{422} и графа Н. Толстого{423}. Леденящие душу свидетельства собраны генерал-майором В.Г. Науменко{424}, А.И. Делианич{425}, Б.М. Кузнецовым{426}, очевидцами и чудом уцелевшими жертвами выдач. Однако в силу определённых причин ряд эпизодов остался неосвещённым. Фактически нет ответа на вопрос, только ли желанием выполнить Ялтинские соглашения было вызвано решение Запада выдать СССР огромное количество потенциальных противников сталинского режима, возможно, стоит искать объяснения в традиционном отношении демократий Запада к России в конце XIX — первой половине XX века.

Известно, какую значительную роль сыграла 1-я власовская дивизия в спасении Праги и чешского национального восстания{427}. Тем не менее, потеряв в боях с пражским гарнизоном генерала вермахта Р. Туссенна около 300 человек убитыми и в несколько раз больше ранеными{428}, дивизия С.К. Буняченко вынуждена была на рассвете 8 мая 1945 г. покинуть Прагу, оказалась зажатой между боевыми порядками 25-го советского танкового корпуса и 4-й дивизии 3-й танковой американской армии. Американское командование отказалось пропустить 1-ю дивизию ВС КОНР, фактически окружённую советским танковым корпусом между с. Лнарисе и г. Непомук. Более того, оно отказалось принять дивизию в плен на том основании, что та находилась на территории, которую должны были занять советские войска{429}.

После того как 10 мая безрезультатно закончились переговоры с американским командованием, присутствовавший на переговорах советский представитель потребовал, чтобы все без исключения власовцы сдались в плен подступавшему 25-му танковому корпусу. 12 мая 1945 г. С.К. Буняченко отдал приказ о роспуске дивизии, надеясь, что в одиночку солдатам и офицерам будет легче перейти советско-американскую демаркационную линию{430}. Сам он и А.А. Власов предприняли попытку вместе с колонной штабных машин прорваться в расположение американцев. Однако попытка эта не удалась. Более того, Власов был захвачен в колонне разведчиками отдельного мотострелкового батальона капитана М.И. Якушова при молчаливом согласии американцев{431}.