Книга Магистраль - Евгений Прошкин

— Ты отпросилась, и тебя отпустили, — уверенно ответил Олег — Ты пришла домой. Не исключено, по дороге кого-то встретила… Но сколько бы ты ни проболтала с подругой, сколько бы ни обломала каблуков — к взрыву ты успела. И ты погибла. Так все и было.

— Было?… В «бетонном столбе»? И это моя судьба — умереть сегодня?!

Ася прикрыла рот ладонями. Олегу нетрудно было представить, что она сейчас чувствует.

— Утром тебя собирались вырвать из магистрали, — сказал он. — Но ненадолго, вот что мне не понравилось… Извини, я распорядился твоей судьбой иначе. Не знаю, что из этого получится…

— Как ненадолго? Ну, хоть лет десять-то я должна была?… — Ася требовательно посмотрела на Шорохова, и тот, чтобы не отвечать, заканителился с прикуриванием. — Нет? Не десять?… Семь?… Шесть?… — спросила она, мрачнея — Два?… Сколько?

— Тебе оставалось три дня. Но это там, в Службе, в их раскладе. Теперь расклад изменился.

— Три дня… — повторила она. — Почему так мало? Им что, жалко? И это было известно?… Заранее?! И Василию Вениаминовичу?…

Мнемопрограмма все же отвоевывала пространство в Асиной памяти, хотя и медленней, чем положено Фальшивый год на базе проявился уже в полной мере, и Олег чувствовал себя от этого почти счастливым. Ася не была клоном. Она была обычным человеком, которого в младенчестве запрограммировали на лишние трое суток жизни и доблестную смерть. Клону, созданному как прикрытие, про Службу и железки знать было ни к чему.

— Вот же… — отрешенно произнесла она — Сделали из меня куклу, да? Вдолбили чужие воспоминания, загрузили инфой… Как клона… Прелесть, а не ребята! — Ася засмеялась, негромко и как-то холодно. — Что же вы сделали, ребята?…Зачем? Лучше бы и не трогали меня…Мне же терять больше нечего… Мне вас бояться поздно. Теперь вы меня бойтесь…

Олег обхватил голову руками. Ася в точности повторяла его слова. Вот это самое он и шептал себе, когда его выкинули из машины, как пакет с картофельными очистками. Лежал в снегу и улыбался, но улыбался только внутри — лицо, так же, как все тело, не слушалось. Улыбался и грозил… Однако скоро выяснилось, что ничего-то он не может. Напакостить всему миру — вероятно, да. Но это не цель. А Служба… Кому в ней мстить? Как? И есть ли в этом смысл?…

— Прелесть… — проронил Шорохов и, заметив, что она не отвечает, поправился: — Ася…

— Да?

— Никакой трагедии нет, между прочим. Тебе же в школе говорили про предопределенность?

— Меня там не было.

— И меня не было, но я сейчас не об этом.

— Вот как? — удивилась Ася. — А я тебя помню.

— И я тебя помню. Тоже еще со школы.

— Но если наши воспоминания — фикция, то как это вышло?… Кстати, что с твоим тестом? Я тебе должна один секрет открыть… Его поручили провести мне.

— Твоему секрету знаешь, сколько? — Олег пересел с пола на кровать. — Был я и на тесте, и еще дальше… Я ведь за тобой уже оттуда вернулся.

— Оттуда?… И ты в курсе, что со мной случится?

— В курсе, — ответил он. — Потому и не случится. А будет что-то другое. Я не зря о школе спросил. Ты ведь помнишь лекции? Вам их тоже читали? А… гхм, да… В общем, ты просто помнишь… И тебе уже известно, что никакой свободы нет. Есть только предопределенность, в магистрали — своя, у вырванных из магистрали — своя. И все давно решено. Люди этого не осознают, хотя иногда и задаются всякими вопросами… Операторы знают наверняка, но предпочитают об этом особо не размышлять — тошно. А мы… Мы уже убедились: все живут по программе. И никто — ни старик, ни ребенок, ни самый крутой опер, — никто не имеет возможности выбора. Никто не отличается от… допустим, какого-нибудь клона… — закончил Олег с усилием.

— Ты же сам изменил мое будущее, — возразила Ася.

— Его нельзя изменить. Боюсь, мы просто сломали магистраль и оказались… в другой магистрали. И снова катимся куда-то… и каждый наш шаг легко предвидеть — если чуть-чуть заглянуть вперед.

— Поэтому мы будем торчать здесь до посинения, да? Ночью выбегать в ларек за чипсами и сигаретами. Кончатся деньги — примемся шарить по помойкам. Лишь бы не высовываться… Два друга, хрен да подпруга… Два взаимных глюка! Не понимаю, зачем тебя засунули в мою память? И, главное, так ярко помню… Никакой информации от тебя не получала, ты же курсантом был. Просто маячил все время…

— То же самое я могу сказать тебе. В принципе я не против, но… Сомнения кое-какие возникают.

— Нас с тобой свели специально, — угадала Ася.

— После теста мы оба попадем в отряд к Лопатину. И, кроме нас, там никого не будет.

— Ну, так тем более ясно!

— Ясно — это когда я все уже прошел, и тебе тут на пальцах раскладываю…

— И что нам теперь делать?

— Об этом я еще не думал, — признался Шорохов. — Легализоваться как-то надо. У меня паспорт служебный, ФСБ при желании его отследит, у тебя — вообще свидетельство о смерти… Достанем новые документы. Потом посмотрим…

Олег примял в переполненной пепельнице окурки и щелкнул зажигалкой. Ася подошла к окну, чтобы открыть форточку, но сначала задернула занавеску.

— Так жить нельзя… — обронила она.

— Согласен. Но когда я тебя искал, я о другом заботился… Чтобы ты просто жила. В принципе. А уж как — это вопрос пятый. К черту! — взорвался он. — Завтра куплю два паспорта с визами, и умотаем отсюда.

— За границей та же Служба, только в чужой стране спрятаться труднее. Олег… — Ася помолчала. — Зачем ты в это полез?… Отбил меня у Аллигатора…

— А что у тебя с ним?

— Да я не в том смысле — «отбил»!..

— А я — в том. Под каким соусом он к тебе приклеился? Что у вас?

— Ничего особенного.

— А неособенного? Прогулки?… Луна?…

— Ты с какой стати меня допрашиваешь? — возмутил Ася.

— He допрашиваю. Интересуюсь.

— У меня с ним ничего, — внятно произнесла она. А если бы и чего…

— Продолжай, пожалуйста.

— Да иди ты!..

Олег резко поднялся и пошел в смежную комнату. «Во, дурак-то… — причитал он. — Что же они меня таким бестолковым сделали? Кто так с женщинами разговаривает? Блин, Шорох!.. Да ты же девственник! В реале не сподобился, а во сне — не считается…»

— Олег! — донеслось из-за двери. — Извиняться будешь, нет?

— Нет!

— Олег, ты осел!

— У тебя для меня других слов не найдется?

— Спокойной ночи, осел!

Шорохов был на ногах вторые сутки. Прислонившись к спинке дивана, он даже не заснул — мгновенно сорвался в какой-то колодец и летел, летел, летел, пока не ударился обо что-то ухом.

Олег открыл глаза. Голова лежала на твердом подлокотнике. Вскочив, он отер лицо Сколько сейчас времени, он не знал — батарейка в часах почти села, и подсветка не работала. Хорошо, что успел.