Книга Кристиан Флойд. Страж Либерилля - Владимир Корн

— Ну так что молчите-то?

— Думаешь, пора? — за всех спросил Дуг.

— А что тянуть? Судите сами. Время идет, а врагов у нас не убавляется. Наоборот, появляются новые. Как вы думаете, кто самый опасный из них?

— Вендель, чего тут думать? — Рамсир был серьезен, впрочем, как и остальные.

— Следовательно, и начинать надо именно с него.

— Черта с два к нему как в прошлый раз теперь попадешь. — Ковар даже про свою фляжку на время забыл.

— Значит, попробуем попасть к нему по-другому.

— По-другому — это как?

— Со стороны моря. Кстати, ты у нас главный мореплаватель — у тебя брат всю жизнь матросом на кораблях ходит, следовательно, тебе и карты в руки. Там в получасе ходьбы — рыбачьи причалы, баркасов множество, думаю, никто и не заметит, если к ним прибавится еще один.

— Вместе со всеми возвращаться не стоит. Рыбаки годами ставят свои баркасы на одно и то же место, а здесь — новые люди. А вот если какой-нибудь из них припозднится и вернется уже по темноте… Особого подозрения это не вызовет, такое часто случается.

— Думай, Ковар, думай, — перебил я его. — И где баркас можно будет купить, и что нам может понадобиться.

— Крис, а ты уверен, что Папа по-прежнему обитает именно там? — спросил Дуг.

Логичный вопрос. Совсем не уверен.

— Тут все просто: надо найти кого-нибудь, кто точно знает, где он обитает сейчас.

— Вообще такого человека найти реально, — задумчиво произнес Рамсир. — Правда, есть риск засветиться, но, считаю, получиться должно. Разве что будут лишние жертвы: не оставлять же тех, кто нам все расскажет, в живых?

— Не надо никаких жертв, — вздохнул Густав. — Можем обойтись и без них.

Внутренне я кивнул: именно на него я и рассчитывал. Вернее, на его сестру Магду. И вздохи его понятны: не очень он с ней ладит, к тому же придется подвергнуть ее опасности, но выбора у нас нет.

Если, конечно, мы не желаем пройтись по цепочке. Для начала — взять какую-нибудь мелкую сошку, которую найти проще всего. Если та ничего толком не знает, при помощи ее выловить рыбку покрупнее, и так далее, пока не добьемся нужного нам результата. И, как правильно заметил Рамсир, не следует никого оставлять в живых. Мир от этого станет немного чище, но, опасаюсь, такая мысль будет всего лишь оправданием для собственной совести. Так что Магда — самый приемлемый для нас вариант.

И все же непонятно, почему Вендель решил начать именно с Винсенте? Не с той же Магды, не с любого другого?

«У самого Венделя и спрошу», — усмехнулся я.

— Густав, где можно застать ее в это время?

— Там, где и обычно. Есть одна кафешка… — не задумываясь, ответил он. — Только…

— Не будет никаких «только». Выберем подходящее место для встречи, там, где нас невозможно застать врасплох. Найдем мальчишку, он и передаст ей записку с указанием, где вы должны встретиться. Ну а мы на всякий случай вас прикроем. Но все будет чуть позже, нам еще кое-куда необходимо заглянуть.

Откровенно говоря, я чертовски опасался, что застану Слайна в той же ситуации, что и Винсенте. И облегченно выдохнул, когда тот открыл мне дверь.

— Привет, — сказал я, глядя ему в глаза в надежде, что Слайн, прячься у него кто в ожидании моего визита, подаст мне какой-нибудь знак.

— Здравствуй, Крис. — Он хоть и выглядел испуганным, что говорило о многом, но встрече явно обрадовался.

— Лаура дома? — поинтересовался я уже внутри, слыша, как щелкнул закрываемый замок.

— Мы с ней расстались.

— Случается. Наша жизнь и состоит в основном из встреч и расставаний. Но пришел я к тебе не за тем, чтобы сообщить эту банальность. К тому же и времени нет. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты просто кивай головой, да или нет. Договорились?

Слайн кивнул.

— К тебе приходили?

— Да.

— Они были не из полиции.

И снова — утвердительный кивок.

— Пугали: если ты им не сообщишь, что я здесь был, тебе отрежут голову. Или оторвут?

— Кишки на барабан намотают.

— Кишки на барабан — это все равно, что голову оторвать, — согласился я. — Значит, не надо скрывать, что я здесь был.

— Но, Крис!..

Понимаю, Слайн, ты отличный парень и порядочный человек, и в твоем понимании это будет выглядеть предательством. Только смысла в твоем молчании нет.

— Хочешь мне помочь? — И он кивнул.

— Тогда сделай так. То, что я у тебя побывал, не скрывай. Но добавь, что вид у меня был не очень. Весь я, мол, какой-то нервный, дергаюсь, перегаром от меня за милю разит, глаза бегают, исхудал, бедолага… Словом, скоро дойду до точки. Сделаешь?

Бандитам плевать на то, как я выгляжу. Да и самому мне, если разобраться, тоже плевать, скажет им так Слайн или нет. Все эти нелепые телодвижения для него лично, чтобы он чувствовал себя не предателем, но участником игры.

— А еще лучше сделай вот что. Лето на носу, а оно в Либерилле сам знаешь какое: если от жары с ума не сойдешь, то задохнешься от смога. В общем, самое время на пленэр податься. Держи вот. — И я чуть ли не насильно вложил ему в руку пачку банкнот. — Поезжай куда-нибудь в деревню, поближе к пасторалям.

— Насовсем, что ли? — Слайн посмотрел на деньги в своей руке.

— Нет. Что там осенью делать, а тем более зимой? Со скуки свихнуться можно. Кстати, представляешь себе, сколько ты за лето картин успеешь написать? И все — на свежем воздухе. Заодно с какой-нибудь миленькой пастушкой роман закрутишь, — подмигнул я ему. — Там все девушки — в твоем вкусе. Да, вот еще, чуть не забыл.

— А это что? — взял он сверток.

— Кисточки. Меня клятвенно уверяли, что лучше в Либерилле не сыскать. А тебе их на лето много понадобится. Извини, красок купить не успел, так что тебе самому придется. Ну все, я пошел. Все будет хорошо, Слайн!

— Крис. — Его голос остановил меня уже у самой двери. А когда я посмотрел на бывшего компаньона, он, оттянув мизинцем уголок глаза, сказал: — Тебя еще эти искали.

— Спасибо.

«Этими» могли быть только герве — именно у них раскосые глаза.

«Странная все-таки штука — правосудие, — размышлял я. — Взять того же Венделя. Все, не исключая полицию, отлично понимают, кто он и что он. Останови на улице Либерилля любого мальчишку, спроси его: „Кто такой Вендель?“ — и тот, в зависимости от района, где проживает, либо испуганно, либо восторженно округлит глаза. Для кого-то из них он будет ужасным преступником, а для кого-то — героем. И даже благодетелем — благотворительности Папа не чурается. Еще бы деньги он зарабатывал честным путем.

Но не суть. Суть в том, что полиция не может его отправить ни на электрический стул, ни на каторгу, поскольку доказать ничего не в состоянии. Вендель все делает чужими руками. Спрашивается, к чему все эти свидетельства, улики и так далее, когда взял его, потряс хорошенько, и он обязательно все выложит сам? Какое там! Стоит только его арестовать, как сразу налетят адвокаты, а газеты поднимут такой вой о беззаконии, как будто вовсе не они еще вчера восторженно кричали в голос о таинственном Страже, который очищает город от всякой скверны. В том числе и от венделевской. Наверное, в этом и есть весь смысл демократии, установившейся у нас в Ангвальде после того, как последний император публично отрекся от престола. При нем такого абсурда быть не могло. Теперь время его правления модно называть монаршим произволом, но город-то был намного чище!»