Книга Убийцы кораблей. Затопить Германию! - Ральф Баркер

Жубер хотел сформировать несколько крыльев, вооруженных «Бофайтерами». 2 или 3 эскадрильи в составе крыла должны были проводить торпедные атаки, а остальные — бороться с зенитками. Каждое крыло состояло из сводного отряда торпедоносцев и штурмовиков, обученных действовать как единое целое. Они должны были добиваться полной синхронности и взаимопонимания в своих действиях. Ранее такое было просто невозможно. Даже между «Бофортами» и «Бофайтерами» на Мальте не существовало такой тесной связи.

Предложения Жубера были в итоге приняты. Первое из «ударных авиакрыльев» начало формироваться в Норт Коутсе вскоре после Эль Аламейна.

Оно было создано специально, чтобы действовать против вражеского судоходства у голландского побережья. Обычно они имели мощное сопровождение и прикрывались истребителями. Предполагалось, что зенитный огонь противника будет подавлен массированными атаками большого числа штурмовиков. Это позволит торпедоносцам атаковать транспорты с близкого расстояния при минимальном противодействии. Это перекликалось с тактикой морского боя. Орудие наносило повреждения противнику, выводило его из строя, а потом в дело вступала торпеда. С дистанции, где нельзя было промахнуться, она топила противника. Предполагалось, что для нейтрализации каждого эскортного корабля требуются по 3 штурмовика, а для потопления 1 транспорта нужно сбросить 6 торпед.

Истребители сопровождения должны были прикрывать «Бофайтеры», если позволяло расстояние. Они должны были бороться с вражескими одноместными перехватчиками, которые имели преимущество в скорости и маневренности даже над «Бофайтерами». Задачей истребителей было создание локального превосходства в воздухе над конвоем на время проведения атаки.

Новое крыло провело первую операцию 20 ноября 1942 года. Она завершилась дорогостоящим провалом. Целью был большой и сильно защищенный конвой возле Фризских островов. Он шел на юго—запад к Роттердаму. Конвой состоял из 15 транспортов. В воздух были подняты 2 эскадрильи «Бофайтеров». 236–я должна была подавить зенитки, а 254–я после этого должна была атаковать транспорты. Их должны были сопровождать 12 «Спитфайров». «Спитфайры» в условиях плохой погоды разминулись с «Бофайтерами», которые тоже растеряли по дороге несколько самолетов. Торпедная атака была выполнена очень решительно, и большой транспорт получил попадание. Но конвой поставил плотную огневую завесу на пути торпедоносцев, а с воздуха его прикрывало большое число Fw–190. В результате 3 «Бофайтера» были сбиты, а еще 4 — тяжело повреждены. Стало ясно, что новое крыло, как и ранее действовавшие здесь «Бофорты», просто плохо подготовлено.

Опыт показал, что быстроходный современный самолет, подавленные зенитки и отвага — еще не все, если им не сопутствуют опыт, умелое руководство и особый талант. Жубер решил еще раз отозвать новое крыло с линии фронта для долгих тренировок. Он оставил «Хадсоны» и «Хэмпдены» делать, что они могли.

Только в апреле следующего года он решил, что это крыло готово снова вступить в бой. И когда это произошло, разница оказалась очевидна. В первой атаке 21 «Бофайтер» нанес удар по большому конвою возле Текселя, повредив 3 эскортных корабля и уничтожив самый крупный транспорт. Все «Бофайтеры» благополучно вернулись и сели на своем аэродроме в течение 15 минут.

Эта история повторялась много раз в течение года. Снова наш успех вынудил немцев придавать конвоям все более и более сильный эскорт. Тщательное планирование и координирование атак по—прежнему оставались обязательными условиями успеха, так же, как и подавление зениток.

Несмотря на множество успешных операций, все опасности, присущие этим операциям, сохранились до самого конца. Полет на бреющем в дневное время прямо навстречу плотному огню, чтобы нанести меткий удар по избранной цели — занятие рискованное. Противник знает, что его судьба окажется плачевной, если он не остановит атакующего. Поэтому в ходе ожесточенных боев погибло немало отважных экипажей. Очень часто погибали самые лучшие.

Попытки довести ударные крылья до предложенной численности были сорваны требованиями иных операций и театров. Новый глава Берегового Командования Слессор сумел достичь намеченных цифр только к 1944 году. Но даже имеющиеся противокорабельные эскадрильи сделали судоходство неприятеля максимально тяжелым. Поэтому немцам пришлось закрыть порт Роттердам, который много лет служил конечным пунктом морского пути железной руды из Швеции. Они были вынуждены разгружать транспорты в Эмдене, чьи портовые возможности не шли ни в какое сравнение с Роттердамом. Это была первая стратегическая победа, достигнутая ударами по вражескому судоходству.

В июне 1943 года появилось новое оружие, которое сыграло колоссальную роль в борьбе против вражеских судов. Это были ракетные снаряды. До сих пор на самолетах не удавалось устанавливать крупнокалиберные пушки, так как отдача могла разрушить хрупкий набор воздушной машины. Эта проблема исчезла с появлением ракеты, которая при пуске не давала никакой отдачи. При стрельбе из 20–мм пушек «Бофайтер» отчаянно трясся. Зато при пусках ракет он летел совершенно спокойно.

20–мм пушки «Бофайтеров» наносили страшные потери расчетам зенитных орудий, особенно если удар наносился 3 самолетами одновременно, как и планировалось. Зато меткий ракетный залп мог не только уничтожить зенитное орудие вместе с расчетом, он мог уничтожить весь эскортный корабль. Поэтому сейчас самолеты совершали поочередно заход с обстрелом из пушек, потом наносили ракетный удар и уже после этого торпедоносцы атаковали главную цель.

За эти годы конструкция торпед была значительно улучшена. Ее можно было сбрасывать с большей высоты и при повышенной скорости. Однако ее ударная мощь изменилась мало, в основном это было то же самое оружие, что в первый раз использовали Боман и Фрэнсис в сентябре 1940 года. Торпеда замерла на месте, тогда как бомбы стремительно росли в размерах, многократно повысив свою разрушительную мощь. Однако из—за своей способности разрушать подводную часть корабля торпеда осталась главным противокорабельным оружием.

Против малых кораблей использование торпед было неоправданным, зато ракеты и пушечный обстрел вполне могли решить их судьбу. Торпедоносцы впервые прочитали пламенеющие письмена на стене: «Мене, тэкел, фарес».

Возле берегов Голландии и Норвегии встречались многочисленные мелководья. Так как противник стремился держаться как можно ближе к берегу и не рвался выходить в открытое море, атаки торпедоносцев становились немного затруднительны. Это особенно справедливо для норвежского побережья к северу от Ставангера, где фарватеры были проложены внутри шхер. Однако для ракет все это помехой не стало. Им были безразличны глубина воды и сила волнения, которые часто сбивали торпеду с курса. Самолет пикировал на цель с большой высоты и выпускал ракеты, имея значительную свободу маневра.

К концу 1944 года было проведено множество смелых ракетных атак в узких норвежских фиордах, зажатых между отвесными горами. Самолету едва хватало места, чтобы спикировать на цель и отвалить после атаки. Однако в открытом море торпеда имела решительное преимущество над ракетой. Поэтому совместными усилиями остальные самолеты ударных крыльев расчищали дорогу «Торбо» (TORpedo BEAUfighter), чтобы те могли нанести решительный удар. Составляющие успеха оставались прежними — хорошая предварительная разведка, тщательный инструктаж, умелое руководство, подавление обороны, минимальная дистанция сброса.