Книга Синие линзы и другие рассказы - Дафна дю Морье

– Я тебя хочу попросить, – сказал Бэрри.

– О чем?

– Можно мне взглянуть на фотографии, о которых ты говорила? Те, где ты и твоя семья, дети, внуки. Я бы хотел полежать, посмотреть фотографии, а ты бы пока готовила пудинг.

В это время на Пончо-Бич выстраивалась вереница машин, направляющихся в обратный путь – все те же десять миль – к городу. Лишь после половины шестого Кену удалось собрать всех ребят. Сначала их задержали Боб, Пэт и Слип. Они остались на берегу, после того как окончился «Танец с перьями» и все пошли на представление в казино. А после представления Элф отправился за кулисы побеседовать кое с кем из девушек. По его словам, он хотел спросить, не видели ли они Бэрри. Потом Боб, Пэт, Слип вернулись с пляжа и сказали, что цветные и слыхом не слыхивали про Бэрри. Прямо удивительно. Они не слышали про Опасного Мужчину. Ребятам чуть не час пришлось их убеждать, что Опасный Мужчина и впрямь существует и что в тот самый день он приезжал на Пончо-Бич смотреть танцы. Тяжелое это было дело искать Бэрри по всему пляжу. Ребята еле держались на ногах. Им всем пришлось зайти в бар и как следует выпить, чтобы как-то прийти в себя. И Элфу тоже пришлось выпить как следует. Только Кен и Бим еще вроде как-то держались.

– Кто-нибудь здесь способен сесть за руль и отвезти нас в город? – спросил Кен. – Потом надо будет еще поехать на студию улаживать дела с «Гигантами».

– Все в порядке, – сказал Бим. – Я поэтому и не пил. Если Бэрри не объявится, я его заменю.

Десять миль до города Бим ехал медленно. За это время ребята успели прийти в себя. Сначала надо заехать домой, посмотреть, не вернулся ли Бэрри, потом принять душ, побриться, переодеться и к семи быть на студии. Нужно как следует обдумать, что они будут говорить. Элф считал, что, если Бэрри не обнаружится, надо обращаться в ФБР. Значит, Бэрри похитили, и им самим уже теперь не справиться. Все это, конечно, станет достоянием гласности, но тут уж ничего не поделаешь. Кен согласился с Элфом, и, пока они ехали к городу, все ребята мало-помалу склонились к тому же решению. Придется обращаться в ФБР.

Когда они подъехали к дому, их опасения подтвердились: никаких известий о Бэрри. Ребята разъехались по домам, помылись, переоделись, а затем снова собрались в гостиной дома Бэрри, и Пэт позвонил Мэй и велел ей срочно ехать в город.

– Это не телефонный разговор, – сказал он. – Дело серьезное.

Аппетита ни у кого не было. Управляющий сварил кофе – этим они и удовольствовались. Ребята сидели, посматривая на часы; вот стрелки подползли к без четверти семь.

– Ну? – сказал Элф. – Я звоню в ФБР?

Ребята посмотрели друг на друга. Решение, которое им предстояло принять, могло иметь чрезвычайные последствия. Как только они это сделают, Опасный Мужчина сразу же перестанет принадлежать им и перейдет в собственность правительства Соединенных Штатов.

– Подождите, – сказал Пэт. – Давайте еще раз позвоним в «Серебряную туфельку». Проверим, а вдруг швейцар или еще кто-нибудь видел, как он уходил.

– Проверяли уже, – сказал Кен нетерпеливо. – Нечего время терять.

– Не знаю, не знаю, – сказал Боб. – Можно попробовать.

Хотя звонки были обязанностью Пэта, но на телефоне уже сидел Элф, поскольку решено было, что в ФБР должен звонить именно он. Он снял трубку и попросил соединить его с «Серебряной туфелькой». Ребята замерли в ожидании, следя за выражением его лица. Когда «Серебряная туфелька» ответила и Элф спросил, известно ли им что-нибудь о мистере Бэрри Джинзе, реакция была мгновенной.

– Что? – переспросил Элф в крайнем волнении и, кивнув ребятам, продолжал слушать то, что ему говорил телефонист.

Ребята видели, как у него отвисла челюсть, и на лице отразилось сначала недоверие, потом смятение, а потом тихая отрешенность и отчаяние.

– О’кей, – сказал он мрачно. – Не уходите. Мы еще позвоним.

Он бросил трубку и откинулся на спинку стула.

– Погиб? – спросил Кен.

– Хуже.

Элф достал платок и высморкался. Затем он залпом выпил кофе и вместе со стулом отъехал от телефона.

– Бэрри свихнулся, – сказал он отрывисто. – Нам все-таки придется звонить психиатру. Выясни телефон шведа, Пэт; только не через «Интернэшнл». Если они что пронюхают, нам конец.

– Господи Исусе, Элф, – сказал Боб. – Да в чем дело?

Элф уставился на пол. Затем выпрямился и посмотрел на ребят.

– Бэрри весь вечер был в «Серебряной туфельке», – сказал он. – Телефонист видел, как в начале пятого он выходил из женского туалета.

А в гостиной у Пинки Опасный Мужчина только что прикончил вторую тарелку рисового пудинга и облизывал ложку. Левой рукой он перелистывал альбом фотографий.

– Этот просто великолепен, – говорил он. – Потрясающий парень.

Он разглядывал фотографию второго внука Пинки: мальчик в пестрых штанишках склонился над крепостью из песка и ковырял ее лопаткой.

– Сколько лет этому карапузу? – спросил Бэрри.

Пинки заглянула ему через плечо и надела очки.

– Это Ронни, – сказала она. – В тот день ему исполнилось два годика. Он не в нашу породу: вылитый Маккоу. Переверни страницу, там мистер и миссис Маккоу – свекор и свекровь моей Вивиан – у себя на веранде. Вот они. Видишь, какие у мистера Маккоу большие уши? У Ронни точно такие же. А девчушка на коленях у мистера Маккоу – это его внучка, Сью. Она дочка Тома Маккоу, того, который попал в автомобильную катастрофу. Я тебе рассказывала.

– Да, – сказал Бэрри. – Помню. А это кто?

– Это просто наши знакомые, Гаррисоны. Чудесные люди. У них сын погиб в Корее. А эта девушка – их дочь. Она замужем. Слушай, я не хочу тебя торопить, но время идет. Если ты хочешь поспеть на студию к семи, пора подумать о такси.

– Черт, – сказал Бэрри.

Он захлопнул альбом и посмотрел на часы. Пинки была права. Времени – только-только, чтобы привести себя в порядок, хватать такси и ехать на студию. Он спустил свои длинные ноги на пол и сел на кушетке.

– Я просто не могу тебе передать, Пинки, – сказал он, – как много все это для меня значит.

– Я рада, – сказала она. – Приятно встретить старого друга.

Бэрри вымыл руки, причесался, провел рукой по подбородку, на котором уже показалась щетина. Когда он приедет на студию, придется Слипу им заняться. Потом он наклонился и поцеловал Пинки.

– Все было замечательно, – сказал он. – Просто замечательно.

Она открыла дверь квартиры и выглянула на лестницу.

– Да, вот еще что, – сказала она ему. – Не говори никому, где ты был и с кем. Когда женщина живет одна, ей надо быть осторожной. Если пойдут разговоры, как я буду людям в глаза смотреть?

– Я никому не скажу, Пинки, – заверил ее Бэрри.

– Я всегда считала, что незачем рассказывать детям, что мы знали друг друга в Херн-Бэй, – продолжала Пинки. – Пару раз чуть было не рассказала, потом сочла – ни к чему. Они бы решили, что я выдумываю. Так ничего и не сказала. Но если ты, конечно, захочешь как-нибудь зайти, я всегда буду рада тебя видеть.