Книга Дневник плохой мамаши - Кейт Лонг

— Я не могла остановиться, — повторяю я. — На меня как будто что-то нашло.

Бабушка продолжает утешать меня, а Шарлотта — молотить кулаками.

Не знаю, почему мне вспомнился именно этот случай: бывало, я вытворяла что-нибудь еще более странное.

Стряхнув воспоминание, я заметила, что мистер Хэммонд удивленно на меня смотрит. Брови поднялись уже выше очков. Тут я поняла, что сижу, раскрыв рот. Бог знает, что он про меня подумал. Я взяла себя в руки и продолжила:

— Так что это только последние, ну, не знаю, лет пять-шесть. Трудно точно сказать, когда мы поменялись ролями. И вообще она уже давно была забывчивой. Мы считали, что это просто возраст. А сейчас я не могу спокойно оставить ее одну. Приходится опасаться, что она либо дом подожжет, либо наводнение устроит. Но иногда она разумнее нас всех. Никогда не догадаешься, что с ней что-то не так. Но ведь это нормально, при старческом слабоумии?

Мистер Хэммонд едва заметно кивнул:

— Иногда да.

— Странно, правда? Странно, что никогда не знаешь, понимает она сегодня, что ты ей говоришь, или нет. Временами мне хочется просто… — Я потрясла кулаками. И тут же рассмеялась: мол, это шутка. Не знаю, удалось ли его провести? Думаю, он достаточно часто сталкивался с теми, кто вынужден ухаживать за стариками, чтобы знать, каково это. Во всяком случае, он кивал и не торопился звать полицию. — Но в целом все было нормально. Ведь самое главное, что она сама передвигается. Она даже сама залезает в ванну, взбирается по лестнице, сама одевается. Это просто чудо. Даже поверить трудно.

Мистер Хэммонд сцепил руки и поглядел на меня с сочувствием.

— Боюсь, что теперь кое-что изменилось, — проговорил он.

— Я думаю!

— Вы должны понимать, что в ближайшем будущем миссис Хескет будет прикована к постели. Сейчас медсестры ее кормят, одевают, водят в туалет. Ей потребуется много внимания.

Некоторое время мы молчали: я пыталась понять, что все это значит.

— А как же физиотерапия?

— Со временем может дать некоторые результаты, но на чудо надеяться бесполезно.

— Она сможет подниматься по лестнице?

Врач покачал головой:

— Она не сможет даже ходить без посторонней помощи. Она очень плохо перенесла инсульт. Так что мы с вами должны решить, каким образом предоставить ей по возможности лучший уход.

Вот, это мне наказание за то, что я ее предала. За то, что хотела найти мать лучше ее. Теперь придется до конца жизни носить ее на руках вниз по лестнице каждый раз, когда ей захочется в туалет. Одной рукой кормить с ложки Уильяма, а другой — ее. У меня упало сердце.

— Она очень хочет вернуться домой. В конце концов, я ее заберу, но не могли бы вы оставить ее в больнице еще месяца на два, ну, хоть на один. Восемь недель назад у моей дочери родился ребенок, все в доме вверх ногами, сами понимаете. А теперь нам придется обратиться в социальные службы за дополнительной помощью… Вы не могли бы с ними связаться или мне придется это сделать самой?

— И все-таки мне кажется, вы не до конца понимаете, в каком состоянии ваша мать, — осторожно заметил он. — Вы не сможете сами за ней присматривать. Ей нужен серьезный уход.

Я подумала о том, как буду ночью вставать и нести ее до туалета. Или лучше как-нибудь втиснуть ее кровать в гостиную? Но куда же тогда девать стол? Где мы будем есть? Может, если убрать из угла буфет… Но куда? Что, если сделать из бабусиной комнаты кабинет для Шарлотты и одновременно столовую? Вот забавно — есть на втором этаже! Носиться с тарелками вверх-вниз по лестнице…

— Вы работаете? — спросил мистер Хэммонд.

— На полставки. А что?

Но ему не пришлось ничего объяснять. Моя будущая жизнь и так проносилась у меня перед глазами.

— Думаю, вам надо подумать о доме престарелых, — сказал он.

— Ну нет. Это даже не обсуждается. Мы что-нибудь придумаем.

Даже если мне придется очень трудно, я ни за что не сделаю с ней такого. Страшно даже представить, что бабуся не живет с нами.

Я уже встала, и тут мне в голову пришел вопрос, одна мысль, которую я давным-давно старалась подавить. Мистер Хэммонд, кажется, человек добрый…

— Можно спросить?

— Конечно.

— Может ли быть так, что слабоумие началось из-за моего развода? Она очень тогда переживала. Семья для нее — главное.

— Нет.

— Господи, спасибо вам. — Я подошла к двери и снова остановилась. — А… может ли быть так, что инсульт случился из-за того, что я за неделю до этого уехала на два дня?

— Нет.

— Уф. Как хорошо, что я спросила!

— До свидания, миссис Коупер, — услышала я, уже закрывая дверь. Трудно сказать, случайно ли он ошибся опять.

Я шла по коридорам больницы, мимо родильного отделения, где стены были выкрашены в бледные, спокойные цвета, а с плакатов смотрели счастливые матери, кормящие своих грудничков. Мимо детского отделения с огромным выложенным мозаикой Тигрой. До магазина в фойе, где я купила огромную шоколадку. Печально ее сожрала и отправилась навестить бабушку. Она слюнявила пальцы и пыталась перелистнуть страницу «Woman’s Weekly».

— Черт, дурацкий журнал, — бормотала она.

Когда она заметила меня, то вся просияла. Приятно.

— A-а, вот и наша Карен. Прекрасно выглядишь. Принесла малыша? Такой он у нас миленький.

— Нет, мам. Завтра принесу.

Некоторое время она смотрела в пустоту, потом снова ожила.

— Как приятно тебя видеть. Тут в больнице просто невозможно. Все говорят такую ерунду. А ты прекрасно выглядишь. Новое платье?

— Нет. Мама, мы его покупали, когда последний раз ездили в Честер. Помнишь? Лил такой дождь, что пришлось весь день провести в магазине.

— Хм… не помню. Малыша ты не принесла?

А потом я пошла к Стиву и случайно с ним переспала.

— Ты умеешь делать сюрпризы, — заметил он, переворачиваясь на бок. — Если бы я знал, то хоть постелил бы свежую простыню.

— Боже мой! — Я недовольно закрыла глаза. — Ну почему ты вечно брякнешь какую-нибудь ерунду? Ты совсем не меняешься.

— В этом секрет моего обаяния.

Выйдя из больницы, я поняла, что у меня нет сил сразу ехать домой, и решила пройтись по магазинам. Проходила целый час по «Дебенхемс», но домой все еще не хотелось. Вот я и заехала к Стиву. Я хотела выпить чашку чая и подумать полчаса, прийти в себя, прежде чем говорить с Шарлоттой. Но Стив открыл мне дверь в банном халате. Только что из душа, свежевыбритый. Если присмотреться, можно заметить, что он еще не отошел от утреннего похмелья.

— Надо приходить в себя, а то через два часа на работу. Терпеть не могу работать в вечернюю смену. И вообще я бы с удовольствием работал на полставки.