Книга Накануне 22 июня. Был ли готов Советский Союз к войне? - Геннадий Лукьянов

Изучая материалы того времени, бросается в глаза, что Гитлер вместо того, чтобы сформировать для себя ясную стратегию ведения войны с Советским Союзом, занимался оперативными планами, то есть тем, в чем он вообще не разбирался и чем должны были заниматься только узкие профессионалы, которых в Германии хватало.

То есть Гитлер уже вел масштабные боевые действия на нескольких фронтах, но при всем при этом еще развязал войну с Советским Союзом. Неудивительно, что время от времени возникала необходимость переброски значительных сил и средств с одного фронта на другой. Так, когда у немцев появились трудности в 1942 году на Сталинградском направлении, Гитлер забрал у Роммеля (командующего итало-немецкими войсками в Северной Африке) всю авиацию и две танковые дивизии. Такое решение вполне попадает под известную русскую поговорку «Ни два ни полтора». На самом деле если учесть, что почти 80% всех грузов, направляемых для снабжения немецких войск в Северной Африке, британцы пускали на дно Средиземного моря и уничтожали на сухопутных коммуникациях, то Гитлер заранее обрек Роммеля на полный разгром, каким бы талантливым полководцем он (Роммель) ни был.

Фактически войска, которые Гитлер оставил в Северной Африке, без необходимого снабжения и пополнения погибли бесславно и совершенно напрасно, не решив ни одной оперативной задачи. По-хорошему, надо было либо полностью отказаться от помощи Муссолини и все войска, включая и итальянские, направить на Восточный фронт, либо создать необходимые условия, чтобы хотя бы на этом театре военных действий добиться успеха, прорваться к Суэцкому каналу и захватить наконец нефтеносные районы на Ближнем Востоке, как это изначально и было задумано. Для этого, правда, пришлось бы воздержаться от стремительного наступления на Сталинград и Кавказ, усилить группировку своих войск в Северной Африке и организовать их надежное и беспрерывное обеспечение. Однако Гитлера больше привлекала символическая ценность взятия города, носившего имя Сталина, чем материальная — захват нефтяных районов на Ближнем Востоке.

В результате Гитлер «погнался за двумя зайцами» и его войска были разгромлены и под Сталинградом, и в Северной Африке, не говоря уже о том, что один из выдающихся и наиболее преданных ему полководцев (то есть Эрвин Роммель) перебрался в лагерь заговорщиков.

Второе направление, также обусловленное действием уже упомянутого закона диалектики, связано с качественным эффектом использования значительных ресурсов даже при низком уровне управления государством и вооруженными силами. Например, низкая производительность труда в СССР компенсировалась неисчерпаемой дешевой рабочей силой и привлечением к производству всего без исключения трудоспособного населения, включая даже кормящих матерей, в чем, видимо, и проявилась забота «родной» коммунистической партии о подрастающем поколении. Все оборонные предприятия в Советском Союзе, в отличие от немецких, работали в три смены без выходных, и, таким, образом Советский Союз в несколько раз превосходил фашистскую Германию по объему выпускаемой оборонной продукции. Создавалось впечатление, что СССР готовился к войне не только со всеми странами на планете Земля, но еще и с Марсом и Венерой вместе взятыми.

Здесь можно привести очень много цифр и фактов, но для понимания действия закона перехода количества в качество в данном случае достаточно сравнить производство основной ударной силы Второй мировой войны, то есть танков. Итак, в СССР с 1940 по 1945 год было произведено почти 120 тысяч танков и самоходных артиллерийских установок. Только танков Т-34 всех модификаций за этот период было выпущено почти 57,5 тысяч единиц[207]. К этому внушительному числу даже в рамках планеты Земля следует еще добавить несколько десятков тысяч танков, выпущенных в течение последней предвоенной пятилетки и которые были бездарно потеряны в первые недели войны. Фашистская же Германия в период с 1938 по 1945 год выпустила не более 27 тысяч танков, из которых около 1500 единиц танков «Тигр» разной модификации. Таким образом, именно это колоссальное численное превосходство Советского Союза над фашистской Германией компенсировало чудовищно бездарное управление Советским государством и его вооруженными силами.

Важнейшим фактором для перелома ситуации в пользу обороняющейся стороны стало также обладание Советским Союзом в неограниченных количествах всеми мыслимыми природными ресурсами, которые Германия вынуждена была ввозить чуть ли не со всего мира. В целом оценка Гитлером и нацистской верхушкой экономической составляющей предстоящей войны остается самой неясной и труднообъяснимой. Так, Гитлер не мог не знать, что к июню 1941 года в вооруженных силах СССР насчитывалось около 30 тысяч танков, то есть Сталин располагал совершенно фантастической стальной армадой, которая была создана исключительно советской экономикой, без привлечения внешней помощи. Германия же к этому моменту располагала только 5600 танками, из которых почти 40% было выпущено на чешских предприятиях «Skoda» (в Пильзене) и «CKD» (в Праге). Можно даже согласиться с расчетами Гитлера, что, выделив для Восточного фронта около 3700 танков, он за первые два месяца войны сможет уничтожить половину советских танков, то есть будет уничтожать по 250 советских танков ежедневно. В действительности Советский Союз в течение первых двух месяцев войны потерял даже больше, почти 20 тысяч танков, то есть в среднем ежедневно из состава советских вооруженных сил «исчезали» 330 танков.

Однако Гитлер не мог не понимать, что потери в собственных бронетанковых войсках также неизбежны, и действительно, к декабрю 1941 года Германия потеряла почти все свои танки, которые участвовали во вторжении. Таким образом, средние потери Германии составили чуть более 20 танков в день, что в 16 с лишним раз меньше, чем для советских вооруженных сил, но вполне предсказуемая цифра, учитывая интенсивность и масштабы боевых действий. То есть при планировании такой войны следовало рассчитывать на ежедневную убыль хотя бы в 10–15 танков, даже если не учитывать банальные потери от поломок и невозможности эвакуации танков, застрявших в болотах, реках и трясинах, о которых Гитлеру докладывали профессиональные военные.

Практически та же ситуация складывалась и в отношении второй важнейшей составляющей современной войны, а именно авиации. Гитлер не мог не знать об огромных потерях своих ВВС в битве за Британию, которые не покрывались производством самолетов немецкой авиационной промышленности. Почему же он решил, что потери авиации в более масштабной и жестокой войне против Советского Союза окажутся меньшими? Неужели Гитлер и Геринг не понимали тех суровых условий, в которых предстояло работать немецким ВВС: частые перебазирования на большие расстояния, полеты с плохо подготовленных площадок, значительная протяженность линий снабжения горюче-смазочными материалами, боеприпасами, запасными частями и материалами, а также плохо изученная территория и даже отсутствие точных топографических карт.

Эти сложные условия ведения боевых действий приводили в первую очередь к большим небоевым потерям в немецких ВВС, которые в среднем на 13% превышали боевые[208]. Говоря простым языком, на каждые 100 немецких истребителей, потерянных в боях, немцы теряли еще 113 самолетов из-за разных поломок и аварий, не связанных с боевыми действиями, например при перелетах и посадках на неподготовленные площадки.