Книга Бульдог. Хватка - Константин Калбазов

– И что вы об этом скажете, Павел Иванович? – провожая взглядом удаляющуюся парочку, поинтересовался Пригожин у своего адъютанта.

– Что я по-прежнему против ваших прогулок без охраны, – осматривая окрестности сквозь низко нависающие ветви ивы, буркнул поручик.

– Полноте. Ведь вы же со мной.

– При всем моем раздутом самомнении я не способен гарантировать вам безопасность, и то, что в случае чего я лягу мертвым первым, а мертвые сраму не имут, меня вовсе не оправдает. Кроме всего прочего, я обязан озаботиться вашей безопасностью, а я вам потворствую.

– Эй-эй, Павел, уймитесь. Ничего, что это я генерал и ваш командующий?

– И все равно, Сергей Иннокентьевич, негоже так-то себя вести.

Если бы Пригожин лично не знал этого молодого человека, то решил бы, что тот попросту боится. Но правда заключалась в том, что поручик Суханов успел отличиться во время десанта прошлой осенью. Именно тогда, собственно говоря, русский экспедиционный корпус и появился в Ирландии. Можно сказать, ворвался на остров на плечах разгромленного и неспособного защитить свои берега британского флота.

Не то чтобы англичане оказали сколь-нибудь упорное сопротивление, однако на долю поручика все же выпал случай возглавить стрелковый взвод вместо убитого командира и организовать лихую атаку. До сих пор все вспоминают, как неполный взвод в штыки атаковал полноценную роту англичан, не сумевшую ничего противопоставить наглости, напору и ярости русских.

После того случая генерал-лейтенант Пригожин посмотрел на молодого офицера другими глазами. А то, что не косая сажень в плечах и совсем даже не геройского вида… Господи, да поглядите на самого генерала! Довольно щуплой комплекции, а уж он-то в свое время повоевал в турецкую кампанию, да так, что не единожды был отмечен государем. И по сей день к тем наградам он относится с особым почтением.

– Павел, вот обещаю вам, это в последний раз, – приложив руки к груди, истово заверил своего адъютанта Пригожин.

– Как же, в последний. Вы как только сюда соберетесь, так в вас словно кто-то вселяется. Ничего слушать не хотите. И чего такого особенного в этой иве?

– В общем и целом ничего, – пожал плечами Пригожин. – Просто мне порой хочется побыть одному, посидеть на берегу речки и не думать о службе и войне. Хотя бы на пару часов ощутить себя мальчишкой. Я вот под такой же любил рыбачить у себя в имении. Не ожидали?

– Признаться, нет.

– То ли еще будет. Я вообще полон неожиданностей. Так что вы думаете об этой парочке?

– Даже и не знаю. То, что у нашего солдатика голова кругом, это понятно. А вот она… По-моему, у нее только расчет.

– И вы совершенно правы. Но, заметьте, каковы русские: если ненавидеть, то до глубины души, если любить, то без оглядки. Ведь если он решится жениться на ней, то России ему не видать как своих ушей. И он это знает. Как скорее всего понимает и то, что она с ним из расчета. Хотя… Что-то такое вроде есть, но если бы был вариант более выгодный, никаких сомнений, выбрала бы его.

– Не думаю, что в омут с головой это черта сугубо русская, – с сомнением произнес подпоручик.

– Возможно, вы и правы. Но я о другом. Каков государь, а?! Петр Алексеевич сумел все предусмотреть и заблаговременно подготовить тайный указ по нашему экспедиционному корпусу.

– Вы о порядке выхода в отставку и учреждении в Ирландии Русского банка?

– Именно. Ведь этот солдат не одинок. Найдутся еще желающие, которые решат связать свою судьбу с местными женщинами и останутся здесь. Пусть для начала их хватит на небольшое село, но там будет православная церковь и русские поселенцы. А еще наш банк с льготными ссудами, без роста. Государь верен себе и опять создает русское поселение.

– Но ведь в его планы вовсе не входило оккупировать Ирландию? – искренне удивился Суханов. – Или я чего-то не понимаю?

– Оккупировать Ирландию и при этом прикладывать столько усилий и тратить огромные средства для создания ирландской армии? Не-эт, и вы, и этот солдат все понимаете правильно. Ирландцы нам нужны как союзники. Как верные союзники. А потому мы должны разительно отличаться от тех же англичан, чтобы при виде нас у местных не появлялось неодолимого желания перегрызть нам глотку. И русская община, которую здесь заложат наши отставники, поддержанные казной, будет способствовать этому наилучшим образом. Помните, как в той поговорке: коготок увяз, всей птичке пропасть? Только тут смысл несколько иной. Англия уже потеряла Ирландию, только она об этом пока не догадывается. А может, просто не хочет смириться.

– Как Фридрих Восточную Пруссию? Ведь мы ее теперь не уступим? Это же не в характере государя – отдавать землю, политую кровью русского солдата.

– Да, государь дорожит русской кровью. Но все же он не столь категоричен, как вам кажется, Павел Иванович. Вспомните хотя бы турецкую кампанию и оставленные туркам Молдавию и Буджак. Или шведский инцидент и Финляндию, территорию которой мы оставили при условии, что она будет независимой. Государь практичен. Для удержания в наших руках Молдавии и Буджака нам пришлось бы держать там целую армию. Причем не из-за опасности со стороны турок, а из-за настроений самих местных жителей. А вот те же Грузия и Армения вошли в состав империи абсолютно безболезненно, и одного двадцатитысячного корпуса на все Закавказье более чем достаточно. Если бы оставили себе Финляндию, европейские державы смотрели бы на нас как на агрессора, обернувшего свой взор в их сторону. А так и Швецию на место поставили, и свое миролюбие показали. Так же будет и в Ирландии. Оставить себе этот остров – все равно что получить загноившийся нарыв. А вот предоставить ирландцам независимость, пообещав свою помощь в ее отстаивании, это уже совсем другое дело.

– А как же Северный Кавказ? Ведь мы там увязли в многолетней войне, тлеющей как фитиль.

– Не надо путать разные вещи. В Молдавии и Буджаке основное население крестьяне. Есть, конечно, переселившиеся туда крымские татары и казаки, но их немного. И потому они предпочитают службу турецкому султану, а не разбойные набеги. Северный же Кавказ населен теми, кто плугу и косе предпочитает седло и саблю. Века их основным промыслом было людоловство и работорговля. Конечно, сегодня стало труднее сбывать невольников в Турцию, но зато и товар стал куда более дорогим. Взять тех же черкесов, ведь от них стонут все кавказские народы. И ладно бы они только у себя бедокурили. Так нет, ищут добычу на русской земле, а с некоторых пор это и Закавказье, где черкесы тоже любят покуражиться. Так что с Кавказом нам нужно решать в любом случае, – бросая поднятый камешек в речную гладь, закончил пояснения Пригожин.

– Получается, Восточную Пруссию мы тоже уступим? Ну коль скоро государь не хочет демонстрировать свою агрессию в отношении Европы.

– Возможно, возможно, – задумчиво произнес Пригожин.

Восточная Пруссия для генерала вообще была загадкой, и пока неразрешимой. Дело в том, что одновременно с назначением на должность командующего армией Румянцева Пригожин был переведен в Архангельск. В этом городе, служившем северными морскими воротами России, формировался экспедиционный корпус для высадки в Британии.