Книга Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

Тимур опять не появился и Костя, просто отвернувшись от Залпы, даже не попросил передать что он его ждёт. Опыт ему подсказывал, что агент пропадает в двух случаях, когда ему нечего сообщить либо когда ему ничего сообщать не хочется. Применительно к Чечне, конечно, возможен и третий, летальный вариант, но Катаев, просмотревший все сводки по городу за последние дни, подходящих под описание, трупов не видел.

Да ещё вчера добавил маслица в огонёк размышлений, Ваня Гапасько.

Поболтав по телефону на переговорном пункте, он с Липатовым отправился шляться по рядам мини-рынка. На выезде с площади опера заприметили БТР Мобильного отряда и чуть в стороне самих кураторов, беседующих с каким-то местным жителем. Из соображений оперативного характера и банального любопытства, Гапасько и Липатов, спрятавшись за палаткой, успели разглядеть аборигена при прощании, опознав в нём, с немалым удивлением, Ису. Их, как они считали, «человек» очень тепло расстался с «мобильниками» и, воровато оглянувшись по сторонам, нырнул в зеленую «девятку», тут же сорвавшуюся с места.

Рябинин эту информацию воспринял спокойно, прокомментировав, что очень часто «чехи» «стучат» во все структуры, особенно на «кровников». Вот только на свой же собственный вопрос, почему Иса не дёрнул никого из оперов на встречу, как это обговаривалось, Серёга крепко задумался.

И в том, и в другом случае агентурная работа если и не потонула, то, как минимум, дала серьёзную течь.

На следующий день, Костя, сразу же после «инженерки» умотал с опергруппой на выезд — снайпер убил постового тринадцатого блокпоста, точным попаданием в глаз, когда тот, нарушив условия безопасности, вышел из укрытия на дорогу, желая рассмотреть какие машины едут к посту. С чердачного помещения пятиэтажного дома, расположенного метрах в двустах от блокпоста, сухо треснул одиночный выстрел и боец, беззвучно свалился в дорожную пыль.

Приехавшей опергруппе оставалось только допрашивать сослуживцев погибшего и осматривать место происшествия, а подразделениям внутренних войск и ОМОНу, дислоцирующимся в этом районе, при поддержке, примкнувших бойцов блокпоста, безуспешно «зачищая», трясти район пятиэтажек.

Пока Катаев вместе с череповецкими омоновцами, осматривал чердак пятиэтажки, оставшиеся на базе опера, двумя экипажами выехали в город.

Один из адресов, где, по сведениям из Мобильного отряда, должны были скрываться боевики из группы Бараева, оказался пустырём, на месте, сгоревшего ещё в первую чеченскую, частного дома. Второй объект возможного дислоцирования лиц, причастных к НВФ, представлял собой здание детского садика, подвергшегося двум или трём прямым попаданиям авиабомб.

Осмотрев закопчённые стены, проросшие сорной травой корпуса с полным отсутствием дверей и рам, опера пришли к выводу, что если тут кто и живёт, то, явно не «эмир, обеспечивающий поставку фальшивых долларов», как было указано в справке. А проверять эти развалины следует только совместно с сапёрами. Тут же, на месте, было принято решение пожертвовать обедом и проехать в Староремесленный район, посмотреть на хуторок с боевиком.

Никто не был против, кроме закипевшего, ещё после первого адреса, Беса, который вместо хутора предложил доехать до Ханкалы и «начистить рыло подполу», типа, «за базар надо отвечать». В любом случае, Бес оказался в меньшинстве и УАЗики, попрыгивая на ухабах, покатили в Староремесленный район.

Там, информация оказалась более правдоподобной. Командовал парадом Ваня Гапасько, руливший головной машиной и ориентирующийся по рисунку-схеме, изготовленному Исой. Помотавшись пару раз туда-сюда по линейке Староремесленного шоссе и, в конце концов, угадав нужную отворотку, машины, выехали за город.

Около двух километров проехали по пустынной просёлочной дороге, когда перед их глазами, из-за холма, показались дома. Первый, самый ближний к дороге, был крупнее и находился от всех остальных на расстоянии двухсот — двухсотпятидесяти метров. По уверениям Псы, именно этот дом и был тем самым объектом ваххабитского подполья.

Кроме, непосредственно дома, во дворе находились многочисленные хозпостройки, а сама территория была обнесена высоким забором.

— Ну, Володя, что скажешь? — ехавший за рулём второго УАЗа, Рябинин, обратился к «Малдеру». Омоновец был специально прихвачен операми для проведения рекогносцировки.

— Можно разворачиваться, что надо я уже увидел, — пробормотал Малдер, наклонившись к лобовому стеклу, внимательно рассматривая двор и постройки, — работаем только в ближнем?

— Ну да… Всех мужиков от 16 до 50, — ответил Сергей, наблюдая за манёврами Гапасько, затеявшего разворот на дороге и, тормозя принялся выворачивать руль, — там один или двое… По-крайней мере, такая информация.

По приезду на базу, опера с Малдером расстались, забившись встретиться и всё обсудить после вечерней проверки. Предварительно, было решено проведение мероприятия наметить на шесть утра.

Катаев, вернувшийся с убийства на блокпосту, не успел толком перекусить, как поступила новая команда на выезд. В университете, при проведении оперативных мероприятий, застрелили двух сотрудников УФСБ по Грозному.

Как позже выяснилось, оба убитых были прикомандированы из Рязанской области на полгода. Отрабатывая какую-то свою информацию, они, в сопровождении СОБРа, подъехали к одному из корпусов университета, тому самому, куда, не так давно, уже выезжала опергруппа на обгоревшие трупы. «Собры» остались на входе, а четверо фэйсов, не ожидая сюрпризов в храме науки — им всего-навсего необходимо было переговорить с одним из преподавателей — спокойно вошли внутрь.

По окончании беседы, спускавшимся по лестнице оперативникам в спину загрохотали выстрелы. Внезапная подлость нападавших была бесспорна — двое скончались на месте. Ещё один, получив тяжёлое ранение, сразу же потерял сознание. Четвёртый же успев заскочить за лестничный пролёт, открыл ответный огонь. Нападавших было двое, один из них, словив пулю из эфэсбэшного АПСа, смог добежать до окна, разбить его и кулем вывалиться со второго этажа на кучу земли, смягчившей его падение.

Второй, невредимый, со спринтерской скоростью, коридорами пронзил учебный корпус насквозь и, выбив окно, скрылся во дворах спального района. Собровцы, среагировав на стрельбу, закрепили лежащего без сознания «духа» и оказали первую помощь раненому эфэсбэшнику.

До приезда подмоги бойцы, матюгами и пинками согнали почти всех преподавателей и студентов в одну аудиторию. Так как учебный день давно закончился, эвакуировать, а заодно и придержать возможных свидетелей было необходимо.

Следственно-оперативная группа Центра Содействия в этот раз прибыла быстрее всех подразделений, обычно стягиваемых на такие резонансные преступления.

Костя с парой участковых, узнав местных оперов, что-то перетиравших с гаишниками около машины, подошёл поинтересоваться ситуацией.

На место, кроме вологодского «Урала» и грозненских гаишников с операми, постепенно прибывали и другие машины. С учётом двух «буханок» фэйсов становилось тесновато. В один из немногих на весь Грозный реанимобиль грузили раненого офицера, пара «девяток» и «Нива», судя по номерам, принадлежали чеченскому ОМОНу и РУБОПу, а все прибывшие на них в решительных позах застыли рядом.