Книга Ветер с востока - Александр Харников

В последнюю неделю положение на фронте радикально изменилось. На левобережном плацдарме, за исключением частей 236-й стрелковой дивизии из состава Северо-Западного фронта и нашей бригады, были сосредоточены и оба гвардейских кавалерийских корпуса. Три недели назад они уже «ассистировали» нам при прорыве немецкого фронта от Старой Руссы по направлению к Пскову. Оба корпуса за последнее время понесли немалые потери в людях, конском поголовье и технике, но все еще сохраняли боеспособность. И это при том, что кавалерийские части расформированной 47-й армии были «раскулачены» как раз в их пользу Такое решение было принято для того, чтобы еще не бывавшие на фронте новички, влившись в ряды закаленных в боях ветеранов, могли как можно быстрее перенять их боевой опыт. Полнокровный кавалерийский корпус – это страшная сила. Если бы в январе, при нашем прорыве из Крыма, вместе с нами шли бы кавалеристы Белова и Плиева, то для немцев «веселья» в степях Северной Таврии было бы куда больше.

С Павлом Беловым и Иссой Плиевым я с моим начштаба полковником Ильиным встретились как старые знакомые. И я был очень рад этой встрече. Из глубоких рейдов в тыл противника не всегда возвращаются живыми даже генералы. Достаточно вспомнить хотя бы Льва Михайловича Доватора, светлая ему память. Не успели мы поздороваться и пожать друг другу руки, как вдруг в штабном кунге, подобно чертику из табакерки, появился наш «дорогой Леонид Ильич»

– Товарищи генералы, – громко и торжественно произнес он, – а знаете ли вы, что вчера вечером, 19 марта 1942 года, в Демянском котле капитулировали части 2-го армейского корпуса вермахта?

– Ну, вот и все, – подумал я, – песец котенку – то есть гитлеровской "Крепости Демянск". Похоже, что немцев окончательно добили, если не атаки частей Красной армии, то голод, холод, нехватка боеприпасов. А также постоянные артобстрелы тылов из тяжелых дальнобойных орудий. Теперь командование Красной армии, установив контроль над Демянском и окрестностями, получило в свое распоряжение важнейший узел шоссейных и железных дорог, крайне важный в этом бедном коммуникациями регионе. Опять Гитлеру половичок грызть? У него у бедного от такой диеты уже изжога, наверное. Мелочь, черт возьми, а приятно…»

Я смотрел на посветлевшие лица товарищей. В этой победе была и их доля участия. А мысли мои, тем временем бежали дальше, как говорится, от общего к частному.

Теперь, думал я, высвободившаяся 34-я общевойсковая армия переходит в резерв Верховного Главнокомандования, и после пополнения и переформирования может быть использована для последующих активных действий. Командует армией, если мне память не изменяет, хорошо известный в нашей истории генерал-майор Николай Берзарин. Да-да, тот самый генерал Берзарин, который в 1945 году стал первым советским комендантом Берлина, и чья 5-я гвардейская армия брала в столице нацистской Германии штурмом правительственный квартал, и водружала над Рейхстагом Знамя Победы.

Конечно, на обстановку в районе Пскова это, несомненно приятное, событие особого влияния не оказало. Только вот такие, с виду неосязаемые категории, как моральное состояние и боевой дух войск, по словам наших политработников, «поднялись на недосягаемую высоту»

Брежнев дотянулся до радиостанции и включил ее. Левитан, зачитывая сводку Совинформбюро, оторвался по полной программе, перечисляя номера и названия разбитых и плененных немецких дивизий. Пусть даже после кровопролитнейших боев численность каждой дивизии не превышала и полнокровного батальона – это было не важно. Важно то, что враг в очередной раз был разбит, а победа осталась за нами.

– Итак, товарищи, – сказал я после того, как Левитан окончил читать сводку и по радио зазвучали бодрые военные марши, – нас можно поздравить с успехом. Но, – я подошел к карте, которую расстелил на столе полковник Ильин, – в ближайшее время мы должны еще раз порадовать советский народ и до крайности огорчить немецкого фюрера и его прихлебателей.

– Рига? – с ходу определил генерал Белов, едва бросив на карту взгляд.

– Она самая, Павел Алексеевич, – кивнул я и задал встречный вопрос: – Готовы?

– Всегда готовы, – бодро ответил Белов, – как пионеры…

В кунге наступила тишина. Белов с Плиевым некоторое время внимательно разглядывали расстеленную перед ними карту. В принципе, грамотным командирам не надо было лишних слов – значки и линии на карте, кажущиеся непосвященным китайской грамотой, говорили им о многом. Уж я-то точно мог увидеть на карте этапы запланированной операции, привязанные к местности и некоему часу Ч.

Для проведения операции «Альтаир» были выделены мехбригада осназа и два почти полнокровных гвардейских кавкорпуса. Кроме того, на псковский аэродром Пески переброшена наша вертолетная группа, и вместе с ней десантный батальон осназа полковника Маргелова, уже отличившийся при захвате Любани. Соседи справа тоже не будут сидеть без дела. Ленинградский фронт нанесет вспомогательный удар от Нарвы на Таллин гвардейской танковой бригадой генерал-майора Катукова и 6-м кавалерийским корпусом генерал-майора Гусева.

По данным разведки, противнику пока не удалось сколь-нибудь значительно усилить свою группировку в Прибалтике. Лежащее за Изборском до самой Риги пространство на языке военных характеризовалось двумя словами – «оперативная пустота»

Но главной целью операции был все же не Таллин, а Рига. Этот город не только являлся важнейшим узлом коммуникаций, но еще и местом, где по приказу Гитлера расположилась штаб-квартира рейсхкомиссариата «Остланд» Это означало и то, что политика в предстоящей операции будет иметь едва ли не меньшее значение, чем стратегия.

Вслед за армейскими частями на территорию Латвии и Эстонии придут подразделения и следственные органы НКВД. Все будет так же, как уже было в Крыму – или я плохо понимаю товарища Сталина и Лаврентия Берию. Надо же будет весьма любознательным сотрудникам советских карательных органов разобраться и узнать – кто восемь месяцев назад встречал цветами и бутербродами с маслом немецких «освободителей» Кто вырезал семьи советских командиров, кто добивал наших раненых, кто убивал евреев, кто, высунув язык, бегал в ГФП и стучал на всех, кто сочувствовал коммунистам. И будет этим пособникам фашистов воздаяние по их кровавым делам, и да восторжествует принцип справедливости и неотвратимости наказания.

Как говорил великий Суворов, «недорубленный лес вырастает» Пусть Новая Земля заговорит по-эстонски, а остров Врангеля – по-латышски, но маршей ветеранов СС ни в Риге, ни в Таллине не будет. Как не будет бесновалищ вокруг памятника нашим погибшим воинам и истерик бывших секретарей горкомов и райкомов партии, которые, по их словам, всю жизнь ненавидели советскую власть и партию, в рядах которой они сделали карьеру.

Понятно, что именно для этого здесь понадобится товарищ Маргелов. Ни верхушка оккупационной администрации, ни местные квислинги, ни так называемая «команда Арайса» ни прочая антисоветская сволочь, которой сейчас переполнена Рига, не должны успеть сдристнуть на Запад. Отловить, осудить, привести в исполнение…

Все это было отдельно и подробно изложено в специальном секретном приложении к плану операции, о котором не следовало знать никому, кроме меня и товарища Санаева. Это была, конечно, программа-максимум. Но с учетом привлеченных средств, а также в связи с тем, что противник не располагает иными силами, кроме тыловых гарнизонов, полицейских и карательных частей, все должно получиться в лучшем виде.