Книга Секрет, который нам не разгадать - Барбара Фритти

– Прекрати! Я ведь тоже кое-что позаимствовала у тебя – твою силу, твою уверенность в тебе. Благодаря тебе я изведала то, чего раньше в моей жизни не было. Я почувствовала себя смелой. Любимой. Желанной. Дома я всегда была на втором месте после Эбби. Я не блистала ни умом, ни красотой, ни спортивными достижениями. Когда же ты из всех девчонок выбрал меня, я перестала ощущать себя этакой серенькой мышкой.

– Ты никогда не была серенькой мышкой, – возразил Шейн, нахмурив брови. – Просто ты не верила в себя, только и всего. Ты чересчур полагалась на мнение других людей. Пыталась подладиться, подстроиться под них.

– Смотрю, ты изучил меня. – Лорен смерила Шейна пристальным взглядом. – Зато я тебя почти не знала. Ты поэтому и попросил меня прийти к тебе?

Шейн кивнул.

– Хочу продолжить изучение.

– Я так и поняла. Кстати, ты слышал, что жену Тима Соренсена арестовали за то, что она сбила Девлина?

– Да, Сильвейра уже сказал мне, когда я позвонил ему этим утром. По его словам, нет ничего, что могло бы связать Тима Соренсена с убийством Эбби, но что-то подсказывает мне, что такая связь еще всплывет.

– Никогда не поверю, что у Эбби мог быть роман с учителем. По крайней мере, без неопровержимых доказательств. Страшно представить, как на это отреагирует отец. В его представлении Эбби – святая.

– Ей было только пятнадцать. В этом возрасте мы все делали ошибки, – напомнил ей Шейн.

– Так, может, расскажешь мне про свои? – спросила Лорен. – Что это за секрет, которым ты никогда ни с кем не делился?

– Хорошо, – сказал он и набрал полную грудь воздуха. – Это из-за него в тот вечер, когда умерла Эбби, я и пришел в адвокатскую контору.

– Понятно. Но если я услышу от тебя нечто такое, что способно изменить расследование ее убийства, предупреждаю: я сообщу об этом в полицию.

– Эбби здесь ни при чем. Решай сама, что тебе делать с тем, что ты сейчас услышишь, – сказал Шейн и сложил на груди руки. – Итак. Почти тридцать два года назад у моей матери был роман на стороне. И я его результат.

Лорен оторопела. Родители Шейна всегда жили дружно. В ее глазах Мюрреи были идеальным семейством.

– Как и когда ты это узнал?

– В выпускном классе. Однажды я пришел домой раньше обычного и услышал, как мать разговаривает по телефону с моим биологическим отцом. В те дни наша семья переживала серьезные финансовые трудности, и она просила помощи. Ей казалось, что она имеет на это право.

– И что сделал ты?

– Вызвал ее на откровенный разговор. Она просила меня ничего не говорить отцу. Он не знал про ее измену, был уверен, что я его сын. Мать сказала, что с ее стороны это было минутное увлечение, о котором она потом всегда сожалела.

– Но она не сожалела, что родила тебя, – быстро заметила Лорен. По глазам ее собеседника было видно, что лично он в этом не уверен. – Шейн, поверь, она не жалела.

– Когда я узнал о ее неверности, этот роман уже давно был в прошлом, – продолжал он. – Родители снова зажили дружно, и после меня родилось еще трое детей. Когда я узнал правду о себе, Патрик был в колледже, Кара пошла в среднюю школу, а Ди и Майкл были детьми. Моя мать была уверена, что отец разведется с ней, если вдруг узнает про ее измену. Я же не мог разбить нашу семью и пообещал ей хранить секрет.

– Зато сам как будто съехал с катушек, – прошептала Лорен. Внезапно ей все стало понятно. – Раньше я не понимала, откуда в твоих глазах эта боль. Мне говорили, что раньше ты был другим – веселым, общительным, имел друзей.

– Я был в ярости и не знал, что делать. Я не мог никому ничего сказать. Я лишь гонял на мотоцикле и считал дни, когда наконец смогу уехать из дома. Всякий раз, когда отец называл меня сыном, когда говорил, что его бизнес перейдет мне, я ощущал себя самозванцем. Я просто больше не мог находиться рядом с ним, – продолжал Шейн. – Не мог видеть рядом с ним мать. Я ненавидел ее, ибо из-за нее я был вынужден лгать. Ведь это она предала человека, которого якобы любила. Как после этого я мог поверить ей, что она любит меня. Как же мне тогда было тошно!

Лорен поняла, откуда в нем эта неспособность признаться в любви, это нежелание долго сидеть на одном месте, нежелание связывать себя серьезными отношениями, перепады настроения.

Мойра Мюррей ей всегда нравилась. Лорен никогда бы не заподозрила, что когда-то та изменила мужу, жила с этой ложью тридцать лет, а потом попросила сына не выдавать ее секрет.

– Шейн! – Она передвинулась к нему и положила руку ему на плечо. Он тотчас напрягся. – Я понимаю тебя. Твоя мать не должна была брать с тебя это обещание. Это было жестоко с ее стороны.

– Нет, она была права. Ведь она сделала это ради нас всех. Мои братья и сестры выросли в полной семье, с отцом и матерью, в родительском доме, а то, чего они не знали, никак не могло им повредить. Скажи я правду, отец мог нас бросить. Я не мог допустить, чтобы это произошло.

Лорен было страшно представить, как груз ответственности взвалил на свои плечи Шейн.

– Боже, как же она могла! Кстати, а кто твой биологический отец? Ты это знаешь?

– Нет. Именно поэтому я в ту ночь и пришел в адвокатскую контору. Я был уверен, что это кто-то из этих двоих. Или Рик Харриган, или Джефф Миллер. В счете за телефон значился номер их конторы, но я не знал, с кем именно разговаривала моя мать. Она же наотрез отказалась мне это сказать. Боялась, что я пойду к нему. Оба адвоката были женаты, у обоих дети. Я понимал, что кому-то будет больно. Вскоре это стало навязчивой идеей, я не мог выбросить ее из головы. Я хотел знать, кто же мой настоящий отец.

– Отлично тебя понимаю.

Лорен ждала, что Шейн посмотрит ей в глаза. Увы, он упорно смотрел в сторону, и было непонятно, что он чувствует в эти минуты. Похоже, потому он и пригласил ее сюда, в этот спасительный полумрак, что не привык выставлять напоказ свои чувства. В некотором смысле он давно отгородился от мира, возведя вокруг себя непробиваемую стену. Впрочем, нет, трещинки в ней имелись, и Лорен задалась целью проникнуть в них.

– А что было дальше?

– Дальше? Почти ничего. У меня была безумная мысль, что я найду какие-то доказательства в их конторе – записку, написанную рукой матери, выписанный на ее имя чек, что угодно. Ведь они явно общались все эти годы, наверняка он давал ей деньги, и я решил, что улики хранятся не дома, а в конторе. Я даже подумал, а не прихватить ли мне стакан или расческу, чтобы потом попробовать сделать анализ ДНК. У меня была куча самых разных идей.

– И что же ты нашел?

– Ничего. И это самое ужасное. Я перерыл всю контору и вышел из нее с пустыми руками. Я был зол, как черт. Эбби сказала, что у меня такой вид, будто я готов придушить первого встречного. Я ответил, что так оно и есть, только я не знаю, кого именно.

– Но больше ты ей ничего не сказал?