Книга Эммануэль. Антидева - Эммануэль Арсан

Когда их судно приблизилось, насколько позволила осадка, лодка повернулась к пляжу бортом, и все дети сгрудились с одной стороны, начали пихать друг друга, смеяться и протягивать к девушкам руки. У азиатов на бедрах хлопчатобумажные белые или голубые, черные или красные, охровые или фиолетовые повязки. Остальные дети обнаженные.

Самые ловкие прыгают прямо в воду, поднимая брызги, и зовут оставшихся на борту присоединиться. Маленькая девочка с круглыми щечками, крохотным носиком, большими синими глазами, длинными пепельными волосами наконец решается, прыгает на старую балку, заменяющую борт, кричит во все горло, раскидывает руки, словно крылья, и падает вперед – в кишащую детишками пенистую воду. Спустя секунду девочка с триумфальным воплем выныривает.

Ребятишки танцуют в волнах, визжат, жестикулируют, подзывают девушек с берега. Эммануэль бежит к ним. Войдя в воду по бедра, она поднимает коротенькую юбку и завязывает ее края на поясе, делая из юбки подобие сумки. Эммануэль пытается пристроить в этой сумке малютку со светлыми волосами, но края юбки развязываются! На шее у Эммануэль виснет мальчишка. Самая старшая из девочек повторяет движение мальчика. Другие дети тоже карабкаются на Эммануэль, обнимают ее. Она падает, не выдерживая веса огромной грозди детей, пытается освободиться, расстегивает юбку, снимает корсаж, который мог бы пригодиться рыбакам, и бросает его, имитируя их жесты, на берег. Обнажившись, Эммануэль играет с детьми, задыхаясь от восторга.

Вторая лодка – ее Эммануэль не заметила – бросает якорь вслед за первой. Детишки собираются гурьбой и окликают вновь прибывших. Им отвечают звучные голоса. Приплыла очередная, но уже малочисленная партия девочек и мальчиков. Они старше, и все в купальниках. Анна Мария хочет предупредить Эммануэль, но ее перебивает громкий голос Мари-Анн, чьи распущенные косы развеваются в золотом солнечном свете, будто они – специальное украшение кормы.

Детишки, игравшие в воде, несутся на галечный берег. Эммануэль гладит их загорелую светящуюся кожу. Самая маленькая из девочек уцепилась за волосы на лобке у Эммануэль. Девушка отлепляет от себя детей: левой рукой – крохотное янтарное тельце, правой рукой – сиамского мальчика; и направляется к Мари-Анн, которая только что сошла на берег.

– Это все твои дети? – спрашивает Эммануэль.

– Сейчас – да, – подтверждает эльф. – Как добрались? Сами? Одни?

– Нас привез Жан. Специально, чтобы мы повидались с тобой. Он уже уехал, он торопился. Но вернется за нами через пять дней. А еще завтра приезжает Марио, ты рада? Где твое бунгало?

– Не здесь. Далеко: на другом пляже. Как вас занесло в эти забытые богом края?

– Мы сняли здесь домик, прямо вон там.

– Надо же!

– Да. Это идея Жана.

Мари-Анн смотрит на Анну Марию, размышляет, а потом заявляет:

– Я возьму вас на свою лодку. Надо отвезти ребятишек. Потом зайдете поздороваться с мамой. Поужинаем вместе. Вернетесь пешком, вечером море будет спокойным. И сейчас полнолуние – бояться нечего.

– Мне надо одеться, – говорит Эммануэль, вылавливая из воды свои мокрые вещи.

– А вы так и не разделись? – спрашивает Мари-Анн у Анны Марии со скрытой иронией. Молодая итальянка улыбается, но не отвечает и следует за Эммануэль в сторону бунгало.

Через секунду обе возвращаются в купальниках. Совершенно случайно купальники оказываются почти одинаковыми: сплошными, красиво облегающими грудь и очень открытыми на спине и на бедрах, подчеркивающими лобок и ягодицы. Они сделаны из тонкой изысканной ткани цвета земли Сиены – у Эммануэль, и оливкового – у Анны Марии.

В лодке девушки встречают моряков: двое китайцев преспокойно лежат на палубе, слегка направляя лодку и при этом даже не приподнимаясь. Их окрашенные в красный цвет челюсти задумчиво жуют листья бетеля.

Когда якорь уже поднят, Мари-Анн снимает лифчик от белого бикини, затем трусики. Она ложится на спину, подставляя свое прекрасное тело солнечным лучам, головой к носовой части лодки. Девушка раскидывает ноги и предоставляет возможность всем полюбоваться прекрасными упругими грудями. В углу, образованном ногами Мари-Анн, тут же ложится на живот мальчик, его лицо оказывается на уровне щиколоток Мари-Анн. Он очень красив, на вид ему лет двенадцать-тринадцать. Он внимательно разглядывает интимное место девочки-ровесницы. Оба при этом не произносят ни слова. Эммануэль и Анна Мария не смотрят на пальмовый берег, простирающийся с левой стороны, они внимательно наблюдают за мальчиком, его внимательными глазами и бедрами, покачивающимися в такт лодке.

* * *

Море отхлынуло так далеко, что огней бунгало почти не видно. Полночь, конечно, уже миновала. Эммануэль и Анна Мария лежат на горячем мокром песке.

Они поздно вернулись от Мари-Анн, дошли до террасы: старый сторож, похожий на пирата, морщинистый и загорелый – он должен был охранять девушек по ночам – преспокойно спал с открытым ртом, растянувшись прямо на полу с дубинкой в руках. На самом деле, Эммануэль и Анна Мария вовсе не из пугливых. Присутствие охраны – лишь признак состоятельности хозяев.

Эммануэль предложила в последний раз принять морскую ванну. Анна Мария сняла купальник, не дожидаясь приглашения Эммануэль. Купальник упал к ногам девушки, она оставила его рядом с корсаром и пошла вперед по серебристому от лунного света пляжу. Эммануэль впервые видела Анну Марию обнаженной.

Теперь, лежа рядом с Анной Марией, Эммануэль ощущает не свойственную ей робость, сдерживающую ее губы и руки. Эммануэль хотелось бы, чтобы Анна Мария заговорила: не о любви, не о мужчинах, не о них самих, не о будущем, а о чем-то простом – о морской пене, о звуке морской волны, о ракушках, которые покалывают ноги и руки; о темнокожих людях, которые, согнувшись, бродят чуть поодаль вдоль моря в поисках крабов; о лунной дорожке на воде, об огоньках лодок, танцующих в темноте, о рыбаках, которые ловят каракатиц. Но Анна Мария смотрит в небо и молчит.

– О чем ты мечтаешь? – не выдерживает Эммануэль.

– Я не мечтаю. Я просто счастлива.

– Почему ты счастлива?

– Благодаря тебе.

«Я полюбила ее с первого взгляда, – думает Эммануэль. – Именно поэтому я ждала так долго».

– Я никогда еще не видела тебя без одежды, – говорит Эммануэль.

– Смотри.

– Я могу заняться с тобой любовью, красавица, ты прекраснее меня.

– Слишком поздно сопротивляться.

– Ты по-прежнему считаешь меня злом?

– А ты меня по-прежнему считаешь ангелом?

– Ты моя любовница, моя женщина.

– Я буду жить с тобой и Жаном. Я буду с вами.

– Я покажу тебе все, что люблю. Ты будешь делать все то, что мне нравится.

– Не торопись! Видишь, мне до сих пор страшновато.

– Будь стойкой, оловянный солдатик! Я не стану тебя беречь. Я растрачу тебя, словно огромное состояние, и глазом не моргнув.