Книга Клинки у трона - Сергей Садов

– Лучше бы ты его убил. Энинг, когда же ты поймешь, что живой враг опаснее мертвого. Тем более враг с уязвленным самолюбием. Я ведь могу представить, как ты его проучил.

– Да какой он враг, Ролон? – Меня всегда возмущало то, с какой легкостью Ролон говорил о жизни и смерти других людей. Единственное, что примиряло меня с ним в таких случаях, так это то, что к своей жизни он относился точно таким же образом. Вся его философия сводилась к игре. Если кто-то в этой игре окажется сильнее, то он умрет. А если кто-то оказывался слабее, то пусть не жалуется. – Они же просто развлечься хотели и нарвались на тех, кто им был не по силам.

– Именно такие вот искатели развлечений наиболее злопамятны и наиболее опасны, ибо они никогда не прощают тех, кто развлекается за их счет. А ты, готов поклясться, развлекся вовсю.

– О чем это вы тут шепчетесь? – спросила мама, подходя к нам.

– Да так. Ролон признался, что ни разу не был на приеме во дворце и не знает как правильно себя вести. Вот я и объяснял ему некоторые правила.

Ролон возмущенно уставился на меня, но опровергать не стал.

– Значит, я не умею себя вести во дворце? – прошипел он, когда мама отошла. Я только ухмыльнулся и поспешил сбежать от него, пока Ролон не придумал какую-нибудь пакость.

Часа два пришлось потратить на распаковку вещей и обустройство в комнатах. Мама уже распоряжалась, устраивая всех по комнатам. Витька с мрачной ненавистью взирал на лежащий на кресле мундир младшего баронета, не решаясь его надеть. Я, понимая его чувства, решил не смеяться над ним. В данную минуту брата было лучше не трогать. Кажется, это понимали все и старались не задевать его. Тут Далила, которая до этого сочувственно наблюдала за ним, подошла к Витьке и заговорила с ним. Что она говорила, я не слышал, но было видно, что Витька сначала слушал ее недоверчиво, потом его лицо просветлело. Он кивнул и, схватив свой мундир, побежал переодеваться.

– Далила. Что ты ему такое сказала? Я думал Витьку никто не сможет примирить с этой одеждой. Хотя она ведь красивая.

– Энинг, могут же у нас с твоим братом быть секреты? Тебе совсем не нужно знать, что я ему сказала. И ты прекрасно понимаешь, что дело не в красоте и удобстве этого мундира, а в его содержании. Насколько я поняла, он ведь привык считать себя старше тебя, а тут такой удар.

Вечером, когда началась церемония представления, я понял, что Далила сказала Витьке, когда церемониймейстер после меня объявил:

– Принцесса Пармская и баронет Виттор, брат барона Веербаха.

Витька, сияющий как новый золотой, вошел в комнату под руку с Далилой. В этот момент все мужчины восхищенно наблюдали за этой парой. Мундир Витьки был красив, но одежда Далилы, подозреваю специально подобранная ею таким образом, еще больше подчеркивала его красоту. При этом мундир Витьки подчеркивал красоту ее наряда. Сама Далила тоже была отнюдь не дурнушка. Все вместе произвело сногсшибательный эффект. Большинство молодых людей, стоявших здесь, уже думали не о том, чтобы посмеяться над Витькой, а о том, что они готовы были сами влезть в его мундир, только чтобы оказаться рядом с этой прекрасной девушкой. Рядом со мной завистливо вздохнула Ольга, восхищенно рассматривавшая Далилу и с сожалением посматривая на себя.

– Не завидуй, – шепнул я. – Ты гораздо красивее.

Ольга счастливо улыбнулась мне.

Тут церемониймейстер закончил объявлять гостей, и в зал вошли король Отто с Ратобором. Все приглашенные поклонились.

Я, как виновник этой церемонии, по знаку Отто, подошел к нему и тут же привлек всеобщее внимание. Как я понял, это было вызвано обилием слухов, которые бродили по дворцу во множестве, и которые Ольга сочла своим долгом пересказать мне. Тут сыграло свою роль и то, что после боя в Амстере и моего награждения мое имя получило некоторую известность. А это, вместе с моим возрастом, вызывало самый жадный интерес со стороны всех баронов.

– Господа! – Объявил король. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы приветствовать нового барона Веербаха, на турнире чести отстоявшего свое право на этот титул. Рассказывать о заслугах этого человека не имеет смысл. Многие знают о его подвигах. Кто не знает, тот может судить по высшему Ордену Амстерского союза. Мой гость, Великий Князь китижский также готов засвидетельствовать его отвагу в бою и верность своим товарищам. Итак, я признаю его притязания на баронства законными и удовлетворяю их. Если кто может сказать что-то против нового барона, пусть скажет это сейчас.

Тут мне показалось в толпе народа какое-то движение. Я посмотрел туда и столкнулся взглядом с горящими ненавистью глазами барона Сегорского. А вот на Ольгу он смотрел откровенно растерянно. Кажется, тогда он так и не поверил, что она действительно принцесса.

Я уже подумал, что он собирается высказать какие-то претензии, но Эльвор остался стоять и промолчал. Выждав паузу, король продолжил:

– Если никто не хочет возразить, то я объявляю Энинга Сокола, рыцаря Ордена новым бароном Веербаха.

В зале поднялся шум. Для многих слова рыцарь Ордена оказались сюрпризом. В настоящее время Орден в мире пользовался таким уважением, о котором орденцы и не мечтали даже во времена своего расцвета. Об искусстве рыцарей ходили легенды, приписывая им умения, которыми те никогда не обладали. Лишь немногие серьезно интересующиеся историей Ордена могли сказать где правда, а где ложь.

Поэтому в настоящее время назваться рыцарем Ордена все равно, что в нашем мире в Англии объявить себя рыцарем Круглого стола, а в России назваться былинным богатырем или латником князя Олега, возвратившегося от стен Царьграда. На меня смотрели недоверчиво, как на самозванца, но высказать это никто не решился, тем более что это объявление сделал не я, а король. Кто посмеет усомниться в словах короля? Тем не менее, я счел своим долгом разрешить сомнения. Испросив разрешения у короля, я заговорил. По своей привычке я не повышал голос и говорил не очень громко. Но в зале тут же восстановилась тишина и меня могли слышать все. Я еще в школе обратил внимание, что учителей, которые редко повышают голос и говорят спокойно и тихо слушают более внимательно, чем тех, кто постоянно пытается перекричать толпу. Попав в этот мир, я убедился в правильности моего наблюдения на собственном опыте. Поэтому, когда мне приходилось говорить с большим количеством народа, я никогда не пытался перекричать их. Сработало это и сейчас.

– Я понимаю, что для вас это звучит неправдоподобно, но я на самом деле рыцарь Ордена. Может я не все умею, что когда-то умели они, но я прошел посвящение по правилам Ордена и обучался у рыцаря Ордена. Последнего рыцаря Ордена.

– Все это слова! – выкрикнул кто-то.

– А какие вы хотите дела? Я не собираюсь сражаться, чтобы убедить кого бы то ни было. Я и не пытаюсь убедить никого ни в чем. Вы вольны верить или нет. Я просто объясняю ситуацию. Если вы верите – хорошо. Не верите, я тоже не расстроюсь. В конце концов, ваша вера – это ваше дело. И если кто-то настроен не верить, его не убедит ничто. Поэтому никаких доказательств от меня не ждите. – Я поклонился и сделал шаг назад.