Книга Санкта-Психо - Юхан Теорин

Можно еще стучать, можно кричать, пока не осипнешь, пока не отобьешь руки, пока не нахватаешь заноз от плохо оструганной двери.

Оказалось, он не совсем слеп – глаза привыкли к темноте, и он начал кое-что различать в свете из вентиляционной заслонки на стене под потолком и из-под двери и зловещей красной кнопки на агрегате. Собственные руки – два чуть более светлых пятна перед глазами.

Он забрался на верхнюю полку и обшарил ее. Пальцы наткнулись на гладкий цилиндр.

Пивная банка. В темноте, конечно, не видно, какой марки пиво, но в ней что-то плескалось. Он поднес банку к лицу, и в нос ударил острый, отвратительный запах. Видно, кто-то забыл банку, и она пролежала несколько дней. А может; и недель. Нет ничего противнее запаха прокисшего пива.

Брось эту банку. Сядь на полку и попытайся думать. Как отсюда выбраться?

И не надейся, что кто-то из Банды четырех вернется и освободит тебя. Они этого не сделают.

И на родителей не надейся. Они уехали к тете с младшим братом. Наверняка позвонят, но когда ты не возьмешь трубку, посчитают, что ты у какого-нибудь приятеля, хотя у тебя нет никакого приятеля, к кому бы ты мог зайти. Они живут в выдуманном мире. В этом их мире ты счастлив и благополучен, тебе хорошо в школе…

И Ян не хотел их разочаровывать.

Нет. Надо смириться. Ты здесь заточён, и, скорее всего, до понедельника.

Слава богу; сегодня на ланч были мясные фрикадельки с картофельным пюре, и он съел штук десять.

Больше никакой еды несколько дней не жди.

И радуйся, что ты голый. Конечно, было жутко стоять голым, как червяк, в душевой в окружении Банды четырех в шикарных свитерах и дорогих джинсах.

Но здесь-то он вовсе не тосковал по одежде.

И тут Ян сообразил, что на верхней полке жарче, чем внизу.

Перейди вниз. Там немного прохладнее. Сядь на пол, нагни голову, зажмурься и жди.

Зажмуриться.

Ждать.

Продолжать ждать.

А если здесь воздух кончится? Дышать становилось все трудней. Это только оттого, что жарко, или?.. Он как-то читал историю о человеке, которого заживо похоронили в деревянном гробу, и он должен был задохнуться от недостатка кислорода. Его, правда, спасли. Как – он не помнил.

Сауна. Тот же деревянный гроб.

Он принюхался – воздух свежий. Горячий, но свежий. Сюда же поступает воздух из-под двери. А может, и еще откуда-то. Будем надеяться, этого хватит.

Лечь на нижнюю полку.

Зажмуриться.

Не думать.

Ждать.

Только ждать…

Он вздрогнул.

Ты что, заснул?

В сауне по-прежнему темно. Сколько же прошло времени? Ни малейшего представления.

Когда ему исполнилось десять, бабушка подарила ему часы со светящимся циферблатом, но они остались в кармане брюк в раздевалке.

Если, конечно, Банда четырех не выкинула их вместе с брюками и остальной одеждой в пруд, как грозились.

Агрегат по-прежнему включен. Пот заливает все тело, попадает в глаза и щиплет невыносимо.

Ложись на пол. Поближе к ведру, любители сауны любят плескать воду на камни, и тогда сауна заполняется горячим паром.

В ведре осталось немного воды.

Погоди… откуда ты знаешь, сколько здесь простояла эта вода? Каждый путешественник знает, что застоявшаяся вода может быть ядовитой. Но жажда невыносима, и он делает глоток. Вода и в самом деле скверная, тепловатая и пахнет так себе. Но он делает еще один глоток. И еще.

Хватит. Воду надо экономить.

Воду надо экономить… Как будто ты герой какого-нибудь приключенческого романа, но ты не герой. Ты совершенно беспомощен, ты даже дышишь еле-еле. Ты скорчился на полу и ждешь, и ждешь, и ждешь… Спортзал не рядом со школой, и сюда никто без необходимости не заходит.

И ни звука. Ты не слышишь ни звука, если не считать шума в ушах и тиканья проклятого агрегата. Надо встать и опять постучать в дверь. Стучать и кричать. Дверь толстая, и она не сдвигается ни на миллиметр.

Он опять ложится на пол. Но и на полу доски становятся все горячее. Под полками – обычный цементный пол, он наверняка прохладнее, но он не хочет туда лезть. Он знает, какая там грязь. Высохший пот тысяч любителей сауны. Они наверняка и плюют туда, и выбрасывают использованный снюс.

Но в конце концов он все же залезает туда, как маленький белый червячок, заползает на грязный и почему-то влажный на ощупь пол. Здесь и в самом деле прохладнее. Здесь можно дышать.

Ты лежишь на цементном полу и мечтаешь о друге. О крутом друге, который наконец заподозрит: что-то не так. Ты назначил с ним встречу в ресторане в городе и не пришел. Почему? Ты не знаешь его имени, и у тебя нет бумаги, чтобы его нарисовать, но ты можешь, по крайней мере, вызвать в воображении его образ.

Его имя… его имя – Затаившийся. Он предпочитает не показываться людям, он растворяется в окружении, он незаметен. Если присмотреться, можно его увидеть, но среди людей он незаметен.

И ты знаешь: Затаившийся устал ждать. Он встает из-за стола, платит за выпитый виски и решает тебя найти. И тут он преображается. Он уже не Затаившийся. Он – Мститель. С горящими глазами и кулаками, крепкими, как сталь. Вот так. Берегись, Торгни!

Он отключается… и снова приходит в себя.

Пота стало намного меньше, но жажда невыносима. Подтягивает к себе ведро, отпивает немного и опять ложится на цементный пол.

…Ты закрываешь глаза и мечтаешь. Время идет. Иногда ты поднимаешь голову и видишь: вот он, Затаившийся, он уже здесь. Он находит Банду четырех и выколачивает из них признание, что они сделали с его лучшим другом…

Но ты понимаешь, что это всего лишь видение.

Ты спишь, а управлять сном невозможно. Потом ты не помнишь, что тебе снилось, райские кущи или кошмары, но это все равно лучше, чем задыхаться в темноте.

Но рано или поздно ты проснешься, совершенно обезвоженный. Ты не знаешь, вечер или утро за стенами сауны, завтрак это или ужин – какая разница. Завтрак или ужин – все равно он состоит из пары глотков вонючей воды из ведра. На дне полно песка и волос, но ты пьешь все. До последней капли.

Что-то грохочет? Ты отставляешь ведро и слушаешь. Нет, это не Затаившийся. Это не он открывает дверь. Скорее всего, мимо спортзала проехал грузовик.

Ты умрешь здесь, в этой сауне. Теперь ты это знаешь. Ты лежишь ночью в пустыне. Только ночью в пустыне холодно, а здесь – тропическая жара. Ты иссохнешь и превратишься в мумию.