Книга Пощады не будет - Роман Злотников

– Можешь заняться, – милостиво кивнул Зыгуч.

Хыг тут же едва слышно заурчал от предвкушения и с удивительным для его могучего тела проворством нырнул в низкую дверь девичьей спальни. Зыгуч, уже качнувшийся вперед, чтобы двинуться во двор, дабы проконтролировать, как идут дела, притормозил. Изуродованное лицо Хыга так полыхнуло вожделением, что, пожалуй, стоило чуть задержаться и взглянуть на то, как Хыг удовлетворит свою похоть. Должно быть, увлекательное будет зрелище. Он развернулся и уставился в щель не до конца прикрытой двери. Несколько мгновений изнутри спальни не доносилось ни звука, а затем замок огласил отчаянный девичий визг, переходящий в какой-то утробный клекот. Затем последовал хрип, и все стихло. Зыгуч удовлетворенно кивнул. Ну что ж, он угадал. Эта сучка сдохла под Хыгом. И, похоже, настолько быстро, что Хыг не успел получить своего. Впрочем, судя по тому, что его задница продолжала судорожно дергаться, тому было абсолютно наплевать на то, что он трахает труп. Хыг продолжал самозабвенно заниматься любимым делом…

– Ну что, закончили? – благодушно спросил Зыгуч, выходя во двор.

Вообще, это задание ему очень нравилось. Редко когда удавалось так оторваться. Обычно Хозяин требовал, чтобы все было шито-крыто, так что когда в последний раз удавалось совместить работу и удовольствие, Зыгуч вообще успел позабыть. Но на этот раз Хозяин, наоборот, подчеркнул, что они могут оторваться по полной. Ни в чем себя не стесняя. Мол, чем страшнее будет картина, оставшаяся после вас, тем лучше. И команда мандатора никак не ограничивала своих самых изощренных фантазий, тем более что после того мятежа, который подавил Хозяин, укрепления большинства замков в этой провинции были срыты, а дворянские дружины распущены. Захват этих гнезд крамолы не представлял для команды мандатора никаких затруднений. И изобретательность от него и его людей требовалась только для того, чтобы поизощреннее воплотить в жизнь свои самые тонкие и эксклюзивные способы получения наслаждений. По определению недоступные как обычной черни, так и этой тупоголовой знати, зашоренной и спутанной по рукам и ногам такими дурацкими условностями, как честь, достоинство, правила приличия, и остальной мутью, которую истинно свободный человек может лишь презирать. И мандатор знал, что именно это делало их настоящей высшей элитой этого мира. Ибо чем еще определяется элитарность человека, как не тем, сколь изощренно и разнообразно он способен доставлять себе удовольствие?

– Так точно, мандатор, – отозвался Даыб, правая рука Зыгуча во всем, что касалось допросов.

Он был тем более ценным кадром, что вследствие некоторых увечий, которые были нанесены ему палачом, совершенно не интересовался женщинами, да и вообще всей этой стороной человеческого существования. Поэтому сразу приступал к делу, не отвлекаясь на то, чтобы, как остальные, потешить похоть. Хотя пытать женщин он любил, пожалуй, больше, чем мужчин.

– Граф было хорохорился, – ухмыляясь сообщил Даыб, – но, когда я загнал его женушке в это самое место раскаленный лом, тут же сломался. И все рассказал. А потом все время размазывал по роже сопли и умолял, чтобы мы не трогали детишек. Вот умора была наблюдать, как он задергался, когда вы, ваша милость, с робятами графинек пользовать начали.

Зыгуч довольно осклабился. Да, похоже, славное было представление. Жаль, что он не видел. И вообще здесь, в замке графа Кэмистера, они расслаблялись совсем по-простому. Вот в предыдущем было забавно. Там мандатор придумал посадить совсем еще юную хозяйку замка на кол, и вся команда пользовала ее прям там, на колу, под визги красотки-маркизы, которая при каждом толчке все глубже и глубже насаживалась на кол. Он тогда кончил раз пять, наверное… Пожалуй, у барона Кригэ надо будет все устроить чуть по-другому. Дочерей вытащить в общую залу или во двор и оприходовать на глазах у барона. Причем не просто так, а тоже с какой-нибудь придумкой. Вот весело будет…

Додумать он не успел. Потому что в этот момент от ворот послышался гулкий хлопок арбалетной тетивы, и лоб Зыгуча украсился коротким металлическим стержнем, представлявшим собой хвостовик арбалетного болта…

– Кто стрелял, установили? – тихо спросил Черный барон, глядя на Даыба налитыми кровью глазами.

Эта, проклятье Владетеля, непрекращающаяся уже вторую декаду головная боль его просто замучила. Причем не помогало ничего. Никакие самые проверенные средства. Ни настойка селемуса на красном вине, ни парочка свеженьких узников на пыточном щите…

Даыб со страхом в глазах торопливо закивал:

– Да, ваша милость! У него кинжал был наш, ну который с отравленным лезвием. Наверное, чтобы заколоться. Но он то ли не решился, то ли восхотел еще ребят посечь. И достал троих, сволочь… Мы потому и поняли, что лезвие отравлено, что еще двое вместе с господином мандатором душу Владетелю отдали, а Хыг – тот ничего, только поблевал два дня, в лихорадке провалялся неделю да и оклемался. Сейчас только ногу подволакивает, а так в порядке.

– И?.. – чуть добавив в голос нетерпения, отозвался Черный барон и потер виски. О-о, эта боль…

– Из ваших он, ваша милость… ну из тех, кого вы в Агбер отправили к трактирному делу приставить. Солоном зовут. Родом из Баля. Там и трактир держал, пока вы на него свое благосклонное внимание не обратили. А ныне откуда-то прознал, что жена его в тюрьме преставилась и, хуже того, что вы к этому руку приложили, и пошел мстить. До вас-то ему не добраться было, понятное дело, а вот на его милость господина мандатора он большой зуб имел. Потому как прознал, что именно господин мандатор как раз-таки его делом и занимался.

– Откуда он про сие прознал? – удивился Черный барон, слегка подавшись вперед.

Ну, слава Владетелю, хоть что-то начало проясняться. Неужели?..

Даыб виновато пожал плечами:

– Не успели дознаться. Его Хыг при задержании и так сильно помял, а потом еще и мы… злые были, ваша милость. Ведь он нашего господина мандатора убил и еще двоих. Ну и… не рассчитали.

Черный барон недовольно поморщился. Учишь их, учишь… пока человек до конца, всухую не выжат, обращаться с ним надо нежно, аккуратно… по ноготочку откусывать, по фаланге пальчика. Ушко не одним махом, а по чуть-чуть, глазик раскаленной спицей не до упора протыкать, а сначала только до уровня хрусталика… а все одно – как дорвутся, так пиши пропало. Нет, мало профессионалов, мало… Впрочем, этот еще ничего. Хоть что-то сумел вызнать. А те, кто вокруг еще четверых столь же свежих покойничков обретались, – просто уроды. Троих убийц сразу же насмерть забили, а четвертый, уму непостижимо, грохнул ценного человека и сумел сбежать. Нет, пожалуй, этого Даыба мы наказывать не будем. И так в последнее время потерь слишком много, причем из самого ближнего круга… Черный барон прикусил губу и задумчиво качнул головой, а затем протянул руку, взял со стола бронзовый диск с нанесенным на нем знаком мандатора и протянул стоявшему перед ним человеку.

– Держи мандат, Даыб. – Тот замер, а Черный барон продолжил: – Твой мандатор, Зыгуч, служил мне верой и правдой. И ни разу не пожалел об этом. Служи и ты мне теперь так же вместо него.