Книга Полночь в Часовом тупике - Клод Изнер

Виктор чуть было не ляпнул, что как-то не думал о такой форме приложения своих сил, но его остановил легкий храп из-за газеты, закрывающей лицо Пинхаса: тот внезапно задремал.

Входная дверь скрипнула, ножки протопали в сторону спальни. Виктор с нежностью взглянул на дочку, держащую в руке корзинку с кукольной одеждой.

— Милая, ты не должна бегать по двору в такой холод.

— Мама разрешила. Мне кое-что нужно было взять.

Она сосредоточенно пыталась напялить мамину кружевную перчатку на голову плюшевого крокодила. Виктор вздрогнул.

— Откуда у тебя эта игрушка, детка? — произнес он сдавленным голосом.

— Это мистер Кроко, он ужасно хитренький.

— Не сомневаюсь, но кто тебе его подарил?

— Кроко прячется в реке, и видны только его глаза, потому что он поджидает зверей, пришедших на водопой, чтобы съесть их на ужин. Это мне деда рассказал, но наш мистер Кроко ест только рыбу.

Виктор схватил крокодила, кубарем влетел в кухню и безапелляционно потряс Пинхаса за плечо.

— Вы подарили девочке игрушку?

— Что? А! Крокодила! Вы что, недолюбливаете этих животных?

— Вы его купили для нее, просто ответьте, да или нет?

— Вовсе незачем кричать. Я тут ни при чем, пакет принесли сегодня утром на имя мадемуазель Алисы Легри. Я позволил себе его открыть и отнес на другой конец двора. Таша работала. А Алиса была в восторге.

— С пакетом было какое-нибудь письмо?

— Нет, только записочка: «Славной маленькой девочке».

— Вы сохранили записку?

— Нет, выбросил вместе с пакетом, где лежала игрушка.

Виктор помчался к мусорным бачкам, стоящим на тротуаре. Их уже забрали старьевщики. Вернувшись в дом, он отказался вернуть крокодила Алисе, и та начала хныкать. Виктор обрушил всю свою ярость на тестя:

— Да как вы могли дать моей дочери предмет, происхождение которого вам неизвестно!

— Происхождение вполне мне известно, это базар на площади Отель-де-Виль. Игрушка была в запечатанной коробке. Да отдайте же ее Алисе, видите, она расстроилась!

— Вот и успокойте ее!

Виктор нависал над тестем, взгляд у него был пустой, как у призрака. Глаза его были устремлены на булавку на галстуке Пинхаса, но в реальности он смотрел внутрь себя, пытаясь разобраться в хаосе, царящем в его мыслях. Огненными буквами сквозь всю сумятицу проступала фраза: «Это не он купил подарок».

Внезапно он схватил Алису на руки и подскочил к раковине.

— Сейчас мы с тобой будем играть в то, что тщательно помоем ручки, — отрывисто приказал он.

— Да вы с ума сошли! — воскликнул Пинхас. — Вода же ледяная!

— Спокойно, без паники! А ты, детка, намыливай, намыливай ручки. Вот, смотри, как здорово, какие пузырьки! А теперь посушим ручки, и ты пойдешь искать твоего медведя. Медведи гораздо симпатичнее, чем крокодилы. Посмотрите за ней, — приказал он ошеломленному Пинхасу.

Уже не заботясь об ужине, который он обещал разделить с Таша и Алисой в мастерской, Виктор натянул пальто, сунул в карман крокодила, оседлал велосипед и порулил в сторону улицы Сен-Пер.

Жозеф натирал бархоткой витрины к Рождеству. Он гордился своей инициативой: в каждой из них был выставлен «Конец света» Камиля Фламмариона.

Виктор резко затормозил и, скорее желая добраться до зятя, рулем врезался в дверной наличник. Он тотчас же извлек из кармана крокодила и потряс им перед носом у Жозефа.

— Это еще что такое?

— Сегодня утром его прислали моей дочери.

— Черт возьми! Вы думаете, это какое-то предупреждение? У кого есть ваш адрес?

— Да у всех наших подозреваемых есть, мы же им давали визитные карточки!

— Не берите в голову, это была всего лишь попытка нас запугать. Если вдруг посылку отправила Шарлина Понти, это означает, что она точно замешана в этой истории. Мы все равно увидимся сегодня вечером, вы же пригласили ее. Давайте, успокойтесь, это безобидная игрушка, сейчас же не эпоха Медичи или Борджиа.

— Вот именно! Крокодил ведь может быть пропитан ядом, а у детей дурацкая привычка тянуть все в рот. Я завидую вашему спокойствию, вы мне навязываете вашу убежденность, как кучер нахлестывает свою клячу. Что с вами? Вы смертельно побледнели.

— Да всему виной это слово — кучер! Барнав был рабочим омнибусной компании, Фермен Кабриер ночевал на заводе по сбору омнибусов. Неизвестно, кто выдал его местопребывание полиции?

— Служащий омни… Луи Барнав?

— Либо два этих типа заодно, то есть вы были правы, либо Фермена Кабриера подставили. Какой вариант изберем?

— Будем придерживаться первоначального плана. И подумаем. Крепко подумаем.

— Да, еще крепче, чем обычно. А что за шум?

— Это мое брюхо протестует против голода.

— Поднимитесь и положите себе что-нибудь поесть. Кэндзи пошел в ресторан, он ненавидит треску по-провансальски.

— Я тоже, — грустно сказал Виктор, ставя в угол велосипед.

День тянулся медленно, его едва-едва оживили только несколько посетителей, купивших книги, да обсуждения по поводу расследования. Когда они уже закрывали ставни, Жозеф придумал сценарий, как ему незаметно скрыться, чтобы не идти в это ужасное «Небытие». Он скажет шурину, что забыл ключи, но вместо того, чтобы идти домой, прыгнет в фиакр, доедет до вокзала — все равно какого. Прыгнет в первый попавшийся поезд, который навсегда увезет его от Айрис, Артура, Дафны и Эфросиньи. Жизнь его превратится в ад. Он долго еще мурыжил в голове эту тему, пока не понял, что это какие-то болезненные фантазии. Что до Виктора, он вообще предпочел не думать о грядущем развитии событий и радовался только отсутствию в магазине Кэндзи. Поэтому когда тот в сопровождении Ихиро ворвался в магазин, он был ужасно разочарован.

— Как удачно, что я сцапал вас до вашего ухода в кабаре «Небытие» — заметил Кэндзи. — Подождите меня, я пойду переоденусь.

— Как вы узнали? — начал Жозеф и осекся. — Как он, черт подери, это узнал? — повторил он, в упор глядя на Ихиро.

Тот невозмутимо ответил:

— А я услышал, как вы сегодня обсуждали эту идею. Я хотел бы поближе познакомиться с западными ритуалами, представляющими смерть.

— Но мы вас не приглашали! — возмутился Виктор.

— Конечно, это несколько бесцеремонно. Но вы уж извините, что мы навязываемся, считайте, что мы вас пригласили, — бросил на ходу Кэндзи, спускаясь по винтовой лестнице. — И еще, Жозеф, будьте так любезны, снимите с витрин это произведение Камиля Фламмариона. Невзирая на все мое уважение к этому ученому, сейчас не самое время выставлять напоказ его глупости, могут не так понять.