Книга Посредник - Ларс Соби Кристенсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, пожалуй, я немного излишне доволен.
Шериф и Доктор помолчали. Фрэнк тоже не говорил ни слова. Наконец Шериф нарушил молчание:
– Как видите, нас здесь только двое.
Фрэнк глянул по сторонам и рассмеялся:
– Двое? А разве не трое?
– Я имею в виду, раз Пастор на больничном.
– Он спятил?
– Спятил? Вы о чем, Фаррелли?
Вопрос задал Доктор.
– Его ведь нашли на рельсах?
– Никто тут не спятил. У Пастора болит спина. Ущемление диска с подозрением на поражение корешков спинного мозга. Понятно, Фаррелли?
– Да я же вовсе не…
– Конечно-конечно. Стало быть, вы хотите продолжить работу на посту Посредника?
– Коль скоро во мне по-прежнему есть надобность, то я…
– Как мы уже говорили, нам не хватает людей. Так что пока у нас нет выбора. Это все, Фаррелли.
Фрэнк встал и пошел к выходу, неспокойный и растерянный. Сколько раз его назвали по фамилии? Раз пять по меньшей мере. А то, что у них нет выбора? Выходит, будь у них выбор, он бы потерял работу? Шериф догнал его, положил руку ему на плечо:
– Скажите-ка, Фаррелли, какой визит был для вас самым важным?
– Стив Миллер.
– А точнее?
– Стив был самым важным. И самым трудным.
– Вы имеете в виду тот вечер, когда сообщили Мартину, что Стив лежит в коме?
– Нет. Когда мне пришлось отключить аппарат.
Шериф отпустил его плечо:
– Пришлось? Разве вас кто-то заставлял, Фаррелли?
– Нет, не в этом смысле, но…
– Вы поступили так не ради Стива?
Фрэнк повернулся к Доктору – тот дремал, скрестив руки на груди. Выходит, они решили сделать из Фрэнка козла отпущения, повесить на него ответственность за все, что творилось в Кармаке?
– Как бы то ни было, аппарат отключил я, – сказал он.
– Вы поступили правильно, Фаррелли. Но Стива вы отключили не на службе, а в свое свободное время. Надо сохранять ясность мысли. Иначе нам придется взять другого.
– Другого?
– Боба Спенсера, к примеру. Он тоже был в числе претендентов.
– Так ведь он-то и избил Стива!
– Любой может совершить ошибку.
– И он слишком страшный. Не вы ли так говорили? Что он слишком страшный, чтобы…
– Пожалуй, это не столь уж большой недостаток. Вид его физиономии, вероятно, как раз способен многих утешить.
Доктор в своем углу хихикнул:
– Боб Спенсер теперь работает у Клинтстоуна. В его фирме. Они чистят «скорую» в больнице. Видит бог, скоро мы все будем жить за счет несчастных случаев.
Фрэнку вдруг кое-что пришло в голову. Раз ему нельзя крутить любовь с Блендой, так как оба работают в мэрии, то это относится и к Шерифу, хотя у него ситуация слегка иная.
– Как дела с миссис Стаут? – все-таки спросил Фрэнк.
Шериф быстро взглянул на него и принялся вертеть в руках шляпу:
– С миссис Стаут? При чем тут она?
– Неужели вопрос такой уж странный?
– А разве нет?
– Она потеряла и мужа, и сына. И присутствовала при избиении Стива.
– С ней наверняка все хорошо.
– Да, тебе ли не знать.
Фрэнк спустился прямиком к себе в контору, чтобы заняться протоколом. Надо собраться с мыслями, и лучше всего, как он в конце концов обнаружил, записать их одну за другой, а не позволять им бестолково мельтешить в голове. Правда, он и до протокола не добрался. Бленда уже сидела у него в конторе, с двумя куриными бургерами из смитовского ресторана. Он бы предпочел не видеть ее здесь. Но ведь прогнать нельзя. Придется выбирать между нею и работой Посредника? Фрэнку казалось, он уже достаточно выбирал в последнее время. Но если его уволят, что тогда с Блендой? Захочет ли она встречаться с безработным парнем не первой молодости, который до сих пор жил вместе с матерью? Вот ведь путаница. За какой конец ни потяни, все равно ошибешься. Но мысль, что в свое время она крутила с Бобом Спенсером, упрощала ситуацию. Фрэнк закрыл за собой дверь и приступил к еде.
– Ну, как прошло? – спросила Бленда.
– Так себе.
– Так себе?
– Да, так себе.
– Но ты ведь останешься, да?
Фрэнк посмотрел на нее, перехватил огорченный взгляд.
– Марк помер, – сказал он.
– Кто?
– Марк.
– А кто это, Фрэнк?
– Марк Спитц. Пловец. Слыхала? Семь золотых медалей.
– Я и не знала, что он помер. Когда?
– Олимпиада семьдесят второго.
– Я насчет того, когда он помер.
– Вчера. Довольна? Отделался я от него.
– Не пойму, о чем ты, Фрэнк.
– О моей золотой рыбке. Названной в честь Марка. Отец подарил мне ее на тринадцатилетие. Она, видишь ли, много для меня значила.
Бленда взяла его свободную руку:
– Как жалко, Фрэнк.
– Еще бы не жалко.
– А ты не можешь завести новую?
– Новую? Ты серьезно?
– Почему ты так на меня сердишься, Фрэнк?
– Ни на кого я не сержусь.
– Нет, сердишься.
– Это они на меня разозлились.
– Кто?
– Комиссия. Изводили меня целых сорок пять минут.
– Но ты остался Посредником, да?
– Так они сказали. Пока что.
Бленда придвинулась на стуле поближе:
– Они просто тебя испытывали, Фрэнк. Выясняли, достаточно ли у тебя сил. Выдержишь ли ты. Ведь не все выдерживают, Фрэнк. Пастор, к примеру. Он…
– Спятил он. Я им так и сказал. Пастор спятил. А они сказали, все дело в его спине.
– Но у тебя хватит сил, Фрэнк. Правда?
– Я стараюсь. А это чертовски нелегко.
Бленда положила руку ему на колено и понизила голос, словно собираясь доверить ему секрет:
– Может, приберем немножко у Мартина? То есть, в общем, у тебя. Тогда…
– Зачем?
– Встретим там Рождество. Может быть. Я просто…
– Думаю, не стоит. Это не…
– Неправильно?
– Вроде того.
– Все знают, как трудно было… ну, со Стивом.
Фрэнк отстранил ее, бросил остатки бургера в мусорную корзину.
