Книга Гегемония, или Борьба за выживание. Стремление США к мировому господству - Ноам Хомский

Дальнейшие действия, подрывающие попытки мирного дипломатического урегулирования палестино-израильского конфликта, оправдываются борьбой с палестинским терроризмом, который в последнее время действительно усилился. Об этом свидетельствуют ужасные преступления против израильского гражданского населения во время «Интифады аль-Аксы», вспыхнувшей в конце сентября 2000 года. Интифада стала ответом на происходившие в самом Израиле изменения. Влияние израильских военных достигло такого уровня, что Бен Каспит, военный корреспондент, описал ситуацию в стране следующим образом: «Страна стала не государством, имеющим армию в своем распоряжении, но сама армия стала распоряжаться в стране»{347}.

Оценки Каспита совпадают с мнением другого известного военного корреспондента, Рёвена Педатзура, который отмечает преобладание в Израиле «культуры силы» и «превалирование силовых решений в арсенале политических средств израильского руководства» над мирными способами достижения своих целей, что характерно для Израиля с момента его основания. В своих размышлениях над книгой военного историка Мотти Голани Р. Педатзур отмечает, что Голани, «безусловно, прав», когда «открыто отрицает существование некого священного ореола Израиля, в соответствии с которым Израиль всегда стремится к мирному существованию, а его соседи якобы последовательно демонстрируют свое нежелание вступать на мирный путь развития». Факты свидетельствуют об обратном, сходятся во мнении Р. Педатзур и М. Голани. Главная причина этого заключается в «институционализации силы и монополизации права на ее применение политической и военной элитой страны».

Военное руководство открыто вмешивается в «процесс обсуждения политических и дипломатических вопросов», порой угрожая применением силы, оказывает давление на органы принятия политических решений, как ни в одной другой демократической стране мира. Руководствуясь этой преобладающей «культурой силы», «израильская военно-политическая верхушка при обеспечении безопасности в обществе применяет тактику запугивания… использует страх как мобилизующую израильское общество силу и как фактор отвлечения населения от внутренних проблем, среди которых ухудшение экономической ситуации и растущий уровень безработицы». Такая «формула» внутренней политики достаточно известна во всем мире, в том числе в США. В Израиле она была впервые внедрена на самых ранних порах его развития основателем государства Давидом Бен-Гурионом, а «тактика запугивания успешно применялась все эти годы» вплоть до настоящего времени. Р. Педатзур вместе с другими израильскими экспертами предупреждает о «серьезной опасности», что «общество свыкнется с мыслью… о том, что демократическая позиция — это непозволительная роскошь», если не «проявление фашизма»{348}.

Утверждения Б. Каспита основаны на очевидных свидетельствах открыто пренебрежительного отношения военного руководства к приказам гражданского правительства в первые дни после объявления палестинцами интифады Израилю. Это особенно примечательно, учитывая, что премьер-министр А. Шарон некогда возглавлял Генеральный штаб Израиля, равно как и многие другие действующие члены правительства прежде входили в верховные эшелоны военного руководства страны. Чувствуя свое превосходство над беззащитными оппонентами, Армия обороны Израиля, как любая другая силовая структура, моментально использовала возможность прибегнуть к использованию грубой силы. Когда глава военной разведки направил запрос, чтобы узнать, «сколько выстрелов произвели военнослужащие Армии обороны Израиля в первые дни начавшихся беспорядков», он и другие генералы пришли в ужас, узнав, что в первые дни с момента объявления интифады всего был произведен миллион выстрелов из различных видов стрелкового оружия. «По выстрелу на каждого ребенка», — с отвращением прокомментировал один высокий офицерский чин. Военные источники подтвердили сообщения о том, что после одного единственного выстрела в воздух, сделанного, чтобы продемонстрировать некоему европейскому наблюдателю, находящемуся в зоне конфликта, серьезность происходящего, со стороны израильских войск (пехоты и танковых подразделений) начался двухчасовой массированный обстрел близлежащей территории.

По подсчетам Армии обороны Израиля, в первый месяц объявления интифады соотношение убитых со стороны палестинцев и израильтян в районах, занятых вооруженными силами, составило почти двадцать к одному (семьдесят пять палестинцев на четырех израильтян), причем сопротивление израильским солдатам редко принимало более серьезные формы, чем метание камней палестинцами. Вооруженные силы Израиля применили тяжелые военные бульдозеры, предоставленные США для уничтожения жилых построек, сельскохозяйственных полей, оливковых рощ, с неистовой силой. После этого Израиль стали сравнивать с «одним большим бульдозером, — писал один крайне обеспокоенный таким положением дел израильский журналист, — который своими действиями ставит крест на собственных основополагающих идеалах о том, чтобы „сделать пустыню цветущей“»{349}.

С самого начала беспорядков Израиль использовал военные вертолеты, которые поставляли США для нанесения ударов по гражданским объектам, в результате чего погибли и были ранены десятки человек. Реакцией Б. Клинтона было немедленное подписание крупнейшего за десятилетие контракта на поставку военных вертолетов. Ограничений на их использование не было никаких, сообщили в Пентагоне журналистам. О фактах использования американской военной техники против гражданского населения было известно с самого начала, однако об этом не было ни единого упоминания в США.

В действиях Израиля не было ничего кардинально нового. В период военных действий в Персидском заливе в 1991 году США испытывали такое превосходство, что военное командование применило, по словам журналиста Патрика Слояна, «кардинально новую тактику»: пехота следовала за танками, к передней ’ части которых были приделаны землеройные устройства и отвалы. С их помощью проделывались бреши в позициях иракских войск, а траншеи с иракскими солдатами фактически ровнялись с землей. Противниками США были в основном шиитские и курдские призывники из крестьянского населения, которые, казалось, являлись всего лишь несчастными жертвами режима Саддама Хусейна и которые теперь либо прятались в песчаных дюнах, либо попросту бежали со своих позиций в надежде спастись от неминуемой гибели. Подобные репортажи П. Слояна и многих других вызывали незначительный интерес в США{350}.

Такие силовые акции выходят за рамки обычных военных операций. Когда между противоборствующими сторонами столь сильно различие в военном потенциале, они направлены на прославление собственных преступлений. В качестве примера немусульманской страны, относящейся к «оси зла», можно привести Северную Корею. Эта страна, без сомнения, не сможет забыть «показательный пример воздушного военного превосходства, преподнесенный в назидание коммунистам всего мира и в первую очередь корейским коммунистам». В мае 1953 года, за месяц до объявления перемирия — об этом с энтузиазмом писалось в официальном обзоре ВВС США — в отсутствии других объектов атаки на опустошенной войной территории страны, американские бомбардировщики нанесли удар по жизненно важным гражданским объектам. В результате этих бомбардировок была уничтожена целая система ирригационных дамб, которые «обеспечивали водой 75 процентов всех северокорейских рисовых полей». «Западному человеку трудно понять весь ужас произошедшего, но для азиата уничтожение главного продукта продовольственного потребления означает одно — голод и медленную смерть» — это выдержка из официального доклада о преступлениях, за которые на Нюрнбергском трибунале международные преступники были приговорены к смертной казне{351}. Довольно легко предположить, что руководство Северной Кореи, которое теперь пытается играть со всем миром в игру, «у кого слабее нервы», с использованием ядерного оружия, вряд ли сможет просто забыть об этих преступлениях.