Книга Внук Дьявола - Лайза Браун

Она решила, что ей нельзя больше видеться с Колли Ролинсом. Она дала себе клятву убить свою любовь к нему.

Маленький колдун никогда не станет ее любовником или мужем.

Колли предпринял последнюю попытку поговорить с Лейни.

К тому времени прошло три долгих месяца, в течение которых Колли отчаянно боролся со смертью. Джон Торн страстно желал уничтожить парня с реки и почти добился своей цели.

Но силы постепенно возвращались к Колли. Со временем он начал вставать с постели и выходить из дома, но в Спрингсе не показывался.

Ни разу за все это время Лейни не приходила к нему и не справлялась о нем.

Колли не помнил, каким образом до него дошла весть о том, что Дебора продала дом на Мартин-Холлоу-роуд и переселилась в дом тети Оливии около «Магнолии». Но каким-то образом он, изнывающий от страха и глубокого ощущения вины, узнал об этом.

Он убил человека. И не просто какого-то человека, а отца Лейни. Колли твердил себе, что только защищался, и тем не менее понимал, что в мире умер не только Джон Торн. Колли знал, что любовь Лейни умерла.

Прежде чем окончательно отступиться, он предпринял последнюю попытку.

Придя в тот день в город, он старался выглядеть как можно лучше, потому что ему не хотелось предстать перед Лейни в облике чудовища, безжалостно расправившегося с ее отцом. Да и лямка комбинезона, в котором он обычно ходил, чересчур сильно давила на не до конца зажившую рану на плече.

Поэтому в то воскресенье он облачился в джинсы и белую рубашку. Глянув в зеркало, Колли обнаружил, что преобразился, и не только благодаря одежде. Он побледнел, похудел и стал гораздо старше.

В воскресные дни «Магнолия» открывалась в двенадцать часов, поэтому Колли явился туда с утра, надеясь застать Лейни и Дебору одних. Но когда он взошел на веранду и заглянул в дом, то понял, что совершил ошибку.

Ему не было известно, что набожные дамы имели обыкновение собираться утром у Деборы, прежде чем отправиться в церковь. А еще он не ожидал столь бурной реакции Лейни.

Она стояла за регистрационной стойкой, когда он открыл дверь. Увидев его, она непроизвольно вскрикнула:

– Нет!

Сидевшие здесь же, в холле, дамы удивленно подняли головы. Сдавленный возглас Лейни оторвал их от благочестивых размышлений перед службой.

Лейни отшатнулась от стойки, затем взяла себя в руки и сумела тихо выговорить:

– Уходи… Я не хочу тебя видеть.

– Я пришел поговорить с тобой.

Двигаясь как автомат, Лейни отвернулась и отошла от стойки.

– Мама, я не могу! Объясни ему.

Она всхлипнула, неожиданно сорвалась с места, пересекла холл и взбежала по лестнице.

Дебора, поколебавшись, подошла к двери. Колли вышел на веранду, она проследовала за ним. Он заметил, что за прошедшие три месяца постарел не он один.

– Прошу тебя, Колли, – заговорила Дебора, – не приходи. Лейни мне все рассказала.

Он упрямо тряхнул головой.

– Я хочу ее видеть. Потому что я ее люблю. Тогда я ничего не мог поделать.

– Сейчас это уже неважно, – мягко возразила Дебора. – Джона больше нет, и ее сердце больше не принадлежит тебе. Пожалуйста, уходи и не приходи больше в «Магнолию». Никогда.

Медленным взглядом Колли оглядел любопытные женские лица за стеклом, горшки с петуниями, висящие на стенах веранды, скорбную фигуру Деборы Торн.

Разве он не знал, что Лейни никогда не простит ему смерть отца?

Не говоря ни слова, он вышел из «Магнолии» и вернулся к реке.

На следующей неделе девятый вал пересудов и сплетен накрыл Спрингс.

Старик Ролинс намеревался после уборки урожая табака отправить Колли в Дэнвилл, штат Кентукки, на знаменитый конный завод Пола Хардинга, с тем чтобы Колли жил там постоянно.

Самому Колли не было никакого дела до этих планов.

Часть IVДЖИН И ПАМЯТЬ

Глава 11

Прошло двое суток, и буря, учинившая разрушения в «Магнолии», улеглась, как будто у природы уже не осталось сил на бесчинства.

Лейни вышла в сад тетушки Оливии, который удивительным образом не пострадал. Кукуруза даже вроде бы посвежела, налилась соками, словно бешеный ураган, обрушившийся на городок во вторник, пошел ей на пользу.

Набрав целое ведро початков для завтрашнего обеда, Лейни выпрямилась и направилась в тенистый двор.

Она работала без передышки, стараясь не задумываться о причинах собственного трудолюбия.

Дойдя до двери, ведущей в каменный погреб, она заметила какое-то движение. Она вздрогнула, но, по правде говоря, ничуть не удивилась, когда от ствола старого каштана отделилась фигура Колли.

Колли смотрел на нее в упор, и на его лице ничего нельзя было прочесть.

– Ты знала, что я приду. – Говорил он негромко, но очень спокойно и уверенно. – Ты это знала еще в субботу, когда была с Престоном у карьера.

– Да, – почти беззвучно призналась Лейни.

– Я обещал себе, что не стану бороться за тебя.

Голос его вдруг сделался очень низким и твердым, как камень.

Лейни почувствовала, что разучилась понимать его, его язык. Она подумала, что настала пора прощаться. Навсегда.

А небо было чистым, как в первый день творения. В воздухе стоял густой аромат роз, а над головой затянула песню какая-то птица.

– Но я вспомнил, что ты много лет любила меня, Лейни.

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Я иногда забываю обо всем, что было, и думаю, что все еще люблю, – ответила Лейни, помолчав. – Мне больно видеть тебя, Колли.

Задумавшись, он опустил голову. А потом сделал шаг вперед. Он был теперь так близко, что она разглядела холодный блеск серебряного свистка у него на груди.

Колли протянул руку и взял из ее ведра початок кукурузы.

– Когда-то ты обвинила меня в том, что я работаю двадцать четыре часа в сутки. Смотри, Лейни, уже сумерки, а я застаю тебя за работой. Как ты думаешь, почему я изводил себя работой?

Она машинально покачала головой.

– Разве ты не догадываешься? Да чтобы не думать о тебе и о том, что я совершил в тот день в хижине.

Лейни отвернулась, даже не отдавая себе в этом отчета. Нельзя, чтобы ей что-нибудь напомнило о смерти отца.

Но Колли твердо взял ее за локоть, а другой рукой забрал ведро.

– Нет, Элейна. Отложи работу. Пожалуйста, удели мне этот вечер.