Книга Не мешайте палачу - Александра Маринина

Вопрос: А после этого случая? Голос ничего вам не говорил?

Ответ: Нет.

Вопрос: Как вы сами считаете, что же такое с вами произошло?Вы можете как-то объяснить случившееся?

Ответ: Нет, не могу. Я не понимаю, как это случилось. Я непонимаю, почему. Наверное, я сошел с ума. У меня помутился рассудок.

– Вот видишь, – сказала врач, забирая у Насти записи ивкладывая их в папку. – У него нет логичного объяснения событий, он несчитает их обычными и нормальными. Более того, и это самое главное, он готовдопустить, что психически нездоров. А это один из первых признаков здоровья.По-настоящему больной человек не считает себя больным, как раз от этого всепроблемы. Если бы нашему больному можно было сказать: «Ты, дружочек, нездоров,тебе чудятся голоса, поэтому когда в следующий раз услышишь, как голос тебевелит зарезать доктора, знай, что это проявление болезни, ложись в постель,накрывайся одеялом и не подчиняйся этому плохому голосу», так у мировойпсихиатрии проблем бы не было. В том и беда, что они уверены в своейполноценности и считают, что с ними все в порядке. Потому они и опасны. Мало личего им голоса прикажут, это ведь не спрогнозируешь.

– Значит, ты считаешь, что Базанов не такой?

– Абсолютно, – уверенно ответила врач. – Я сама непонимаю, что с ним могло случиться. То есть на самом деле я допускаю, что онпросто врет, симулирует бредовое состояние. Его наняли для убийства ипосоветовали ему выдать легенду про голос, если попадется. Одно дело –убийство, совершенное сумасшедшим, и совсем другое – киллерство. Но я, Настя, вэто не верю. Дураков теперь нет. За заказное убийство у него все-таки есть шансостаться живым. Сколько бы ни дали, но когда-нибудь он выйдет на свободу.Учитывая то, что у него олигофрения, вышку ему не дадут. За убийство всостоянии психопатического бреда он автоматически попадает в спецбольницу, иэто уже навсегда. Оттуда не выходят, и это всем прекрасно известно. А если ивыходят, то с отшибленными мозгами и атрофированными мышцами. Я не знаючеловека, который пошел бы на это добровольно. Пусть в зоне страшно и тяжело,но это – жизнь. А в тех больницах, где держат невменяемых преступников, жизнинет. Один сплошной ужас, боль и страдание. А потом, когда лекарства свое делосделают, – полное безразличие и растительное существование.

Кирилл Базанов, двадцати четырех лет от роду, былразнорабочим на обувной фабрике. Закончил в свое время спецшколу для детей сдефектами умственного развития. Ни о каком институте, разумеется, и речи бытьне могло, а вот в армию его с большим удовольствием взяли, хотя и не полагалосьбы. Добродушный, покладистый, дисциплинированный – ну как такого упустить. Ивоенком не упустил. Правда, внезапные вспышки неконтролируемой ярости… Но затоотходчив, успокаивался так же быстро, как и вспыхивал. Чрезвычайно податлив ивнушаем, как почти все, страдающие олигофренией. После армии устроился нафабрику разнорабочим, ни к чему более серьезному способностей у Базанова нехватало. Разумеется, ни о каком киллерстве и речи быть не могло. Наемный убийца– олигофрен, пусть и в степени легкой дебильности? Конечно, наша странаславится своим умением быть во всем первой и не похожей на других. Космос,балет, идея разбавлять бензин, рукоприкладство в парламенте – во многом мынеповторимы и оригинальны. Но не до такой же степени…

Из Института судебной психиатрии Настя Каменская уходила вполном смятении. Гибель работника Генеральной прокуратуры Лученкова с каждойминутой выглядела все более и более случайной. Но принцип, как твердо считалаНастя, должен быть единым. Если списать убийство Лученкова на несчастныйслучай, то точно так же следует поступить с убийством Малькова, которого ни стого ни с сего застрелила его собственная дочь-наркоманка. Но тогда что же получается?Юрцев и Мхитаров покончили с собой, депутат Изотов попытался убить жену,бизнесмен Семенов погиб в автокатастрофе, грубейшим образом нарушив правиладорожного движения. И не получается ничего. Ровным счетом ничего. Никакойсвязи, каждый сам по себе, у каждого свой грех и своя беда, у каждого своясудьба и своя кончина.

Правда, тут есть и другое. Двое мужчин, приходивших в дом,где живет Мхитаров. К кому они приходили, пока точно установить не удалось, новполне возможно, что и к Глебу Арменаковичу. Мхитаров покончил с собой, а черезнекоторое, причем весьма короткое, время убиты эти мужчины. И пусть тот, ктосчитает, что и здесь нет никакой связи, бросит в нее, Анастасию Каменскую,увесистый булыжник.

* * *

Рита снова осталась одна, но на этот раз ей не было такстрашно и тоскливо, как раньше. На этот раз все было по-другому.

Павел сказал, что какое-то время они не будут видеться. Но,во-первых, эта разлука уже не будет такой долгой, как та, двухлетняя. Он обещалпоявиться примерно через месяц. А во-вторых, он вернется к ней, он не может невернуться, потому что они любят друг друга.

– Ты снова уезжаешь? – грустно спросила Рита.

– Нет, детка, я буду здесь, поблизости. Просто нам нельзябудет встречаться. Я должен сделать одно важное дело, и пока я не закончу его,я не приду. Зато потом мы с тобой больше не будем расставаться. Договорились?

Павел весело улыбался, но Рита чувствовала, как он напряжени собран. Она всегда очень точно его чувствовала, любую перемену настроенияугадывала моментально. То ли оттого, что любила сильно, то ли от природы быланаделена этим умением.

Прошло четыре дня, и Рита снова окунулась в привычноебудничное существование. Работа в сбербанке была сменная, день с утра – день собеда, раз в две недели рабочая суббота. Ей почему-то казалось, что Павелвернется непременно во второй половине дня, поэтому в те дни, когда ее сменабыла с обеда, она места себе не находила, представляя, как в ее пустой квартиренадрывается телефон, а в дни, когда работала с утра, Рита в два часа пулей выскакивалана улицу и мчалась домой ждать. Она была похожа на преданную собаку, брошеннуюхозяином на вокзале и терпеливо встречающую каждый поезд на протяжении долгихнедель и месяцев.

В этот день она как раз работала с утра. По дороге с работызаскочила в магазин за продуктами, быстренько схватила первое, что под рукупопалось, и почти бегом направилась к дому. Она постоянно думала о Павле, онапросто не могла о нем не думать, поэтому перестала на многое обращать внимание,чтобы не отвлекаться от воспоминаний о том, как нежно и пылко они любили другдруга целых две недели. Вот и сейчас она не обратила внимания на то, что ключ вдверном замке провернулся не с первого раза, а когда все-таки провернулся, тоиздал какой-то противный болезненный скрежет. Для человека опытного иосторожного это было бы явным признаком того, что дверь открывали «неродным»ключом или отмычкой и повредили замок. Но Рита, хотя и знала об этомтеоретически, была не в том душевном состоянии, чтобы обратить на это вниманиеи принять меры предосторожности. Она распахнула дверь и вошла в свою квартиру.Тут же откуда-то сбоку метнулась тень, что-то впилось ей в шею, стало труднодышать. Рита разжала пальцы, сумки с продуктами упали на пол, послышалсявлажный глуховатый хлопок – разбились три десятка яиц в полиэтиленовом пакете.Лишенный кислорода мозг отключился быстро.