Книга Играй и умри - Андрей Буторин

Девушка поспешно пристроила к бедрам защитные арамидные накладки, надела и прочно зафиксировала стяжками кирасу, прицепила оплечья и наручи. Последним натянула на голову черный шлем с черным же, если смотреть снаружи, забралом. Изнутри забрало оказалось абсолютно прозрачным, будто его и не было вовсе.

Теперь Айна чувствовала себя куда увереннее. Можно было идти и пробовать спасти любимого. Нет, неправильно. Не пробовать, а просто спасти.

Айна высунулась в коридор и огляделась. Пусто. Исполнители, или кто там еще, ушли. Но не просто ушли, они ушли в павильон. А это значило, что ей нельзя более тратить ни секунды впустую. Девушка выскользнула из-за двери и помчалась по коридору. Не добежав до входа в павильон всего лишь с десяток шагов, она вдруг услышала сзади:

– Стой! Стой, жопоголовый ублюдок, тук тебя в так!

Этот голос Айна узнала сразу. Кричал определенно сталкер Сом. Вот только непонятно кому. Да и откуда здесь вообще мог оказаться ее земляк, которого последний раз она видела умирающим в павильоне?.. Мысль о том, что и сама она не так давно умирала в павильоне, а теперь находится здесь цела-целехонька, почему-то не пришла девушке в голову.

Айна обернулась. И открыла от изумления рот. По коридору в направлении к ней и правда бежал Сом – совершенно невредимый, без единого не то что разреза, но даже царапины. И все это прекрасно удалось ей разглядеть, потому что сталкер был… полностью голым!..

– Стреляйте! Стреляйте в него! – завопил Сом, когда между ними осталось не более семи-восьми метров.

– Сом, на пол! – услышала девушка из-за спины.

Этот голос показался ей тоже знакомым. Она оглянулась. Возле входа в павильон стоял незнакомый мужчина в костюме сценариста, с характерной «шашечной» прической и… тохасианин Теонг!.. Голос принадлежал ему. На полу возле его ног лежал большой, выпачканный красным сверток. Сам тохасианин целился в нее из оружия киберов.

– Стойте! – замахала Айна руками, в каждой из которых было зажато по лучемету. – Теонг, не стреляй, это я…

Договорить, кто именно «я», она не успела, поскольку ощутила мощный толчок в спину и, не удержавшись на ногах, гремя доспехами, рухнула на пол. Лучеметы вылетели из рук и заскользили по коридору.

Когда Теонг подбежал к девушке, на ней уже гордо восседал голый сталкер и заламывал ей за спину руки.

– Ишь, как по-человечески чешет, солить твою плешь! – отдуваясь, сказал он тохасианину. – Давай, режь ему голову, пока я держу.

– Это не кибер, – скалясь во весь рот, ответил Теонг, – отпусти. Как же я рад видеть тебя живым, дружище!

– Я тоже рад, но как же не кибер, если вот… – Тут, видимо, Сом и сам понял, что опростоволосился, поскольку раздосадованно крякнул и принялся слезать с Айны.

Девушка тоже поднялась на ноги.

– Кто ты такой? – грозно расставив кривые волосатые ноги и скрестив на еще более волосатой груди руки, спросил Сом.

Этот грозный вид, с учетом того, что на сталкере, кроме волос, ничего не было, вызвал у Айны истерический приступ смеха:

– А-ха-ха!.. Чего же ты сам… ха-ха-ха… не стрелял?.. А-ха-ха!.. У тебя вон… ха-ха… лучемет какой…

– Я тебе сейчас покажу, валять твою кладь, лучемет! – взревел Сом. – Так щас челюсть вправлю, долго скалиться не сможешь!

Сталкер сорвал с головы Айны шлем и замер. Если бы она не покатывалась в истерике, то по достоинству смогла бы оценить эту картину. И последовавшее за ней действо тоже. Красный, как советское знамя, голый сталкер начал пятиться назад, прижимая к причинному месту шлем. Затем резво повернулся, переместив шлем на ягодицы, и, звонко шлепая босыми ногами, помчался к распахнутой двери, ведущей в помещение с БиПом. При этом по коридору слабым эхом разносилось: «…рать!….гладь!..» и почему-то «…бидон!..».

В чувство девушку привел звонкий и болезненный шлепок по щеке. Перед ней, сурово сведя брови, стоял тот самый незнакомый сценарист.

– Кто такая? – грозно спросил он.

– Ай… Ай… – уже не смеясь, но все еще продолжая содрогаться, попыталась выговорить свое имя Айна.

– Нечего айкать! Я не кусаюсь! Ты из чьего сценария? – Задающий вопросы перевел взгляд на ее волосы и запнулся: – Погоди… ты же подруга!.. Но почему здесь?..

– Это подруга Фира, – пришел ей на выручку Теонг. – Ее зовут Айна. Не думал, что у тебя такая короткая память.

– Постой-постой! – завертел головой мужчина. – Но ведь Айну мы с тобой… Так это она?!.. Ни за что бы не узнал!.. Но почему в таком виде?..

Девушка ничего не успела ответить, как снова заговорил тохасианин:

– Нюд, давай перенесем обсуждение этой темы на потом. Иначе Айна останется вдовой.

– Да-да, конечно! – спохватился тот, кого Теонг назвал Нюдом, и бросился назад, к оставленному там свертку.

Тохасианин поспешил за ним. Айну вмиг перестало трясти.

– Вдовой?.. – пробормотала она. – Почему вдовой? – И тут до нее дошло: – Там Фир?!..

Глава 26

Сказать, что Сому было стыдно, – значило ничего не сказать. Он сейчас даже не думал о случившемся, почему он вместо павильона, где недавно умирал от смертельных ран, очутился здесь, совершенно невредимый и… голый. Смертельным сейчас был именно стыд. Стыдливость вообще являлась слабым местом сталкера, об этом мало кто знал, поскольку он прилагал все усилия, чтобы скрыть это. Он даже ругался не как все остальные – матом, – а придумал для этого другие, похожие по звучанию фразы. Материться же по-настоящему просто не мог, ему было стыдно. С трудом, через «не могу», заставляя себя, научился выговаривать другие, не матерные скабрезности, и то ладно. Ну а его «самопальная матерщина» и вовсе стала его некой фишкой, индивидуальной меткой, так что никто и не догадывался о ее настоящей природе.

И вот сейчас – так!.. И перед кем – перед девчонкой!.. Мало того что вообще унизительно, недостойно крутого сталкера обознался, так еще и оседлал ее, голый, тряся своим «лучеметом»… И стоял потом, пыжился. Наполеон бесштанный… А как она его поддела!.. Позор, валять твою кладь, охрененный позорище!..

Во время сомовых трепетных переживаний в помещение торопливо, с каким-то окровавленным тюком на руках, вошел Теонг (почему-то со странно подвязанными крыльями – это Сом заметил только сейчас) и какой-то незнакомый хрен с такой же прической, что у Фира, и одетый так же. А следом за ними… Ковать твою медь! Следом ворвалась все та же девчонка, Айна. Да какая, нахрен, Айна, попросту Анька!.. Она что, ковать твою медь, его специально преследует?! Думает совсем доконать?!

Правда, девчонка смотрела вовсе не на него, ее странный, испуганный, умоляющий взгляд был направлен на испачканный кровью сверток. Но все равно тоненько, как-то очень уж по-бабьи взвизгнув, Сом пулей вылетел в коридор, а потом, рыча от злости на себя, выкрикнул в сторону двери: