Книга Вампиры города ветров - Хлоя Нейл

Не лучшее известие — мне придется снова столкнуться с Морганом, но я понимала, что это необходимо.

— Я надеялся сохранить все в тайне, но мы явно достигли рубежа, когда следует взять на борт других Мастеров. — Он прочистил горло, неловко поерзал в кресле, затем поднял на меня ледяные зеленые глаза. — Я не буду спрашивать, что произошло в доме твоих родителей между тобой и Морганом, но ты нужна мне там. Не говоря о твоей должности, ты была свидетельницей встречи с Бре–кенриджами и их обвинений.

Я кивнула — необходимость моего присутствия была очевидна. Но я отдала ему должное за дипломатичность:

— Знаю…

Этан кивнул, снова взял книгу по истории и начал листать страницы. Я подумала, что он собирается ждать в библиотеке их приезда, и устроилась на стуле поудобнее, испытывая неловкость от его соседства. Поскольку он был занят делом, я вернулась к своим записям.

Минуты шли мирно. Этан читал, составлял стратегии, планировал, или что он там еще делал по другую сторону стола, и время от времени печатал на «блэкберри», который достал из кармана, а я тем временем продолжала листать книги по истории в поисках дополнительной информации о Селине.

Я приступила к главе о наполеоновских войнах, когда почувствовала взгляд Этана. С минуту я держала глаза опущенными, потом сдалась и посмотрела на него. Его лицо было непроницаемым.

— Что?

— Ты — ученый.

Я вернулась к книге.

— Мы это уже обсуждали. Пару ночей назад, если помнишь.

— Мы говорили о твоем социальном дискомфорте и о любви к книгам. Не о том, что ты провела больше времени с книгой в руке, чем со своими соседями по Дому.

Дом Кадогана был явно полон шпионов. Кто–то докладывал о наших занятиях тому, кто угрожал Джейми, и кто–то явно докладывал о моей деятельности Этану.

Я смущенно пожала плечами:

— Мне нравится заниматься исследованиями. И ты регулярно указываешь мне на мое невежество.

— Я не хочу видеть, как ты прячешься в этой комнате.

— Я делаю свою работу.

Этан уставился в книгу.

— Я знаю.

В комнате снова стало тихо, пока он не поерзал на стуле, — дерево скрипнуло, когда он поменял позу.

— Эти стулья жутко неудобные.

— Я пришла сюда не за удобством. — Я подняла глаза и одарила его хищной ухмылкой. — Ты можешь работать у себя в кабинете.

Я пока что лишена этой роскоши. Пока.

— Да, мы все взбудоражены твоим трудолюбием.

Я закатила глаза, уязвленная массой тонких оскорблений.

— Я понимаю, что у тебя нет уверенности в моей рабочей этике, Этан, но, если ты хочешь сочинять оскорбления, может, займешься этим в другом месте?

Его голос был бесстрастным и спокойным:

— Я не сомневаюсь в твоей рабочей этике, Страж.

Я отодвинула стул и обошла стол, подходя к куче книг на другом конце. Покопалась в стопке, пока не нашла нужный текст.

— Меня могли бы одурачить, — пробормотала я, листая содержание и проводя большим пальцем по алфавитному списку.

— Я не собирался, — легко ответил он. — Но ты такая… Что ты мне однажды сказала? — Он взглянул вверх, отсутствующе уставился в потолок. — А, что меня легко уязвить? Что ж, Страж, это у нас общее.

Я выгнула бровь:

— Так, значит, в разгар кризиса, имея зуб на Селину и на Брекенриджей, ты пришел сюда, чтобы вывести меня из себя? Очень мило!

— Ты ничего не поняла.

— Кто бы мог подумать, — пробормотала я.

— Я считаю ужасным, — произнес Этан, — что твоя жизнь могла быть такой.

Обычно мы избегали темы моей диссертации, маячившей докторской. Того факта, что по его воле меня исключили из Чикагского университета, после того как он сделал меня вампиром. Для меня, а значит, и для него было лучше не зацикливаться на этом вопросе. Но то, что он оскорбил мои занятия, означало новый уровень притязаний.

Я взглянула на него, опираясь ладонями на стол:

— Что это значит?

— Допустим, ты закончила бы диссертацию и получила должность преподавателя в каком–нибудь гуманитарном колледже. Что дальше? Ты бы купила коттедж и поменяла коробчонку на колесах, которую называешь машиной, и провела бы большую часть жизни в крошечном кабинете, обсасывая старомодные литературные метафоры.

Я выпрямилась, скрестила руки на груди и была вынуждена сделать паузу, чтобы не наброситься на него. Я сдержалась только потому, что он — мой босс.

Тем не менее мой голос был ледяным:

— Обсасывая старомодные литературные метафоры?

Его выгнутые брови бросали мне вызов.

— Этан, это была бы спокойная жизнь, я знаю. Но она была бы полной. — Я взглянула на свою катану. — Может, чуть менее увлекательной, но полной.

— Чуть менее увлекательной?

Его тон был так саркастичен, что я поразилась и приняла его за высокомерие вампира, не способного поверить, что обычная человеческая жизнь может быть хоть сколько–нибудь стоящей.

— В архивах происходят волнующие вещи.

— Например?

Думай, Мерит, думай.

— Я могу распутать литературную тайну и найти пропавшую рукопись. Или в архиве могут быть привидения, — предположила я, пытаясь придумать что–то более соответствующее его компетенции.

— Впечатляющий список, Страж.

— Мы не можем все быть солдатами, превратившимися в Мастеров вампиров, Этан. — И слава богу. Его одного более чем достаточно.

Этан сел прямо, переплел пальцы и посмотрел на меня:

— Моя точка зрения, Страж, такова: в сравнении с этим миром и новой жизнью твое человеческое существование было бы ограниченным. Это была бы непритязательная жизнь.

— Это была бы жизнь, которую я выбрала сама.

Надеясь покончить с данной темой, я закрыла книгу, которую якобы читала. Взяла ее и еще парочку и пошла к полкам ставить на место.

— Твоя жизнь была бы потрачена даром.

К счастью, я стояла лицом к полкам, когда он выпусти эту стрелу. Не думаю, что он бы оценил то, как я закатила глаза, и сопутствующую мимику.

— Не можешь не засыпать меня комплиментами, — сказала я. — Я уже помогла тебе познакомиться с моим отцом И с мэром.

— Если ты полагаешь, что наше взаимодействие на прошлой неделе этим исчерпывается, ты заблуждаешься.

Услышав стук отодвигаемого стула, я замерла, положив руку на переплет книги о французских обычаях употребления алкоголя. Я подвинула книгу, выровняв ее относительно остальных, и легко произнесла:

— И ты опять меня оскорбил, что означает, что мы вернулись на прежний курс.