Книга Надкушенное яблоко Гесперид - Анна Бялко

И тут обнаружилась неожиданная коварная проблема. Ирина обнаружила, что у нее и у детей закончились загранпаспорта. Почему-то это всегда случается неожиданно. Ирина, конечно, чертыхнулась, но само по себе это было не так уж и страшно, хотя можно было бы, конечно, почесаться заранее. Хуже оказалось другое. Когда она стала обзванивать турагентства для заказа новых паспортов, выяснилось, что в связи с какой-то пертурбацией первостепенной важности и директивой, спущенной с самого верху, никто в данный момент загранпаспортов не оформляет. Ну, то есть, конечно, как-то оформляет, но это требует времени, примерно те же два месяца, а сделать быстрее нельзя ни за какие деньги. Хотя и такая отсроченная процедура стоила не так уж и мало. Ирина, уже не чертыхаясь, а прямо-таки в голос матерясь, обзвонила штук пятнадцать различных агентств, но ничего нового не узнала. Более того, ей даже не удалось толком выяснить, чем именно вызвано подобное безобразие. Девушки на телефоне только говорили ей, извиняясь, что да, конечно, они понимают, очень сочувствуют, но помочь ничем не могут. Стихийное бедствие. Такое периодически случается, примерно раз в три-четыре года, это то ли МИД поссорился с ОВИРом, то ли милиция имеет свои счеты к ним обоим, в общем, потом все наладится, надо только переждать. На иринин вопрос: «Сколько?!» ответ обычно был тоже один: «Ну, месяца два-три». Еще, конечно, можно самим попробовать подать документы в районный ОВИР, там их и в обычное время делают месяца за два. Но это-то как раз Ирину и не устраивало.

В общем, ситуация оказалась патовой. Отдавать паспорта сейчас, чтобы они были готовы через два месяца, никакого смысла не имело. То есть отдать, конечно, все равно было нужно, но поездка явно срывалась. Сашка расстроился. Хорошо еще, что они не успели поделиться идеей с детьми.

От досады Ирина и в самом деле решила подать документы в районный ОВИР. «Пусть долго, зато никаких денег этим паразитам платить не будем», – мстительно думала она. Процесс сбора необходимых для этого документов, подписей и печатей оказался, однако, таким сложным и многоступенчатым, что полностью поглотил Ирину, успевшую отвыкнуть от прелестей отечественной бюрократии, недели на две. Она успела трижды проклясть свою необдуманную отвагу, но отступать тоже было обидно. В общем, когда она, наконец, закинула все нужные справки и квитанции в жерло ответственной организации, выдохнула и с облегчением огляделась, то оказалось, что август практически кончился, а Сашка должен улетать всего лишь через три дня.

Самолет вылетал ранним вечером, около шести. Ирина отвезла мужа к четырем часам в аэропорт Шереметьево. В конце лета под Москвой с дикой силой начали гореть торфяники, так что уже несколько дней город буквально задыхался в белом дыму. В этот день дыма было как-то особенно много, он разъедал глаза и мешал движению. Череда машин на Ленинградском шоссе в сторону загорода еле ползла, так, что Сашка, который терпеть не мог никуда опаздывать, даже начал слегка волноваться насчет своей регистрации.

Но они успели. Сашка прошел таможню, сдал багаж, махнул в последний раз жене рукой и исчез за стеклянной стеной, отделяющей пограничную зону. Ирина грустно вздохнула – все-таки как здорово было бы лететь сейчас всем вместе, чертовы паспорта, чертовы порядки – постояла еще немного, глядя мужу вслед, повернулась, собралась с силами и пошла на парковку. Ничего не поделаешь – надо продираться по пробкам обратно, в сторону Москвы.

Когда она стояла в пробке где-то под Химками, в сумке зазвонил телефон. Виктор. Он неожиданно предложил ей провести вместе вечер – его подружка тоже уехала на несколько дней по каким-то своим модельным делам. Ирина было согласилась, но, добравшись до дому и приняв душ, поняла, что не в состоянии больше никуда сегодня ехать. Ну просто не может. Да, пожалуй, что и не хочет. Теперь, когда Сашка уехал, все это показалось ей вдруг довольно противным. Особенно сейчас, когда он уехал только что. И вообще она страшно устала, у нее болит голова. Наверное, отравилась угарным газом, надышавшись мерзкого дыма.

Она перезвонила Виктору и сказала, что ничего не выйдет. Голос его показался ей разочарованным и огорченным. Тогда она на всякий случай выключила мобильник. Мало ли, вдруг решит опять позвонить, будет настаивать, а ей ну так неохота... Она быстро поужинала чем-то легким, что было в доме (себе она никогда не готовила) рано легла спать и быстро заснула.

Ей приснился странный, дурацкий, но одновременно забавный сон. Как будто она была врачом, и не просто врачом, а тем, который лечит мужчин от импотенции. Лечит не физиологическими мерами, а исключительно воздействием на психику. К ней направляют таких пациентов, проблема которых, что называется, находится в голове, а уж ее дело эту проблему обнаружить, выявить, откуда у нее растут корни, обнаружить больную точку и смоделировать ситуацию, которая бы позволила запустить весь механизм заново, начиная именно оттуда, так, чтобы в этот раз все пошло правильно. К делу своему она относится творчески, с артистизмом. К каждому клиентуподбирается совершенно свой, индивидуальный подход, с использованием совершенно любых средств, вплоть до игр с переодеваниями. Поэтому и результаты исцелений у нее стопроцентные.

Для сегодняшнего пациента она срежиссировала такую сцену – она сама, в коротком белом халатике на голое тело, изображая нерадивую санитарку, собирала с полу рассыпанный по кабинету горох. В определенный момент должна была войти суровая медсестра, изображающая строгого врача, и начать громко ругаться на них обоих. А потом – раз! – маски сбрасываются, роли резко перераспределяются, вернее, возвращаются на места. Страх пациента таким образом моделируется в преодоление – и он расстается со своей проблемой. Все это, конечно, было взято не с потолка, а рассчитано по результатам долгих бесед иизучения истории болезни...

Но ей не удалось довести эксперимент до конца. Когда она как раз наклонилась, чтобы поднять горошину, закатившуюся под стул, на котором сидел несчастный пациент, вдруг раздался какой-то шум, все смешалось... И Ирина проснулась.

И обнаружила перед собой собственного мужа, трячущего ее за плечо!

– Сашка?! Ты откуда? Ты же улетел!

– А ни фига вот я не улетел! – мрачно ответил муж. – Все чертов дым! Они там этот самолет из-за него то посадить не могли, то взлета не давали... В общем, я четыре часа там просидел, а потом думаю – чего я тут мучаюсь, как дурак? До дома езды меньше часа. Поменял билет на завтра, поймал тачку и поехал домой. Я уж минут десять, как дома. А ты тут спишь, как сурок. Тебя так ограбят – ты и не заметишь.

– Да я тоже, наверное, дыму надышалась, – словно извиняясь, сказала Ирина. – И правильно сделал, что приехал. А что – они тебе билет вот так прямо взяли – и поменяли?

– А куда они денутся? И потом, у меня же все равно бизнес-класс, там всегда места есть.

– А багаж? Ты же его сдал.

– Как сдал, так и обратно достали. Но я его даже не повез, там и оставил. Все равно завтра снова тащиться.

Они обсуждали все это, а в голове у Ирины пронзительно стучал тоненький тревожный молоточек:

– Бог хранил! Бог хранил! Хороша бы я была, уехав. Пронесло! Бог хранил!