Книга Пособник - Иэн Бэнкс

— Энди…

— Нет, Камерон, слушай меня. Я верну Хэлзила и Лингари сегодня вечером в Эдинбурге. На Грассмаркете рядом с пабом «По последней» есть спаренная телефонная будка. Я хочу, чтобы ты был в монетном автомате в семь часов. Ты, собственной персоной, ровно в девятнадцать ноль-ноль, в будке автомата рядом с пабом «По последней» на Грассмаркете в Эдинбурге. Пока!

Тишина в трубке. Я смотрю на Макданна — он кивает. Я даю отбой.

Эдинбург холодным ноябрьским вечером. Грассмаркет под замком залит светом, а над ним — завеса мелкого противного дождя, оранжевая темнота.

Грассмаркет — это что-то вроде длинной площади в низине к юго-востоку от замка, окруженной по большей части старыми домами; я еще помню те времена, когда тут было запущенное старое местечко, где толпились пьянчуги, но постепенно оно преобразилось, и теперь здесь можно неплохо провести время — шикарные забегаловки, отличные бары, магазины модной одежды и лавочки, в которых продаются такие штуки, как воздушные змеи или минералы и ископаемые; хотя тут же за углом — ночлежка для бездомных, так что процесс облагораживания еще не закончился.

«По последней» находится в восточной оконечности Грассмаркета, около поворота на Виктория-стрит — места расположения еще более специализированных магазинов, включая и такой, который непостижимым образом умудряется выживать, продавая только щетки, швабры и огромные мотки веревок.

Название паба не такое уж веселое и гораздо более содержательное, чем это может показаться на первый взгляд, — напротив была когда-то городская виселица.

Ни одной машины, которую можно было бы принять за полицейскую, поблизости не видно. Я прикован наручниками к сержанту Флавелю, с нами Макданн и еще двое ребят в штатском из Лотиана; мы сидим в цивильном «сенаторе». Еще одна цивильная машина стоит в дальнем конце Грассмаркета и несколько других поблизости; на боковых улочках пара фургонов, битком набитых ребятами в форме, да еще несколько патрульных машин, курсирующих неподалеку. Они говорят, что проверили саму будку и все удобные для стрельбы точки, но я все еще побаиваюсь — а что, если Энди все же решил покончить со мной, что, если он все врет, и не успею я войти в эту телефонную будку, как получу пулю в голову. В будке торчит парень в штатском, делая вид, что разговаривает по телефону, и когда Энди позвонит, телефон не будет занят. Телефон этот уже прослушивается, так что весь разговор будет записан. Я бросаю взгляд на фасад «По последней». Совсем рядом открылся новый дорогой индийский ресторан — рядом с тем местом, где прежде был Бродячий театр.

Вот бы сейчас пивка и карри. У меня слюнки текут. Отсюда рукой подать до Коутейта и «Касбара».

Макданн смотрит на часы.

— Семь часов, — говорит он. — Интересно…

Он умолкает на полуслове, так как полицейский в будке делает нам знак рукой. Макданн крякает.

— Военная точность, — говорит он, затем кивает Флавелю.

Мы выходим из машины, водитель что-то переключает в рации, и мы слышим звонки, синхронные с теми, которые раздаются из будки.

Флавель втискивается в будку вместе со мной, а другой коп ждет снаружи.

— Алло? — говорю я.

— Камерон?

— Да, я.

— Планы поменялись. Будь на этом же месте в три часа ночи, тогда получишь их обратно.

Щелчок. Тишина в трубке. Я смотрю на Флавеля.

— Он сказал — в три часа? — спрашивает Флавель, вид у него раздосадованный.

— Попросите сверхурочные, — говорю я ему.

Меня отвозят в полицейский участок на Чемберс-стрит, примерно в минуте езды от Грассмаркета. Мне дают поесть и попить и сажают в камеру — вид у нее сыроватый и пахнет здесь дезинфекцией. Еда у них жуткое говно: хрящеватая тушенка с картофельным пюре и брюссельской капустой.

И тут происходит чудо.

Они возвращают мне мой лэптоп. Идея Макданна. Я стараюсь прогнать чувство жалкой благодарности.

Сначала проверяю файлы — ничего не пропало. Секунду прикидываю — может, запустить «Ксерион» и попробовать скакнуть на грибообразном облаке, как мне показал Энди, но потом все же запускаю «Деспота».

Неужели это та же самая игра? У меня просто челюсть отвисла.

Запустение. Мое королевство исчезло. Земля осталась, остались и кой-какие людишки со столицей, выстроенной по берегам двух озер в форме гигантских полумесяцев, так что с воздуха можно прочесть «СС»… но, похоже, случилось что-то ужасное. Город рушится, почти все жители покинули его; акведуки обвалились, вода из резервуаров ушла, одни кварталы затоплены, а другие — сгорели; активность в городе соответствует примерно тому, что можно ожидать от деревушки. Сельская местность тоже одичала — где превратилась в пустыню, где в болото, а где снова заросла лесом; огромные пространства обесплодели, а сельское хозяйство если где и осталось, то чересполосицей вокруг малюсеньких деревенек, расположенных глубоко в лесу или по краям заброшенных земель. Порты скрылись под водой или заилились, дороги и каналы имеют жалкий вид или исчезли вообще, шахты обвалились или затоплены, все города и городишки деградировали, а все храмы — все мои храмы — разрушены, погружены во тьму, заброшены. В стране хозяйничают бандиты, провинции опустошаются иноземными племенами, свирепствуют болезни, сократилось население, рождаемость сильно упала, а продолжительность жизни уменьшилась.

Государство на юге, с которым у меня было столько проблем, тоже вроде пришло в упадок, но этим хорошие новости исчерпываются. Худшее заключается в том, что нет вождя, нет деспота, нет меня. Я могу таращиться на все это, но поделать ничего не могу — не на этом уровне развития. Чтобы начать все сначала, я должен поменять это свое всеведущее, но и абсолютно беспомощное состояние на статус… бог знает кого — воина племени, старейшины деревни, мэра или главаря бандитов.

Некоторое время я, потрясенный, взираю на свои владения. Наверно, кто-то вошел в игру просто из любопытства и оставил ее включенной, пока проверялись другие файлы, а может, они пытались вмешаться, поиграть с компьютером, но у них ничего не получилось… Правда, может быть, они этого и добивались, целенаправленно шли к такому положению; наверно, какой-нибудь зеленый экстремист или прожженный эколог сочли бы такой результат просто замечательным.

Раздается писк, предупреждающий о подсадке аккумулятора. Ну конечно же — стали бы они себя утруждать правильной подзарядкой.

Я смотрю на остатки своей когда-то могущественной империи, пока компьютер не выключается сам по себе — аккумулятор садится окончательно. Монитор гаснет, когда на нем появляется изображение моей столицы — вид сверху; моя гордыня повержена, город в форме двух полумесяцев тихо погружается в темноту. Несколько минут спустя в камере выключают свет.

Я сплю на узенькой металлической койке в обнимку со своим лэптопом.

Три часа ночи; дождь кончился, но холодно. Полицейский водитель не стал выключать двигатель, и прохладный ветерок уносит в сторону дымок из выхлопной трубы. Грассмаркет погрузился в тишину. Машин нет; время от времени начинает верещать рация, а меня душит кашель.