Книга Абсолютно неожиданные истории - Роальд Даль

— Уокер, который час?

— Двадцать две минуты десятого, мэм.

Едва он ответил, как дверь открылась и в холл вышел мистер Фостер. Он постоял с минуту, внимательно глядя на жену, а она, в свою очередь, смотрела на него — на этого тщедушного и все еще подвижного старика с бородатым лицом, столь удивительно похожего на Эндрю Карнеги[36]на старых фотографиях.

— Так-так, — произнес он, — нам, пожалуй, лучше поторопиться, если ты хочешь успеть на самолет.

— Да, дорогой, да! Все готово. Машина ждет.

— Вот и хорошо, — сказал мистер Фостер.

Склонив голову набок, он пристально глядел на жену. Он имел обыкновение вытягивать шею, а потом быстро и едва заметно дергать головой. По этой причине, а также по тому, как он стискивал пальцы, подняв руки до уровня груди, он походил на белку — на проворную умную белку, которую можно увидеть в парке.

— Вот и Уокер с твоим пальто, дорогой. Одевайся.

— Через минуту вернусь, — сказал он. — Только руки вымою.

Она принялась ждать. Высокий дворецкий стоял рядом с ней, держа пальто и шляпу.

— Уокер, я опоздаю?

— Нет, мэм, — ответил дворецкий. — Думаю, успеете в самый раз.

Затем мистер Фостер появился снова, и дворецкий помог ему надеть пальто. Миссис Фостер торопливо вышла из дома и уселась в нанятый ими «кадиллак». Муж вышел вслед за ней, но по ступенькам спускался медленно. Посреди лестницы он остановился, чтобы взглянуть на небо и вдохнуть холодный утренний воздух.

— Похоже, небольшой туман, — произнес он, усаживаясь рядом с ней в машине. — А в аэропорту в таких случаях обычно бывает еще хуже. Не удивлюсь, если рейс уже отменили.

— Не говори этого, дорогой, прошу тебя.

Больше они не произнесли ни слова, пока машина не оказалась в Лонг-Айленде.

— С прислугой я все обговорил, — сказал мистер Фостер. — С сегодняшнего дня все свободны. Я выплатил им половину жалованья за шесть недель и предупредил Уокера, что пришлю ему телеграмму, когда они нам снова понадобятся.

— Да-да, — сказала она. — Он говорил мне.

— Сегодня же вечером переберусь в клуб. Приятно иногда переменить обстановку.

— Да, дорогой. Я напишу тебе.

— Время от времени я буду заходить домой, чтобы проверить, все ли в порядке, и забирать почту.

— А тебе не кажется, что Уокеру лучше остаться в доме и присматривать за ним? — робко спросила она.

— Ерунда. Это совершенно не нужно. И потом, мне придется платить ему полное жалованье.

— Ах да, — сказала она. — Ну, конечно.

— Скажу больше, никогда не знаешь, чем они занимаются, когда оставляешь их в доме одних, — заявил мистер Фостер и с этими словами достал сигару. Отрезав кончик серебряными ножницами, он прикурил ее от золотой зажигалки.

Миссис Фостер сидела неподвижно, крепко стиснув под пледом руки.

— Ты будешь мне писать? — спросила она.

— Посмотрим, — ответил муж. — Но вряд ли. Ты же знаешь, я не очень-то люблю писать, когда мне нечего сказать.

— Да, дорогой, знаю. Поэтому выброси это из головы.

Они ехали вдоль Королевского бульвара, и, когда приближались к болотистой местности, на которой возведен Айдлуайлд, туман начал сгущаться, и ехать пришлось медленнее.

— О боже! — воскликнула миссис Фостер. — Теперь я наверняка опоздаю! Который час?

— Прекрати суетиться, — сказал старик. — Теперь это ни к чему. Рейс наверняка отменили. В такую погоду не летают. Не понимаю, зачем вообще нужно было выходить из дому.

Ей показалось, что в голосе его неожиданно прозвучали новые нотки, и она обернулась. Трудно было различить какую-либо перемену в выражении бородатого лица. Главное — рот. Ей захотелось — как бывало и раньше увидеть его рот. Глаза его никогда ничего не выражали, кроме тех случаев, когда он приходил в ярость.

— Разумеется, — продолжал мистер Фостер, — если он вдруг все-таки полетит, тогда я согласен с тобой — ты наверняка опоздала. Почему бы тебе с этим не примириться?

Она отвернулась и стала смотреть в окно, за которым висел туман. Чем дальше они ехали, тем больше туман сгущался, и теперь она видела только край дороги и полоску травы, тянувшейся вдоль нее. Она чувствовала, что муж по-прежнему наблюдает за ней. Глянув на него, она заметила, что он внимательно смотрит в уголок ее левого глаза, где, как она чувствовала, у нее дергается кожа. Ей сделалось страшно.

— Так как? — спросил он.

— Что как?

— Как насчет того, чтобы примириться с тем, что ты наверняка опоздаешь на самолет? Есть ли смысл нестись в такой мгле?

После этой фразы мистер Фостер умолк. Машина двигалась все дальше. Желтые фары освещали дорогу, и шофер вглядывался в нее. Впереди из тумана выплывали огни, то белые, то желтые, а за ними все время следовал свет, казавшийся особенно ярким.

Неожиданно шофер остановил машину.

— Ну вот! — вскричал мистер Фостер. — Мы застряли. Я так и знал.

— Нет, сэр, — сказал шофер, обернувшись. — Мы приехали. Это аэропорт.

Не говоря ни слова, миссис Фостер выскочила из машины и торопливо направилась через главный вход к зданию аэропорта. Внутри было множество народу. Несчастные пассажиры столпились вокруг стоек, где проверяют билеты. Миссис Фостер протолкалась между ними и обратилась к работнику аэропорта.

— Да, — сказал он. — Ваш рейс временно отложен. Но, пожалуйста, не уходите. Мы ожидаем, что погода в любую минуту улучшится.

Она вернулась к мужу, который по-прежнему сидел в машине, и сообщила новости.

— Не жди-ка ты, дорогой, — сказала она. — В этом нет никакого смысла.

— И не буду, — ответил он. — Если только шофер отвезет меня назад. Отвезете меня назад, водитель?

— Думаю, что да, — ответил тот.

— Багаж вы достали?

— Да, сэр.

— До свиданья, дорогой, — сказала миссис Фостер и, просунув голову в машину, коснулась губами его седой бороды.

— До свиданья, — проговорил он в ответ. — Приятной тебе поездки.

Машина тронулась, и миссис Фостер осталась одна.

Остаток дня явился для нее кошмаром. Час проходил за часом, а она все сидела на скамейке, расположившись поближе к стойке регистрации, и примерно каждые полчаса поднималась и спрашивала у служащего, не изменилась ли ситуация. Ответ она неизменно получала один и тот же — нужно подождать, потому что туман может рассеяться в любую минуту. Только после шести вечера наконец-то объявили, что вылет задерживается до одиннадцати часов утра.