Книга Азовское сидение - Андрей Венков

Казаки последний марш уже шли хоть и не вместе с дивизией, но — в виду ее, параллельной дорогой. В лагере встали так, что дивизия была между ними и Азовом.

Гордон же, расположившись на курганах, начал спешно укреплять позицию, всех заставил работать.

Блокировать Азов силами одной своей дивизии он теперь не помышлял. Наоборот, укреплялся.

29 июня к Матишовой пристани причалили несколько мелких судов. В одном из них прибыл князь Яков Федорович Долгорукий, который известил Гордона, что Государь вскоре прибудет под азовские стены.

Дождался Тихий Дон, увидел русского царя, молодого, веселого, никогда здесь до этого цари не бывали.

Вскоре после того, как авангард Гордона выступил из Тамбова, двинулась из Москвы и главная армия — 20 тысяч с многочисленной артиллерией. 30 апреля рано утром войска собрались в Преображенском и пошли к Москве-реке, где ждали их многочисленные суда. Шествие открывал генерал Головин, за ним выступал Преображенский полк в числе 1200 человек под начальством полковника фон Менгдена. Первой в полку шла бомбардирская рота, вел ее сам царь, он же бомбардир Петр Алексеев. За преображенцами шли 6 стрелецких полков — Сухарева. Дементьева, Озерова, Головцына, Мокшеева и Батурина (всего 4785 человек), замыкал шествие дивизии Семеновский полк полковника Чамберса — 938 бойцов. Всего в дивизии набиралось 7000. Заметно, что молодой царь на немцев, на иноземцев, надеялся. В Преображенском полку из 42 офицеров — 30 немцев, заведомых русских — 2, остальные — поляки и православная шляхта.

Вторая дивизия — Франца Лефорта — была чуть ли не в два раза больше, состояла из 13 000, и входили туда полк самого Лефорта и несколько полков солдатских и стрелецких.

Под одну лишь артиллерию потребовалось 40 стругов. Артиллерия состояла из 104 мортир и 44 пищалей голландских. Припасов за ними числилось — 14 000 бомб, 91 000 ядер, 1000 гранат и 16 600 пудов пороху.

В полдень 30 апреля под колокольный звон и пушечную пальбу караван поплыл Москвой-рекой, покрыв ее собою на необозримом пространстве. При Коломне вышли в Оку, 6 мая миновали Переславль-Рязанский, 11-го — Муром, 16-го — Нижний Новгород. Погода стояла бурная и холодная. 28 мая в Москве снег падал. Небрежно построенные и оснащенные суда налетали на мели, и многие, особенно построенные московскими гостями, с трудом дотащились до Нижнего.

В Нижнем Новгороде стали перегружать артиллерию и припасы в более надежные суда нижегородской постройки и задержались на целую неделю.

От Нижнего Новгорода пошли Волгой. 24 мая миновали Казань, 26-го — Симбирск, 7 июня в 5 часов утра достигли Царицына. «День был тих, и ночь тако ж; и караван собрался», — отмечено в путевом журнале. Журнал этот мы часто будем привлекать, а потому укажем, что вел его какой-то близкий к Петру человек, числившийся вместе с царем в бомбардирской роте Преображенского полка.

В Царицыне простояли три дня, перегружали припасы, чтоб идти сухим путем на Паншин. 11 июня выступили и 14-го прибрели к Паншину.

Солдаты и стрельцы, утомленные пятинедельной греблей, трое суток тащили на себе орудия, снаряды и тяжести, ибо обозных и артиллерийских лошадей в Царицыне собрать не догадались.

В сам Паншин не заходили, теплыми дождливыми днями стояли рядом в поле. Припасов в городке оказалось недостаточно, соли — ни фунта. Проклинали воров-подрядчиков, а делать нечего. Одно хорошо — судов подогнали из Воронежа достаточно, до 1000 штук. Пять дней собирались, пересчитывались, рассаживались по стругам.

«В 19 день. В 12 часу Доном пошли в путь, — монотонно фиксировал походный журнал, — и проехали городок Паншин, — стоит на острову на правой стороне; в 7 часу был дождь; во 2 часу ночи проехали городок Голубые, — стоит на нагорной стороне на берегу на ровном месте, огорожен тыном».

Неизвестно, любовался ли молодой царь окружающими красотами или подсчитывал городки разросшегося казачества, о котором ему уже донесли, как о своевольном и склонном к изменам. Мы же вслед за ним пройдем мимо этих традиционно считавшихся «низовыми» городков, посмотрим, сколько их — старых и новых, и в каждом своя история, схожая и отличимая от всего Войска, и своя жизнь…

«В 20 день. В 12 часу в полы проехали городок Пять-изб, огорожен тыном; стоит тот городок на берегу на ровном месте; в 10 часу проехали городок Верхний Чир, — стоит на правой стороне, на берегу, на ровном месте. День был тих; в ночи в 1 часу проехали городок Нижний Чир, так же стоит, как Верхний Чир.

В 21 день. В 6 часу проехали городок, прозванием Кобыльский, на правой стороне, — стоит на берегу на ровном месте; той ночи в 10 часу проехали городок Есаулов, стоит также, как стоят обще городки; во 2 часу, после полуночи, проехали городок Зимовейский.

В 22 день. В 9 часу проехали городок, прозванием Курман-Яр: стоит на берегу на ровном месте, на нагорной стороне, тыном огорожен, против его речка Сакеай прозванием, на левой стороне из Дону впала в степь…».

Отсюда, как мы помним, отправлено было письмо Гордону, написанное накануне, 21-го.

«… Во 2 часу после полдень проехали городок Нагай; в 8 часу после полдень проехали городок Нижний Курман-Яр, стоят на берегу на ровном месте. Той ночи проехали городок Нагавкин, стоит на берегу на ровном месте; городок Филиппов, стоит на левой стороне; на утренней заре проехали городок Терновый.

В 23 день. Проехали в 8 часу городок Цымла, да речку Цымлу, впала в Дон с правой стороны; в 3 часу после полдень проехали городок прозванием Кумсак, огорожен плетнем и плетеные башенки; в 5 часу проехали городок Камшай, стоит на острову; городок Романовский, стоит на берегу; в 8 часу проехали Каргалас; в 10 часу проехали городок Камышенок, стоят на ровных местах и на берегу; в 8 часу проехали городок Быстрец; в 9 часу проехали Нижний Каргалас на левой стороне, стоит на берегу на ровных местах, близь берегу.

В 24 день. В 7 часу проехали городок Михалев на левой стороне; в 10 часу проехали городок Нижний Михалев, огорожен дрязгом; в 1 часу после полдень проехали городок Троилин Вал, обведен землею, на правой стороне стоит; в 7 часу после полдень проехали городок Кагальник, стоит на острову на ровном месте, огорожен тыном на левой стороне; против его с правой стороны впала речка в Дон, прозвание Кагальник; в 8 часу проехали городок Ведерники, стоит на правой стороне на острову; той ночи проехали городок Бабей, стоит на острову на левой стороне, да городок Золотой, стоит на острову ж, на левой стороне, да городок Кочетов. День и ночь тихи.

В 25 день. В 3 часу дни проехали городок Семи-Корокоры, стоит на левой стороне; в 12 часу проехали городок Раздоры, на правой стороне; в 3 часу проехали городок Мелехов, не доехав реки, прозвание Аксай, впала в Дон; в 7 часу вполы проехали городок Берсенев, стоит на берегу на ровном месте; в 8 часу проехали городок Багаев, на правой стороне, стоит на берегу; в 1 часу после полуночи проехали городок Бечегай; в 5 часу проехали к Черкаскому городу и стали на якоре, неподалеку от него, и караван весь собрался. Город Черкаский стоит на берегу, на правой стороне реки Дону, обрублен дубовым срубом и сделаны три раската, и те стороны плетнем».