Книга Мост птиц - Барри Хьюарт

Он повернулся и задумчиво посмотрел на груду одежды, валяющуюся на полу.

— Князь Цинь был чрезвычайно глупым человеком, но в этом случае проявил подлинную сообразительность, — сказал мастер Ли. — Стерев память Принцессе Птиц, Горный Старец, естественно, предложил ему превратить её в каплю дождя, лепесток розы, разумеется, за баснословную цену, но будущий правитель имел на неё свои планы. Он жил только ради денег и сразу понял, что если оставит Нефритовую Жемчужину такой, какая она есть, то получит нечто, стоящее тысячи золотоносных шахт. Понимаете, все мужчины по сути своей обожают богинь, любят приносить им ценные дары, а в природу богини заложено желание принимать поклонение и подношения. Мужчины не развратны. Богини не жадны и не страдают от неразборчивости. Они просто выполняют роли, предназначенные им с начала времен, и, по моему глубокому убеждению, Облако Лотоса собрала больше жемчужин и нефрита, чем вся княжеская армия. Мельчайший камешек в конечном итоге оказывался в сокровищницах, охраняемых чудовищами.

По спине у меня поползли ледяные мурашки, я поднял чашу с вином и осушил её одним глотком. Облако Лотоса стояла неподвижно, словно замерла от холода, не донеся кубок до рта.

— Я в это не верю, — прошептала она.

— Могу поспорить, князь тоже постоянно боролся с недоверием, — заверил её мастер Ли, а потом неожиданно захохотал настоящим нутряным смехом, счастливо ухнув в конце. — Есть нечто неописуемо комичное в самом жадном человеке на земле, похитившем богиню, которой совершенно не нужны богатства, — выпалил он, утирая слезы с глаз. — Бык, правитель, наверное, страдал от желудочной язвы, пока не нашел слабое место Облака Лотоса. Только подумай. Подумай очень тщательно о жемчужинах и нефрите, так как это поможет тебе сделать крайне неприятный выбор.

Он наполнил мою чашу вином, пока я старался думать о жемчугах и нефрите. Разум наотрез отказывался работать, но что-то глубоко внутри меня старалось пробиться наружу. Я позволил этому чувству выбраться на поверхность, крепко зажмурился и неожиданно оказался в странном мире сияющей молочной белизны, где на меня сурово посмотрела тринадцатилетняя девочка.

— Когда мы держались за руки и пели друг другу Песню Сирот, я уже знала, что ты влюбишься в Облако Лотоса, — мягко произнесла Мышка. — Бык, тебе надо воспользоваться всей своей силой и успеть коснуться царицы до того, как счёт достигнет сорока девяти. Пятьдесят станет вечностью, вечностью, вечностью… — Она стала растворяться в белизне, из света донесся её слабый голос — Разве тысячи лет недостаточно? Птицы должны летать… Птицы должны летать… Птицы должны летать.

Образ исчез, и я вспомнил, почему мир вокруг меня был таким ослепительно белым. Я находился внутри огромной жемчужины и неожиданно все понял.

Я открыл глаза и увидел, что Ли Као внимательно смотрит на меня. Лицо у него было непривычно суровым, но вот глаза остались добрыми.

— Десятый Бык, осталось совсем немного времени, прежде чем дозорный ударит три раза, и седьмой день седьмой луны пройдет так же быстро, как пришел, — тихо сказал он. — В тысячный раз Звездный Пастух посмотрит со Звездной Реки на пустое небо и в тысячный раз заплачет горькими слезами. И так будет он рыдать вечность, ведь, как говорил Небесный Император, шанс на возвращение принцессы обратно к звездам равен одному к десяти тысячам миллиардов триллионов. Естественно, всегда есть крохотная возможность того, что кто-то решит вызвать у Небесного Распорядителя Ставками тяжелый сердечный приступ.

Мастер Ли протянул мне корону. Я моргнул, смахивая слезы, и взял ее. Облако Лотоса помнила только одну-единственную жизнь и в страхе отступила назад.

— Нет, — прошептала она. — Я люблю тебя, ты любишь меня, мы можем найти необитаемый остров и жить там долго и счастливо!

— Вот в этом-то и штука, — сказал я, давясь рыданиями, — долго — слишком большой срок.

— Я боюсь, — в отчаянии крикнула Облако Лотоса. — Я не хочу превращаться во что-то странное.

— Нет, хочешь, — печально ответил я. — Облако Лотоса, ты зеваешь при виде бриллиантов, изумруды вызывают в тебе такую скуку, что хочется плакать. Я дал тебе сундук золота, и ты передала его первому же человеку, который попросил тебя об этом. Тебе не нужна новая одежда, ты не понимаешь, что делать со слугами, но все меняется, когда тебе приносят жемчуг и нефрит. Ты никогда не помнила, но и не могла полностью забыть, твои глаза широко раскрывались, лицо искажалось желанием, потрясающая душу страсть била все твое тело. Трясущимися руками ты тянулась не к драгоценностям, а к самой себе.

Мое сердце разрывалось, когда я загнал её в угол и нежно произнес:

— Жемчуга и нефрит… Принцессу Птиц звали Нефритовой Жемчужиной.

Потом я протянул руки и возложил маленькую золотую корону на голову женщины, которую любил.

30. Китай!

Существует достаточно небольшой шанс на то, что человеку доверят спасение богини, но ставки значительно возрастают, если мы имеем дело со столь прославленными персонами, как мои достопочтенные читатели, а потому я позволю дать вам два маленьких совета.

Берегитесь её божественного света и предусмотрительно найдите укрытие.

Как только корона коснулась головы Облака Лотоса, я чуть не ослеп, рухнул на колени, зачарованно смотря на танцующие черные пятна и на яркие оранжевые круги. Даже тогда я сердцем чувствовал, как она удаляется от меня, когда же глаза привыкли к неземному сиянию, увидел, как моя возлюбленная Облако Лотоса берет Великий Корень Силы и выходит в сад. Её окружал мерцающий нимб, а корона на голове переливалась огнем. Принцесса Птиц не обращала на меня внимания, и тут я почувствовал, как мне на плечо легла рука.

— Дорогой мой мальчик, у неё теперь столько забот, о которых надо подумать, — успокаивающе произнес Ли Као. — Сядь со мной за стол и выпей чашу вина. Можно даже шесть или семь.

В саду собаки сгрудились над маленькой кучкой пыли, некогда бывшей сердцем их хозяина. Они стояли неподвижно, словно статуи. Облако Лотоса подняла лицо к небу и издала низкий крик, похожий не на песню, не на свист, а на нечто среднее между ними. Псы подняли головы, как будто прислушиваясь к далекому эху. Потом девушка упала на колени, склонила голову и молитвенно сложила руки. Она долго разговаривала с Небесами, смиренно касаясь лбом земли, богиня поднялась на ноги, склонилась над Великим Корнем и какое-то время безмолвно общалась со своей второй матерью. Затем Принцесса Птиц повернулась и подняла Великий Корень в сторону колоссальной, закрывающей горизонт громаде Замка Лабиринта.

Мастер Ли схватил кувшин с вином. Он приказал мне последовать его примеру, а сам забрался под крепкий стол и забаррикадировался тяжелыми подушками для пущей надежности.

— Даже когда я был маленьким мальчиком и писался в штаны, то и тогда питал слабость к живописным финалам, — пустился он в ностальгические воспоминания. — Передай мне чашу.

— Мастер Ли, я не думаю, что смогу выпить еще хотя бы каплю вина, — сказал я заплетающимся языком, уставившись полными ужаса глазами на мощную крепость, возвышающуюся на утесе.