Книга Полигон - Николай Гуданец

— А вот и вторая мина, — сказал Кин.

11. Не сомневайтесь, все будет в порядке

Слабонервным Кин себя отнюдь не считал, однако на застывшее в дикой судороге лицо мертвого Харагвы невозможно было смотреть без содрогания. Понятливый Ронч неторопливо направился в противоположный угол кабинета, к операционному столу, и возвратился с хирургической простынкой в руках. Накрыв ею голову мертвеца, он молча повернулся к Кину в ожидании приказаний.

— Присядьте пока, — бросил ему Кин, подойдя к письменному столу.

Ситуация совершенно не располагала к щепетильности, однако необъяснимое чувство запрета мешало ему сесть в удобное высокое кресло перед компьютером, которое еще совсем недавно служило Харагве. Вне всякой логики в душу ему закралось нечто вроде смутной вины перед покушавшимся на его жизнь человеком, чей труп теперь лежал в углу с чудовищно искаженным лицом. При аресте люди ломаются по-разному, зачастую совершенно непредсказуемо. По натуре горделивый, не чуждый рисовки, Харагва слишком привык чувствовать себя хозяином положения всегда и везде, чтобы смириться с проигрышем. На это надо было сделать поправку и не ломать его сразу. Все-таки следовало предположить, что он не захочет дожидаться расстрела по суду.

Чуть поколебавшись, Кин примостился возле стола на винтовом табурете, за который Харагва хватался при аресте. Придвинув интерком, он набрал трехзначный номер. Абонент оказался занят, пришлось включить режим автоматического повтора вызова. Несколько минут прошло в ожидании, наконец связь включилась, и после первого же гудка послышался вальяжный басовитый голос:

— Нариман слушает.

— Это Кин.

— Да, узнал вас, — почтительным тоном ответил шеф отдела контрразведки.

— Попрошу вас срочно прибыть в лабораторию. Доктор Харагва мертв. Я звоню из его кабинета.

Повисла затяжная пауза, из динамика раздавалось шумное, с присвистом дыхание.

— Не слышу вашего ответа, — бесстрастно произнес Кин.

— Так. Понял. Сейчас буду, — приглушенным голосом выдавил Нариман.

— Распорядитесь насчет транспорта и людей с носилками, надо убрать отсюда тело покойного, — добавил Кин, выключил интерком и повернулся на табурете. — Ронч, подежурьте у дверей. Скоро прибудет Нариман, кроме него, не впускать никого.

— Слушаюсь. — Квадр-офицер соскочил с подоконника, прищелкнул каблуками и вышел за дверь.

Кин снял бронекостюм и повесил его на высокий тубус электронного микроскопа. Постояв немного в раздумье, он собрал с пола вытащенные из сейфа папки, перенес их на письменный стол и начал бегло просматривать. Содержимое папок в основном представляло собой распечатки с протоколами лабораторных исследований. Однако в самом низу бумажной кипы Кин наткнулся на тощую папочку с тремя оформленными договорами на консультационные услуги. Отщелкнув зажим папки, Кин вынул из нее договоры и разложил их перед собой.

Прим-офицер Л. Абурхад, ежемесячная ставка в полторы тысячи кредонов, терц-офицер Д. Нариман, тысяча триста, квадр-офицер Ю. Тарпиц, тысяча ровно. Ого, совсем неплохо, практически второе жалованье, притом без особых трудов. К каждому из договоров были подколоты копии платежных поручений на номерные счета в Галакс-банке. Вопиющий криминал в чистом виде. Кин пропустил все бумаги через светокопировальный аппарат, взял из бювара на столе конверт средних размеров, сунул туда сложенные пополам светокопии и спрятал в свой планшет, а папку с оригиналами засунул в середину стопки.

Стянул и положил в карман резиновые перчатки, встал, прошелся по кабинету, избегая смотреть на труп биотехнолога, затем подошел к окну. Уткнувшись лбом в теплый бронепластик окна и глядя на откос, над которым клубилась туча суматошных псевдоптеронов, Кин раздумывал над своей непростительной оплошностью. Да, не стоило так с ходу ломать Харагву, тот и на допросе никуда бы не делся. Второй фатальный промах состоял в том, что Кин не заковал его сразу же в наручники, опрометчиво понадеявшись на благоразумие арестованного, который вряд ли осмелится вступить в борьбу с двумя вооруженными людьми. И вот результат.

Раздался негромкий стук в дверь. Кин обернулся.

— К вам терц-офицер Нариман, — сообщил Ронч, высунувшись из-за приоткрытой двери.

— Впустите, — велел Кин.

Распахнув дверь, квадр-офицер посторонился. Торопливой походкой в кабинет вошел Нариман со шлемом под мышкой, на ходу утирая потный лоб скомканным носовым платком.

— По вашему приказанию прибыл, — доложил он, старательно изобразив пародию на строевую стойку.

Через его плечо Кин заметил, как вылезли из орбит глаза Ронча. Тот отнюдь не ожидал от Наримана такого подобострастного поведения.

— Располагайтесь, — подчеркнуто не по уставу ответил Кин, опускаясь на винтовой табурет. — Снимайте бронекостюм, изжаритесь.

— Благодарю. — Шеф отдела контрразведки порыскал глазами по сторонам. — Вы сказали, доктор Харагва умер…

— Увы, это так.

— А где, так сказать… тело?

— Позади вас.

Повернувшись в указанном направлении, Нариман немного помешкал, отирая платком лицо, затем подошел к лежащему Харагве, нагнулся, откинул простынку и заглянул в зрачки трупа.

— Да, мертв, — глухо пробормотал он и, повернувшись к Кину, добавил: — Я так спешил, что весь взмок, извиняюсь.

Стащив бронекостюм, Нариман чуть замялся, потом все-таки повесил его на вешалку над телом Харагвы, тяжело отдуваясь, промокнул платком шею под стоячим воротником мундира.

— Распорядитесь, чтобы его отправили в морг, — напомнил Кин.

— Конечно. Я все организовал — турбоход и двое с носилками. Они ждут за дверью.

Похоже, после утреннего совещания Нариман успел изрядно приложиться к бутылке. Даже разговаривая с ним через весь кабинет, Кин чуял явственный смрад перегара.

— Разрешите узнать, как это случилось? — спросил Нариман.

— Самоубийство, — объяснил Кин. — Посмотрите на его правую руку.

Снова склонившись над мертвецом, Нариман приподнял брошенный поперек тела комбинезон, прикрывавший руку, и воззрился на торчащую из окровавленной ладони костяную иглу.

— Жуткое дело, — разогнувшись, вымолвил он и покосился на полуоткрытую дверцу сейфа. — Это произошло при вас?

— Да. В кабинете был еще Ронч, но он тоже не успел ему помешать.

Шеф отдела контрразведки в тяжком раздумье сдвинул косматые брови. Так же явственно, как винными парами и прокисшим потом, от Наримана пахло страхом. Унылым безысходным страхом напрочь запутавшегося человека, чей неофициальный хозяин внезапно погиб, а взамен как снег на голову явился полномочный представитель высокого начальства. Еще не понимая причин происшедшего, он имел все основания полагать, что ничего хорошего в связи со смертью Харагвы его не ожидает.