Книга Слепой прыжок - Павел Балашов

— Великолепно, Леон. Спасибо за такое трогательное единодушие, экипаж… — Макс обвел коллег по Светлой взглядом и замолчал. Кивнул, не сказал больше ни слова и вышел.

Снаружи Яна любовалась видами. Рядом с ней откровенно скучали бойцы. На полосе космодрома было как-то даже пустовато, подумалось Максу. Привык уже к эсминцу, рассевшемуся на ближайшей к базе площадке. «Скай Блейд», при всем к нему уважении, не мог заменить красавца-корабля. Заславский повернул голову левее, посмотрел на столпившихся киберов охраны и удивился:

— Лейтенант?

— Да, Максим Викторович? — Девушка повернулась.

— Почему киберы вас не атаковали? Они же в параноидальном режиме сейчас должны находиться, а вы и ваши люди…

— Ответ прост, — девушка достала из кармана небольшой брелок, — стараниями нашего сотрудника в Эствей у нас всех есть эти системы. Называется «опознавательный маяк». Киберы считают нас частью базовых систем.

— Понятно, — Макс кивнул.

— Максим Викторович, вы что-нибудь надумали? Что мне отвечать его превосходительству, когда окажусь дома? — Девушка подняла бровь.

— Яна, какая вы быстрая, — усмехнулся форматировщик, — полагаете, что я должен был уже что-либо решить?

— Вы не похожи на человека, который будет долго колебаться перед принятием такого решения, майор, — Дорощенкова встряхнула гривой.

— Я понимаю, что не похож. Ладно, Яна. Как выражается наше высокое начальство, расклад у нас будет такой: мне нужен литий и кремний-водородный гель. Количество можете уточнить у господина Аскерова, старшего техника. Дальше, будьте так добры, отправьте ваших людей на орбиту, пускай попробуют снять с борта моего корабля эту тварь. Я оглушил его ЭМ-волной, он должен сейчас находиться в рубке. Причем в корчах, наподобие эпилептического припадка. И можете передавать его превосходительству Горину Геннадию Владимировичу, что я согласен. И люди мои согласны, — Макс поставил точку, ярко выделив ее голосом.

— Хорошо, Максим Викторович. Я вас поняла. Это все?

— Чуть не забыл. Имперский паспорт с подданством. На имя Урмаса Дирка. Биометрику выдать?

— У нас уже есть, — улыбнулась Яна, — но спасибо за готовность помочь. Ладно, не будем тянуть время, — она повернулась к «Чайкам». — Стас! Бот сюда и по готовности — погрузка. Надо нанести визит вежливости.

— Есть! — гаркнул боец с нашивками старшего сержанта и что-то набрал на тактическом терминале. После этого он поднял голову, посмотрел прямо в глаза Максу, с интересом наблюдавшему за действиями бывших коллег, и подмигнул отставному майору.

С неба донесся гул шифтов. Заславский поднял голову и увидел такую привычную по прошлой жизни картину — садился «Туполев-919». Машина настолько же родная, насколько и привычная, рассчитанная на взвод личного состава, тяжелобронированная, неплохо вооруженная. Эти «919»-е неплохо зарекомендовали себя, когда появились на вооружении у планетарной разведки. Максу нравились эти машины, они вызывали в душе спокойствие своей надежностью. Несмотря на то что всегда предвещали заварушку.

Когда бот мягко ухнул на посадочную полосу, бойцы и девушка-лейтенант очень оперативно погрузились на борт, оставив Макса на полосе одного. Заславский проводил взлетевший бот взглядом и уселся на ступеньки базы. Достал пачку сигарет, повертел ее некоторое время в руках, словно раздумывая. Потом закурил, прислонился спиной к стене базы и принялся ждать. Самое глупое, самое сложное занятие во Вселенной, даже если требует абсолютного минимума физических усилий.

Когда бот вышел на орбиту Светлой, пилот потратил еще минут десять, чтобы сделать изрядную дугу и найти-таки «Ревель». Не самая простая оказалась задача, даже с отличными радарами, установленными на боте. Посовещавшись промеж себя, «группа захвата» решила не мучить малую вверенную технику, а вернуться на свой корабль и брать на абордаж эсминец уже с него.

Решено — сделано. Подошел красавец «Государь Петр Великий», на котором разведка примчалась в систему Неккар-Мерез, бот со штурмовой группой и Яной Дорощенковой оказался на борту, а дальше русский крейсер догнал европейский эсминец. А когда догнал — то мат пилотов «Государя…» еще некоторое время украшал эфир в рубке и по кораблю — поскольку крейсер был ровно в три раза больше, и попытка просто пристыковать абордажную «кишку» оказалась довольно сложным делом. «Ревель» крутился в пространстве, как запущенная из катапульты консервная банка, — ни одна из систем стабилизации не работала. И это не было бы проблемой, когда б не маневровая дюза корабля. Спросите, при чем здесь дюза? А притом, что за секунду до того, как в рубке эсминца включился ЭМ-излучатель, в камере сгорания левой кормовой маневровой дюзы произошла вспышка — созданный корректировал траекторию полета. Но вот незадача — электромагнитное поле высокой напряженности выключило лестианина не хуже любого раушнаркоза. Соответственно, «Ревель» крутился вокруг своей оси, как барашек на шампуре, ибо масса его создавала достаточную инерцию, даром что дюза уже давно погасла.

Минут десять потратила пилотажная вахта крейсера, чтобы все-таки пристыковаться к непоседливому эсминцу. А потом, когда стыковочные захваты намертво вцепились в «Ревель», на борт «европейца» высадилась абордажная группа. Вернее, высадилась — это громко сказано. Старший сержант из взвода «Серебряной Чайки» потратил какое-то нереальное время на вскрытие люка «Ревеля», поскольку подчиняться кодам принудительного доступа системы эсминца не желали. Еще бы! Энергии-то не осталось, созданный высадил накопители почти в ноль.

На борту эсминца не работало освещение, не работала система жизнеобеспечения и помаленьку остывал воздух. Чтобы не выпустить его совсем, десантники закрывали за собой каждый люк, сквозь который проходили, подавая энергию принудительно на силовые кабели. Впрочем, высадившаяся группа разделилась почти сразу, выйдя из кессонного тамбура. Один взвод направился в рубку, добывать лестианина, а второй — в реакторный отсек, таща с собой здоровенный контейнер с литием и два не менее огромных контейнера с гелем.

Дойдя до рубки, группа захвата остановилась. Со стороны могло бы забавно смотреться — десяток тяжеловооруженных и закованных в штурмовую броню бойцов замер, словно боясь пошевелиться. Шли-шли — раз и встали. Подтащили какой-то прибор, полминуты внимательно изучали его показания, а потом расслабились. Вскрыли дверь рубки, ввалились чуть не шумною толпою.

Стас Бартенев, старший сержант, командир взвода, подошел к трапу на капитанский мостик, поднялся наверх и вплотную подошел к созданному. Лестианин скорчился в позе эмбриона на полу около пилот-ложемента. На лице биоробота застыло удивленное выражение, он так и не успел понять, что же здесь произошло. Удар электромагнитного поля оказался для него крайне неожиданным сюрпризом. Но созданный был еще жив, хотя и в коме. Стас застегнул на нем наручники, которые предусмотрительно захватил с крейсера, и взвалил лестианина на плечи. Предстояло донести его до «Государя Петра Великого» и загрузить в медблок, на заморозку…

Заславский выкуривал то ли четвертую, то ли пятую сигарету, любуясь космодромом и «Бритвой», когда с небес начал доноситься шум, постепенно перерастающий в рев. Макс поднял голову и увидел «Ревель», плавно снижающийся над космодромом. Медленно, чуть неуверенно, словно вставший с кровати больной, эсминец снижался. Садился на Светлую, чтобы вернуться к своему экипажу.