Книга Поступь битвы - Анатолий Нейтак

— Отойдите, оба!

— Занялись бы вы чем-нибудь полезным, Владеющая, — закусив губу, капитан шевельнул рукой в сенсорной перчатке. Манипулятор с тихим гудением передвинулся и, лязгнув, сомкнулся на той же балке, которую пытался тянуть вверх Кирфенгис.

— Ладно же. Пеняйте на себя.

Весящий вместе с Полозом добрых полтонны экзоскелет оторвало от балки и со скрежетом проволокло прочь. Одновременно та же участь постигла тягач, в котором тех самых тонн было за сотню. Но не успел Беннем возмутиться, как заскрипел, заскрежетал, зашевелился весь завал. Гнутые балки, скрученные самым невероятным образом мостки, покорёженные плиты обрушившихся перекрытий — всё это, сминаясь и оглушительно грохоча, поползло вверх. Такелажный экзоскелет вместе с девушкой аккуратно выплыл из-под завала, опустился вниз на безопасном удалении от него, после чего силе тяготения было позволено взять своё. Под аккомпанемент звуков даже более громких, чем во время подъёма, груда лома в облаке мусора и пыли рухнула обратно.

А Сарина уже склонилась над раненой. Беннем даже не слишком удивился, наблюдая, как Владеющая гнёт голыми руками каркас и силовые тяги экзоскелета, чтобы освободить девушку. Металл противно скрипел, стонал, даже лопался, травмируя этими резкими звуками уши капитана, но покорялся. Воля, помноженная на могущество тренированного пси, не оставляла косной материи иного выбора.

— Она будет жить? — спросил Кирфенгис, успевший вылезти из своего экзоскелета и присесть рядом с Владеющей.

— Думаю, будет, — ответила она, не прекращая спасательных работ. — У меня сейчас не хватит сил на нормальное целительство, но внутреннее кровотечение я всё же остановила. До прибытия помощи она продержится.

— Не хватит сил? — переспросил Беннем недоверчиво. — Но вы только что…

— Грубо манипулировать мёртвыми объектами — совсем не то же самое, что исцелять живое, капитан. Я сделала всё, что могла.

— Но…

— Хватит. Я и так задержалась сверх всякой меры. Пожалуйста, помогите мне.

— Что надо сделать? — спросил Кирфенгис решительно.

— Мне нужен исправный грузовик. Есть здесь хотя бы один, годный в дело?

— Зачем вам грузовик? — нахмурился Беннем.

Распрямившись, Сарина в ответ наградила его таким взглядом, что менее решительный (а лучше сказать, упрямый) виирай на месте капитана немедленно запросил бы пощады.

— Вы собираетесь требовать у меня отчёта, Беннем? — спросила она опасно мягким тоном.

— Я хочу знать причину. Я отвечаю за…

— Я посмотрю, что можно сделать, — сказал Кирфенгис. — Если среди грузовиков найдётся более-менее исправный…

— Полоз!

— …вы его получите.

— Полоз!!!

Сарина хотела вмешаться, но не успела. Лейтенант повернулся к своему начальнику.

— С вашего разрешения, капитан, моя фамилия — Кирфенгис. Допустимо и желательно также обращение по званию.

Беннем замер с полуоткрытым ртом, как парализованный. А лейтенант спокойно развернулся и пошёл к ближайшему грузовику. Прежде чем он отошёл слишком далеко, и Владеющая, и капитан услышали, как он пробормотал себе под нос — довольно громко:

— Никогда мне не нравилась эта дурацкая кличка.

Сарина невольно усмехнулась.

— Быть этому парню полковником, — сказала она. — А если судьба будет справедлива хоть на полволоса — генералом.

— Что, довольна?

Взгляд в сторону Беннема. Не выражающий ничего, кроме усталости.

— На базе больше тысячи мёртвых. Боль от ран выживших скребётся в стены моего разума. На орбите висит корабль чужаков, который Мич назвала мегамисаном и который парой повторных залпов может превратить планету в космический мусор. А до прибытия нашего флота ещё тридцать три мири. В общем, полные руки причин для радости.

В глазах Беннема — упрямая и бессильная злость.

— Ты… ты…

— Не пытайтесь переложить на меня вину, капитан. Лучше помогите своему лейтенанту.

— Твоему лейтенанту!

— О нет, — Сарина хмыкнула почти весело. — Боюсь, Кирфенгис — свой собственный и ничей больше. И всегда таким был… Только вы не хотели — или не умели — этого замечать.

— Как база?

— Не отвечает. Сплошь помехи по всем диапазонам.

— Ясно. А что Миреска?

— Не отвечает. Как и Смех с Варнис из четвёрки Тевира.

«Хорошо, — подумал Зилен, — что за забралом брони не видно моего лица. Ласкис, Миреска, Варнис, Смех… Одному Жагу повезло никого не потерять».

— Что будем делать, капитан?

— Пить регенерированную воду.

— А если серьёзнее? — спросил Жаг, перебивая Посоха.

— Я и так серьёзен. Пока есть энергия, наша АБ регенерирует воздух и воду. До подхода помощи осталось два с небольшим юл-цикла. Этот срок мы без еды продержимся.

— Но почему вы не хотите возвращаться на базу?

Зилен поднял бронированную руку и ткнул ею в небо.

— Вот почему. Прикинь-ка, Жаг, куда был направлен удар с орбиты.

— Туда, где мы жгли роботов.

— Ответ верный. Но неточный.

— Капитан! — ожил Посох. — Вы хотите сказать, что чужаки стреляли в центр области, которую мы последовательно очищали от их зондов?

— А вот этот ответ — в точку. Мобильная группа бойцов как цель такого удара — полный бред и ересь. Своим выстрелом чужаки хотели уничтожить базу. Правда, с определением её положения промахнулись. Тем больше поводов не давать им подсказок, куда именно бить.

— Какие подсказки?

Зилен снова ткнул рукой в небо. Но уже не в зенит, а во вполне определённую точку.

— Вон там, — сказал он, — на высоте в пятнадцать кэмэ висит «скаут». — Рука сдвинулась. — Там барражирует ещё один. А там — третий. Других отсюда не засечь. Их отлично определяет сканер, потому что они пользуются активным гравиприводом второго рода. — Скрытый упрёк. «Почему тебе повезло не потерять никого, Жаг, если ты настолько беспечен? Почему?» — Наш гравипривод так просто не засечь, но плазменные выхлопы, даже рассеянные, очень сильно отличаются от признаков вулканической активности. Мы не слишком выделяемся на фоне окружающих валунов только до тех пор, пока сидим на грунте и не обмениваемся радиосигналами.

— А идти до базы пешком… далековато, — закончил Посох.

— Их псионик всё равно нас найдёт. И базу найдёт, если на то пошло.

— Накаркаешь! — буркнул один из четвёрки Жага. — Попал в ступицу — сиди тихо.

Но Жаг всё не успокаивался.

— Два юл-цикла ничего не делать?