Книга За горизонтом сна - Яна Дубинянская

— Хорошо, мой принц! Теперь дальше: раз-два…

Со второй частью распроклятого танца дело обстояло гораздо хуже, потому что… И вовсе нет, ни капельки! — оборвал себя Эжан. Ничего особенного. Запросто! Хотя и придумают же они, эти иностранцы…

Он сделал очередной пируэт, шагнул вперед и отважно возложил руку на округлый бок Аннелис, обтянутый черным велюром.

— Ниже, — скомандовала она, ухитряясь не сбиваться со счета, — три-четыре. Еще ниже. И мягче, мягче, мой принц! Раз-два…

От нее пахло одуряюще-сладко, как от аталоррской пастилы. Изрядно вспотевшей пастилы, надо признать… Эжан подумал, что такое сравнение должно смешить, но ничего похожего на веселье он не ощущал и близко. Только нечеловеческое напряжение и мрачную тоску… Левая рука, которой он прижимал к себе Аннелис, была совершенно мокрой. Волосы девицы дес Краунт, выбиваясь из-под сетки, щекотали ему подбородок и кончик носа. Не хватало только чихнуть прямо ей в лицо…

— Мягче! Представьте себе, что вы гладите кошку. Раз-два-три-четыре…

Кошку!!! Эжан задохнулся от неслыханного оскорбления. Она считает его мальчишкой, ребенком. Она думает, что он… никого, никогда… Да если б она только знала, эта рыжая приторная лошадь!..

— Раз-два-три…

И тут случилось то, что непременно должно было случиться, когда двое людей топчутся несколько минут подряд чуть ли не в страстном объятии.

Он наступил ей на ногу.

Если бы Аннелис опять рассмеялась, Эжан обязательно сотворил бы какую-нибудь отчаянную глупость. Например, разбил бы вдребезги это проклятое зеркало, в которое боялся глянуть даже искоса. Он и без того чувствовал, что лицо просто пылает; к вискам прилипли совершенно мокрые пряди волос.

Но она — это ж надо! — вообще ничего не заметила. Не вскрикнула, не скривилась, ничуть не изменилась в лице. Эжан торопливо перевел дыхание, не веря своему счастью. И во что, интересно, она обута? Он видел сверху только подол черного платья с удлиненным шлейфом. Ничего, в конце еще несколько фигур, при которых она непременно приподнимет юбку до щиколоток… Тьфу, да что тут интересного? Аннелис остановилась.

— Мне кажется, пора отдохнуть. Уже гораздо лучше, мой принц, вы делаете успехи.

— А долго еще?.. — Он осекся.

Это вместо благодарности. Вместо изысканного комплимента, требуемого этикетом. Неотесанный провинциал с Юга не ляпнул бы подобного. Дурак. Если б видела и слышала принцесса Лилиан!..

Лилиан.

До ее прихода оставалось еще часов пять — при самом лучшем раскладе. Если разобраться, уроки танцев неплохо помогают убивать время. Хотя бы за это надо выразить благодарность благородной девице дес Краунт, прекраснейшей из потомственных фрейлин королевского дома, которая была столь любезна…

На бесформенном, как льющаяся вода, словосочетании «столь любезна» его внутреннее красноречие завязло и сдалось. Напряжение вроде бы спало, но вместо него накатила непобедимая сонливость; соображалось медленно и туго, словно мыслям приходилось пробиваться сквозь ватный туман.

Эжан зевнул.

— Два-три занятия, не больше. Вы что-то бледны, Ваше Высочество, — донесся участливый голос Аннелис.

Он повернул голову и с удивлением обнаружил в зеркале, что действительно бледен, а ему казалось, что щеки горят до сих пор. Волосы выглядели как птичье гнездо после дождя; Эжан провел по ним ладонью, и Аннелис, заметив его движение, протянула принцу дамский костяной гребень, инкрустированный перламутром.

Она тоже начала приводить себя в порядок — и довольно решительно. Сдернула с прически золотую сетку, ощетинила рот десятком роговых шпилек и выпустила на волю свою дремучую гриву. Стоя сзади, Эжан теперь только и видел, что беспорядочно переплетенную массу медных, золотых, каштановых и просто рыжих прядей — громадной пушистой трапецией. Небольшой кусок черной юбки внизу казался чем-то дополнительным, не важным. В зеркале же отражение Аннелис обзавелось яркой рамкой: это было красиво, и Эжан сонно подивился тому, что дамы не носят волосы вот так, распущенными, без всяких сеток.

Никогда раньше в его присутствии не причесывалась ни одна женщина. Даже мама.

А принцесса Лилиан?! Он прикусил губу: жгуче-стыдно забыть, даже на мгновение. Ее светлые, летящие, как облачко, волосы… Самое прекрасное, что ему приходилось когда-либо видеть. Правда, они спускались только чуть ниже плеч, и Лилиан, перехватив его взгляд, сбивчиво рассказала, что всегда хотела длинные косы, но в десять лет ее, как и всех девочек из класса, подстригли наголо… Эжан так и не понял: ни что такое «класс», ни зачем было это делать.

Лилиан. Она не такая, чтобы понимать ее всю, сразу и до конца…

Он снова зевнул — совсем уж невежливо по отношению к девице дес Краунт. Откуда ей знать, что он не спит уже которую ночь. Отражение Аннелис ближе к ногам чуть-чуть колебалось: не такое уж оно и безукоризненное, это ильмийское зеркало… или это просто плывет в глазах?

— Не выспались, мой принц?

Удивительно, как она ухитрялась внятно говорить со шпильками во рту. Вяло поразмыслив об этом пару секунд, Эжан вспомнил о ее гребне, несколько раз черкнул им по голове и вернул хозяйке. Аннелис изогнулась, склонив голову набок; гребешок бесследно утонул в ее волосах. Неужели она и вправду надеется одолеть их с помощью этой фитюльки? Принц наблюдал за процессом с любопытством, слегка притупленным усталостью.

Да, кажется, его о чем-то спросили.

— Я… Нет. То есть да, немного… Читал один роман… почти до утра.

И зачем понадобилось врать? — с опозданием одернул он себя. То есть, конечно, сказать ей правду никак невозможно — но с чего это вдруг он вообще принялся оправдываться? Да кто она такая, чтобы интересоваться его сном?..

— Я тоже люблю романы. — Аннелис перебросила за плечо расчесанную прядь. — Как-то две ночи подряд просидела над «Рыцарем синей звезды». Читали, Ваше Высочество?

— Читал, — равнодушно откликнулся Эжан.

И только через полминуты до него дошло: она говорит о «Рыцаре». Надо же! Эта хохочущая красотка из потомственных фрейлин, интересы которых обычно крутятся между вышиванием и турнирами… Никогда б не подумал.

О его любимейшей книге, читанной-перечитанной, в том числе и в постели, при тусклом свете трехсвечного ночного канделябра. Нечаянная ложь чудесным образом вильнула на дорожку правды; да и поговорить с кем бы то ни было о приключениях Рыцаря синей звезды было по-настоящему здорово. Эжан приободрился, стряхнув добрых три четверти ватного груза сна. Сморгнул, перед глазами прояснилось; кажется, и зеркало перестало искажать изображение…

— Замечательный роман! Я читала и представляла себя его героиней. Но на месте Бланки я бы никогда не вышла замуж за аталоррца. Хотя, по-моему, Рыцарь сам виноват: почему он не дал ей знать из восточного замка, что жив?

— Как он мог? — возразил Эжан. — Ведь Черноокая дева не хотела этого, а ее стабильер был стар и тяжко болен, и если бы Рыцарь…