Книга Мертвый разлив - Сергей Иванов

– Ну, понесло! – скривился Тим и подмигнул Юле, будто призывая к снисходительности. – Дай тебе волю, Вадичек, ты же и вовсе отринешь государственность, разве нет?

– Лично мне она не нужна, – подтвердил тот, – во всяком случае, в её директивном качестве. Ибо никогда я не заступлю на чужую территорию, пока меня не позовут, – и то ещё неизвестно. А к себе никого не пущу, пока сам не захочу. И если бы остальные так не любили влезать в дела других!.. Собственно, для того государство и нужно, чтобы бить наглецов по рукам. Но беда в том, что само оно – первый влезальщик, ежели его не придерживать. А наши «вековые традиции» как раз приучили нас к лишней терпимости, да ещё православие добавило: как же, всякая власть от бога и всю её – Советам!.. Вот и пожинаем теперь плоды тоталитаризма: слишком привыкли жить колхозом – ещё до того, как в них стали активно загонять.

– А вот мне нравится быть в гуще, – заявил Тим. – Так что? Может, я стадное животное, почём знать! И «влезать в дела других» тоже люблю, причём не всегда с лучшими намерениями, – выходит, без государства мне не обойтись? И таких, имей в виду, массы, и это ещё не худший вариант!..

– Смотри-ка, – удивился Вадим, – бываешь самокритичен! По нынешним временам даже это – редкость. Долго копил силы, «дитя порока»?

– Ну да, я порочен по природе – признаю, – вздыхая, подтвердил Тим. – И грехов на моей совести немало – даже преступлений, кровавых и жутких. Но что я могу, Вадик? Жизнь полна искусов. Это тебе всё просто, ты цельная натура. И любое аморальное действо тебе столь же отвратно, как другому – наесться дерьма. Скучно, девушка! Такова твоя природа, и быть праведником тебе ничего не стоит – ты лишь следуешь своему естеству. Может, ты ангел во плоти, может – пришелец из оплёванного ныне коммунизма (хотя и я верю в него примерно как в райские кущи). В любом случае, твоё духовное начало без усилий подавляет плотские позывы. А каково тем, у кого духа и плоти примерно поровну и всё это – в шатком равновесии? Вот где истинный драматизм! Такие персонажи много занятней, чем эти самые – с крылышками и нимбом. Ну скажи, чего интересного в тебе, монолите? Ведь тебе даже смелость не нужна, ибо с такими мослами ты любых хулиганов разделаешь под орех!

– А что станет тогда с крылышками? – полюбопытствовал Вадим.

– Н-да, действительно. – Ненадолго Тим задумался. – Господи, да хулиганы к тебе попросту не привяжутся – откуда им знать, что ты такой телок? А вот я от рождения мозгляк. И если б с младых ногтей не пристрастился к единоборствам!..

Если он рассчитывал произвести впечатление на Юлю, то промахнулся: девочке его «совершенства» были до лампочки. И слишком много повидала она настоящих бойцов, чтобы клюнуть на такую дешёвую наживку. Кажется, Юля даже не прислушивалась к скучному разговору мужчин.

– Конечно, будь я габаритов Вадима, – сделал новую попытку Тим, – проблем у меня стало бы вдвое меньше.

– А я, по-твоему, так и родился шкафом?

– Тумбочкой, – ответил коротыш. – А потом эта тумбочка росла, росла…

– Сам посчитай, – предложил Вадим. – Когда я противостою другому, сила у меня падает раза в полтора, – а у того, может, обратная реакция. Стало быть, для победы я должен быть сильней его втрое – арифметика простая. И насколько, по-твоему, легко достичь такой формы?

– Кстати, насчёт формы, – неожиданно вступила Юля. – Кто-то недавно грозился наделить меня бойцовыми навыками. Я ведь тоже – «мозгляк». Или «мозглячка»?

Оказалось, она прекрасно всё слышала.

– Юленька, – встрепенулся Тим, – милая моя, да я ж хоть сейчас, хоть до самого утра!..

И осёкся, с опаской глянув на Вадима. Однако схлопотал не от него.

– Тимушка, дорогой, а ты тут при чём? – ласково спросила девушка. – Тебе вообще пора баиньки, разве нет? А с Димом у нас свои счёты – старые, свирепые. И уж с него я стребую сполна, будь уверен!

– Вот так, значит, да? – засмеялся малыш, демонстрируя, как здорово он умеет держать удар. (К счастью, Юля не настолько к нему приглядывалась, чтобы заметить дёргающуюся щёку.) – Тогда я пошёл?

– Иди, милый, иди, родной, – безжалостно напутствовала девушка. – Не забудь на ночь почистить зубки, какие остались, плешечку расчеши и укройся потеплей – ведь, не ровен час, простудишься!..

– Жестокая, – с натянутой улыбкой выдавил Тим, – ты разбиваешь моё сердце!

Помахав рукой Вадиму, он ушёл – деревянной поступью, стараясь не оступиться под тяжестью взглядов, нацеленных ему в спину. Дверь за Тимом закрылась аккуратно, очень тихо, чтобы никто не увидел его обиды. Странная закономерность: как раз такие вот нахалята и бывают самыми ранимыми.

– К чему эти демонстрации? – поинтересовался Вадим. – Очередная вожжа под хвост?

– А пусть не держит меня за дурочку! – огрызнулась Юлька.

– Так ведь и я держу.

– А с тобой неинтересно скандалить: всё как об стенку!..

– И кто же ты после этого – «мозглячка»? Или бестолочь?

– Не тебе решать, ладно?

– Ладно, – согласился он. – Так тебе нужны бойцовые навыки?

– Ты обещал!

– Подумать.

– И что?

– Есть сложности.

– Всё те же, да? Пфу!..

– Не только, – сказал Вадим. – Точнее, дело вовсе не в этом. Я уже говорил: важна не сама близость, а твоё отношение к ней.

– Короче: «чего тебе надобно, старче»? – спросила Юлька. – Ты меня уже достал!

– Доверия.

– А ты-то сам мне доверяешь?

– Нет, – ответил он. – Но это и не нужно.

– Хорошо, а что ты понимаешь под «доверием»? Ну хочешь, я доверю тебе девичью честь? Или жизнь?

– Не хочу, – отказался он.

– А что?

– Пустячок.

– Ну?

– Душу.

– Приехали, – сказала Юля. – И на мою душу нашёлся покупатель. Значит, ты дьявол?

– Со стороны видней, – пожал он плечами.

– «Вы не стойте слишком близко, – процитировала она. – Я – тигрёнок, а не киска!» Не боишься?

– Мышонок ты, – хмыкнул Вадим, – в медвежьей берлоге. Помнишь: «Не подходи!»

– Между прочим, – внезапно вспомнила девочка, – а по кому ты врезал – там, в подземелье? Я ведь потом заметила на ломе кровь.

– По собачке.

– Чего?

– По своей «комнатной собачке», – уточнил Вадим. – Если я – дьявол.

– Так то была крыса? – С сомнением Юля покачала головой: – Нет, удар был слишком… слишком… – Она покрутила в воздухе пальцами, подыскивая слово.

– Увесистым? Крыска того стоила.

– Ты словно бы стол развалил. На сколько ж она тянула?

Вадим прикинул, вспоминая тяжесть удара и его последствия.