Книга Дева-воительница - Сара Маккерриган

Бахвальство Элены было беспочвенным, разумеется. Их втрое меньше, и это если каждый воин пойдет в наступление, оставив крепость без охраны, что было бы безответственно и опасно. Кроме того, у англичан есть эта чертова машина.

Дейрдре с трудом поборола порыв закричать от отчаяния. Сейчас больше чем когда-либо Пэгану нужна ее холодная голова. И, ради всего святого, ее люди должны объединиться с норманнами до того, как разразится сражение прямо здесь, в большом зале.

– А чего Пэган ждет от нас?

Роув сплюнул на настил.

– На рассвете они потребуют за него выкуп.

Горло Дейрдре сдавило от боли. Слезы отчаяния защипали глаза, но она запретила себе плакать.

– И?..

– И мы откажемся.

– Великолепно! – Элена нетерпеливо скрестила руки на груди. – И они снова зарядят этого проклятого великана и сровняют Ривенлох с землей.

– Скорее, осадят, – возразил Роув, – попытаются взять нас измором. – Затем с горечью добавил: – Они не захотят разрушить такой трофей.

Мысли Дейрдре усиленно заработали. Если англичане намерены осадить крепость, они не замедлят использовать Пэгана в качестве рычага давления, надеясь ускорить капитуляцию Ривенлоха. Они могут сделать что угодно: переломать ему все кости, отрезать пальцы, подвесить как падаль для ворон. Она побледнела, когда волна тошноты нахлынула на нее.

Сквозь туман головокружения она услышала, как Элена проворчала:

– Я по-прежнему говорю, что мы должны напасть на их лагерь.

Затем ей ответил сэр Роув:

– Никто отсюда не уходит. Если вы нарушите приказы сэра Пэгана и короля, мне ничего не останется, как принять против вас меры.

Элена на это презрительно фыркнула, а рыцари начали расходиться, готовясь к тревожной ночи. Но Дейрдре, погруженная в свои мысли, осталась стоять на месте.

Пока мужчины толклись вокруг, к ней подошла Мириель и наклонилась, чтобы поднять кубок сэра Роува. Она застенчиво пробормотала:

– А что… нет ли какого-то другого пути?

Дейрдре вздохнула, Мириель, разумеется, не одобряет все, что связано с кровопролитием. Она, возможно, надеется, что они как-нибудь подружатся с англичанами и вместе будут жить долго и счастливо. Но Дейрдре-то понимает, что к чему.

– Все женщины и дети в безопасности? – спросила она, оглядывая большой зал, где обеденные столы переворачивались на бок, чтобы служить в качестве самодельных щитов на случай, если враг ворвется в замок.

Мириель нетерпеливо потянула ее за рукав:

– Послушай, Дейрдре…

Дейрдре, возможно, была менее терпелива, чем следовало.

– Мириель, у меня нет на это времени. – Она дрожащей рукой провела по лбу. – Я знаю, как ты относишься к войне, но…

– Нет! Ты не понимаешь.

– Порой, – выдавила она, – нам приходится приносить жертвы, которые…

– Да, но иногда в них нет нужды. Если ты просто…

– Что? – огрызнулась Дейрдре, потеряв терпение и резко повернувшись к ней. – В чем дело, черт побери? Я же сказала, что не…

С совершенно нехарактерной для нее вспышкой раздражения слабая Мириель с поразительной силой схватила Дейрдре за руку, пригвоздив ее решительным взглядом. От потрясения Дейрдре лишилась дара речи.

– Послушай, деспотичная старшая сестрица с раздутым самомнением, – отчеканила она с дерзостью, которой Дейрдре никогда раньше в ней не видела. – Я должна тебе что-то показать.

Глава 27

Когда пришло время действовать, в замке было темно и тихо, не считая храпа рыцарей Пэгана, которые привыкли урывать момент для сна когда и где можно. Что до Дейрдре, то она не сомкнула глаз.

Мириель преподнесла ей ошеломляющую альтернативу, и она решила воспользоваться ею. Если все пройдет хорошо, завтра утром англичане проснутся и обнаружат, что их заложник исчез.

Только они с Мириель знали о дерзком плане, ибо эта задача требовала хитрости, а не силы. Правда, задуманное противоречило приказам Пэгана. Ее губы изогнулись в мрачной улыбке. Слава Богу, что ее не мучает совесть из-за неподчинения приказам мужа.

Мириель встретила ее у дверей своей комнаты с горящей свечой в руке.

– Ты уверена, что хочешь сделать это одна?

Дейрдре кивнула, потом нахмурилась:

– А где Сунь Ли? – Она не видела старую служанку целый день.

– Она ушла, когда англичане только приближались.

– Ушла?

– Привести Лаханбернов.

– Что? – С таким же успехом Мириель могла сказать, что женщина отправилась в гости на луну. – С какой стати она…

– Она сказала, что это ее судьба, – прервала Мириель. – Ты готова?

– Да. – Дейрдре хотелось узнать больше об этой добровольно возложенной на себя миссии Сунь Ли, но она понимала, что сейчас для этого не время, когда так много поставлено на карту.

– Тогда иди за мной.

Дейрдре последовала за Мириель по коридору, потом вниз по лестнице, в кладовую глубоко под замком. Брови Дейрдре поднялись, когда свет свечи осветил комнату. Она была заполнена аккуратно расставленными бочонками с элем, кругами сыра, мешками с зерном, копчеными окороками и банками со специями. Еще там был маленький стол с колченогим табуретом и гроссбухом. Дейрдре не приходила в эту комнату, которая многие годы была владением Мириель. Но сейчас она не могла не оценить ту методичную аккуратность, с которой ее младшая сестра вела в замке хозяйственные дела.

То, что Мириель показала дальше, вызвало их восхищение, заставив посмотреть на сестру с уважением:

У дальней стены кладовой стоял тяжелый дубовый сундук, который Мириель отодвинула с помощью Дейрдре. А за сундуком находилась маленькая квадратная дыра у основания стены, из которой на Дейрдре потянуло сквозняком.

– Святая Мария, – выдохнула Дейрдре, – и куда она ведет?

– Как только окажешься на другой стороне стены, там будет тоннель, достаточно высокий, чтобы пробираться по нему согнувшись. Он слегка изгибается влево и продолжается сотню ярдов или около того, заканчивается в лесу, в стволе засохшего дерева. Ты окажешься в двух сотнях ярдов от шатра.

Дейрдре кивнула.

– Послушай. – Мириель схватила ее за плечо с удивительной силой. – Если через час ты не вернешься, я отправлю рыцарей Ривенлоха по этому ходу за тобой.

Дейрдре покачала головой:

– Слишком большой риск. Если я не вернусь…

Она оставила предложение незаконченным, не обращая внимания на хмурый взгляд Мириель, и еще раз проверила свое оружие. В каждом сапоге было спрятано по кинжалу, а на бедре висел ее новый меч из толедской стали. «Amor vincit omnia» – было выгравировано на клинке. «Любовь побеждает все». Она всей душой надеялась, что это правда.